Два подхода к Женевской конференции

Два подхода к Женевской конференции

Принятию резолюции 338, как уже говорилось, предшествовали беседы госсекретаря США Киссинджера с советским руководством в Москве. Соединенные Штаты тогда согласились с увязкой прекращения военных действий на Ближнем Востоке с началом общего политического урегулирования. Очевидно, согласие на такую увязку было не в последнюю очередь вызвано стремлением США быстро выйти из ситуации нефтяного эмбарго.

Нефтяное эмбарго было применено арабскими странами 19 октября 1973 года — через тринадцать дней после начала октябрьской войны. 16 октября Саудовская Аравия, Ирак, Объединенные Арабские Эмираты, Кувейт, Катар и Иран в одностороннем порядке подняли цену своей нефти на 17 процентов, доведя ее до 3,65 доллара за баррель (какой смехотворно низкой выглядит эта цена сегодня, когда пишутся эти строки). Затем Саудовская Аравия, Ливия и другие арабские государства вообще объявили о запрете на поставку нефти в США, назвав причину: американцы оказывают Израилю военную помощь. 23 октября эмбарго было распространено на Голландию за то, что она предоставила свои аэродромы Соединенным Штатам. 5 ноября арабские страны объявили о 25-процентном сокращении производства. Через восемнадцать дней эмбарго распространилось на Португалию, Родезию и ЮАР.

Снятие нефтяного эмбарго (за исключением Ливии) 17 марта 1974 года произошло после того, когда США попытались демонстративно «выравнять» свою политику на Ближнем Востоке за счет дипломатических мер по разъединению войск. Но уже возникла новая ситуация — нефтяной кризис. Цены на нефть до этого были малоподвижны. Можно вспомнить, что в 1945 году, после окончания Второй мировой войны и в период восстановления мировой экономики, цена составляла лишь около 1 доллара за баррель, а перед нефтяным эмбарго 1973 года она увеличилась только до 3 долларов за баррель. Однако к моменту снятия эмбарго среднегодовая цена нефти уже поднялась до 12 долларов за баррель.

Нефтяное эмбарго 1973 года открыло новую эпоху: динамика цен на нефть оказалась тесно увязанной с событиями на Ближнем Востоке, который являлся и является основным регионом, поставляющим нефть в Европу, Японию и США. В 1979 году, когда произошла так называемая исламская революция в Иране, среднегодовая цена составила 30 долларов за баррель, в 1980 году, когда началась ирано-иракская война, — 35,7 доллара. Затем цены сократились — в 1986 году среднегодовая цена составляла 14,3 доллара за баррель североморской нефти Brent, которая стала новым ценовым ориентиром, но в 1990 году, когда Ирак вторгся в Кувейт, цена опять выросла.

Можно предположить, что многие политические деятели в США, да и в СССР надеялись на то, что после смягчения обстановки на Ближнем Востоке произойдет понижение нефтяных цен. Действительно, это происходило, и в 1998 году, после азиатского валютного кризиса, цена даже вернулась к тому уровню, который существовал после снятия нефтяного эмбарго 1973 года.

Но в 2002 году цены опять резко поднялись и продолжали безостановочно расти. Во время издания этой книги они уже перешли за планку в 100 долларов за баррель. Конечно, постиндустриальные государства адаптируются к столь высоким ценам на нефть за счет энергосбережения и активизации других источников энергии. Но факт остается фактом: нефтяное эмбарго, вызванное октябрьской войной 1973 года, положило конец дешевой нефти.

Однако вернемся от этого «нефтяного отступления» к Женевской конференции.

Казалось бы, согласие США на связь Женевской конференции со всеобщим урегулированием открывало путь к ее успешной работе. Но на деле все оказалось намного сложнее, и основная причина заключалась в том, что Соединенные Штаты практически подошли к миссии Женевской конференции с мерками, не соответствующими тому мандату, который первоначально был ими выработан совместно с Советским Союзом. Позже Г. Киссинджер откровенно напишет в мемуарах, что Женевская конференция «…была средством собрать в одну упряжку все заинтересованные стороны для одного символического акта и посредством этого сделать так, чтобы каждый мог проводить сепаратный курс, хотя бы на некоторое время. Было сложно и собрать такую большую встречу, и после этого держать ее в бездейственном состоянии, в то время как дипломатия возвращается к двусторонним каналам»[36]. Яснее, как говорится, не скажешь. А договаривались в Москве во время пребывания там Государственного секретаря совсем о другом.

Одержимый идеей сепаратного египетско-израильского соглашения, Киссинджер осуществлял ее с присущей ему целеустремленностью, не останавливаясь перед давлением на Израиль, когда тот мог ему помешать своим стремлением усложнить разъединение войск на фронтах. 16 декабря 1973 года Киссинджер, находясь в Иерусалиме, следующим образом описал свою «генеральную стратегию» израильскому руководству (цитируется по книге израильского журналиста М. Голана, который получил стенографические отчеты о беседах Киссинджера в Израиле и, вопреки желанию израильского руководства, предал их гласности, преодолев, естественно, серьезнейшее сопротивление на своем пути): «Киссинджер объяснил, что цель переговоров о разъединении войск заключается в том, чтобы обойти необходимость вести переговоры о границах и окончательном урегулировании. Успех переговоров (о разъединении. — Е. П.) привел бы также и к другому достижению — отмене нефтяного эмбарго. В то же время это положило бы конец изоляции Израиля, уменьшив давление на него главным образом со стороны западноевропейских государств и Японии. Никто в Израиле не должен иметь даже мимолетных сомнений, предупредил Киссинджер, в том, что провал переговоров о разъединении разрушит плотину, сдерживающую давление на Израиль, оказываемое на этот раз в пользу не частичного отхода, а полного отхода к границам 4 июля 1967 г.»[37]. В этом разъяснении позиции Киссинджера просматривались даже угрозы в адрес Израиля, если он не будет следовать продиктованному ему курсу.

Несмотря на то что СССР и США разошлись в оценке того, чем должна заниматься Женевская конференция, их интересы совпали, правда по сугубо различным причинам, в том, чтобы добиться разъединения войск. США, как уже говорилось, руководствовались в основном стремлением сорвать арабское нефтяное эмбарго. СССР сделал акцент на безотлагательную подготовку к соглашению о разъединении войск между Сирией и Израилем. В Москве опасались, что после разъединения войск на Синае Сирия могла стать объектом израильской атаки. Опасения усиливались явно антисирийскими настроениями в США.

После нескольких поездок на Ближний Восток министра иностранных дел СССР А.А. Громыко и его встреч с Государственным секретарем США были подписаны 5 июня 1974 года в Женеве итоговые документы, определявшие порядок и время разъединения сирийских и израильских войск, а также вывода израильских войск с части оккупированной ими сирийской территории. Эти документы предусматривали освобождение территории общей площадью 663 квадратных километра, захваченной Израилем в 1967 году. В послании на имя Брежнева Хафез Асад подчеркнул, что Сирия высоко ценит поддержку Советского Союза.

4 сентября 1975 года Египет и Израиль заключили второе соглашение об отводе израильских войск, переходе к египтянам части двух перевалов — Митла и Гиди, и расширении буферной зоны ООН. Но значительная часть Синая оставалась вплоть до подписания Садатом сепаратного договора с Бегином под израильской оккупацией.