74. Партийные функционеры / Руководители Казахстана

Жумабай Шаяхметов

По всей стране власть принадлежала органам коммунистической партии, и без отражения деятельности партийных функционеров Казахстана картина будет неполной. Надо отметить, что, в отличие от других союзных республик, Москва долгое время не решалась назначить первым руководителем Казахстана представителя коренной национальности. Не будем искать причин этого явления. Скорее всего, они связаны с удельным весом казахов в общей массе жителей республики. Но вот в 1946 году такой руководитель появился.

Это был Жумабай Шаяхметов (1902–1966). Он родился в Борисовском районе Омской области России в бедной крестьянской семье, окончил двухклассное русско-казахское училище в селе Полтавка. В 1932 году поступил в Восточный институт Нариманова и показал такие блестящие знания, что уже на первом году учебы был награжден двумя грамотами. Но не суждено ему было окончить этот вуз.

В своей преданности идее социализма и Советскому государству Шаяхметов сопоставим, пожалуй, только с Тураром Рыскуловым.

Жумабай Шаяхметов

Жумабай Шаяхметов – советский партийный и государственный деятель. Первый секретарь ЦК КП Казахстана с 1946 по 1954 год, член ВКП (б) с 1929 года, член ЦК КПСС (1952–1956), депутат Верховного Совета СССР 1–4 созывов. С 1950 года по март 1954 года также председатель Совета национальностей Верховного Совета СССР. Такие сведения о Шаяхметове сообщала официальная печать.

О его жизни и деятельности в своей книге «Дорогие мои алматинцы »451 написал Срым Букейханов.

Жумабай Шаяхметов выдвинулся в лидеры благодаря обстоятельствам и личным качествам. В результате массовых арестов и расстрелов, пишет Букейханов, возникла острая нехватка кадров всех уровней. В этих условиях не мог остаться незамеченным проницательный, сразу вникающий в суть дела заместитель начальника Алматинского ОГПУ –452 НКВД Жумабай Шаяхметов. В 1938 году, после того как арестованного Мирзояна заменил на посту первого секретаря ЦК КП (б) Скворцов, Шаяхметова выдвинули третьим секретарем ЦК Компартии Казахстана. Через год он становится вторым секретарем и ведает кадрами. Под его руководством пополняются национальная элита, ранее перебитая сталинскими репрессиями.

В ранге первого секретаря Центрального Комитета Коммунистической партии Казахстана Жумабай Шаяхметов возглавлял Казахстан в 1946–1954 годах.

Сталин относился к нему доброжелательно, называл «орлом Востока». В этом – одна из причин негативного отношения к Шаяхметову после смерти Сталина. В 1952 году в Москве проходил XIX съезд Всесоюзной Коммунистической партии большевиков, который не собирался долгие годы (с 1939 до 1952 г.). Сталин тогда болел и появился на съезде всего два-три раза. И как-то, вызывая всеобщее удивление и восхищение доверием к казахстанскому лидеру, Сталин подсел в президиуме съезда партии к Шаяхметову. Они так увлеклись беседой, что не замечали ничего вокруг.

Сталин говорил с Жумабаем Шаяхметовым о развитии животноводства, освоении пастбищ – темы всегда актуальные для Казахстана. Но в тот раз Сталин затронул и проблемы расширения посевов зерновых. К этому подойдем, подняв животноводство, говорил он Шаяхметову. У вас есть такие возможности, но для этого потребуются большие средства. Отсюда следует вывод, что при Сталине не планировалось крупномасштабного освоения целины без подготовки. Предполагалось, что с течением времени будут накоплены необходимые для этого ресурсы. Но не прошло и четырех месяцев со дня смерти Сталина, как Никита Хрущев в снег и пургу объявил немедленный грандиозный поход на целину. И уже в 1954–1955 годах было решено поднять 6,3 миллиона гектаров целины. Казахстан запланировал приступить к этой работе только в 1955 году и освоить в течение четырех-пяти лет всего 2,5 миллиона гектаров.

Никаких возражений Никита Хрущев терпеть не собирался: Шаяхметова объявили отставшим от времени, неспособным управлять в современных условиях. На февральском (1954) пленуме ЦК КП Казахстана за несогласие с масштабом предлагаемой программы массового освоения целины Жумабай Шаяхметов был снят с должности первого секретаря. Интересна формулировка постановления: «недостатки в руководстве промышленностью, сельским хозяйством, идеологической и организационно-партийной работой. Новые условия требуют новых масштабов и методов работы…»453

Мнение самого Шаяхметова:

«Учитывая тот факт, что Казахстан должен превратиться в крупнейшую животноводческую базу на востоке СССР согласно принятой ранее программе, целину надо осваивать постепенно, создавая для этого необходимые условия и возможности. Иначе мы можем потерять свои земли. Земли в Казахстане хватает. Ежегодно мы планово, с учетом возможностей и потребностей осваиваем значительные площади для возделывания зерна…

Мы решительно против того, чтобы за 2–3 года перевернуть 20– 25 миллионов гектаров! Нельзя не брать во внимание, что в Казахстане растет число скота, которому нужны хорошие пастбища, сенокосные угодья для заготовки нескольких миллионов тонн сена».

Опасения Жумабая Шаяхметова оправдались еще при его жизни…

«Я сам, – пишет Срым Букейханов, – познакомился с «освоением целинных и залежных земель» – в течение ряда лет выезжал со студентами помогать убирать «казахстанский миллиард». Меня поражало то, что убранный урожай зачатую не доходил в полном объеме до элеваторов, что на бездорожье погибали сельскохозяйственные машины, что из-за погодных условий списывались гигантские объемы зерна, что из-за нарушения технологии вспашки чернозем взлетал над полями и практически поля становились бесплодными».

С мая 1955 года Шаяхметов и его жена жили в Москве, в однокомнатной квартире со старой мебелью, выделенной Жумабаю постпредством, тяжело болели и донашивали свою старую одежду, – пишет Букейханов. – Родина их просто забыла. Когда стихли страсти недоброжелателей, дети перевезли Жумабая Шаяхметова в Алма-Ату, где он умер в 1966 году. Лишь скромная табличка на доме, где он жил в центре города, напоминает потомкам о его наследии.

Коммунистическая традиция предавать забвению предшественников на высочайших постах сохраняется и сегодня. При оценке роли Шаяхметова в истории иногда «доброжелатели» вспоминают, что он бывший работник НКВД, якобы подвергавший людей политическим репрессиям. Но назвать конкретные факты никто так и не смог. Директор Института истории академик Манаш Козыбаев, его заместитель Кайдар Алдажуманов, тогда еще директор архива президента Людмила Дегтяева официально заявили, что они не видели никаких документов, компрометирующих Жумабая Шаяхметова.

Срым Букейханов считает необходимым напомнить о позабытых сегодня судьбоносных решениях, у истоков которых был Жумабай Шаяхметов:

«Не имея высшего образования, он сделал много для открытия новых высших учебных заведений в республике, для подготовки необходимых для народного хозяйства специалистов. В 1944 году на беседе у Сталина Жумабай Шаяхметов высказывает тревогу за положение девушек из аулов – после школы они не могут продолжить образование и получить специальность, а в школах большая нехватка учителей. Он предлагает открыть в Алма-Ате женский педагогический институт – на полном государственном обеспечении. И такой институт, аналога которому нигде не было, с одобрения Сталина открылся в том же 1944 году…

В том же 1944 году по инициативе Жумабая Шаяхметова открылись Алматинская консерватория, Институт иностранных языков, Чимкентский химико-технологический институт, в 1945 году – Институт физической культуры.

Казахстану требовалось много разных специалистов, которых не готовили вузы республики. Шаяхметов договаривается о ежегодном направлении в вузы Москвы, Ленинграда и других центральных высших учебных заведений России двух тысяч казахских девушек и юношей. Отбирали под руководством партийных органов самых достойных. Абитуриентам вручали билеты на проезд до места назначения, оказывали разовую материальную помощь в пределах до 250 рублей. Но забота о них на этом не кончалась».

В 1955 году Срым Букейханов и сам был в числе отобранных в Алма-Ате абитуриентов, которые уехали поступать в центральные вузы страны.

Многое сделал Шаяхметов для выдвижения национальных кадров на ведущие позиции в руководстве республикой. В 1942 году Шаяхметов, тогда второй секретарь ЦК КПК, побывал в Риддере, познакомился с 30-летним начальником рудоуправления Д.А. Кунаевым.

«Там он спускался в шахту, – пишет Букейханов, – беседовал с шахтерами об их жизни и о работе, провел собрание. После этой поездки в том же году Кунаев был вызван в Алма-Ату, и ему предложили занять должность заместителя председателя Совета министров Казахстана…

По инициативе Жумабая Шаяхметова Каныш Сатпаев, работавший с 1929 по 1941 год начальником и главным геологом геологоразведочного отдела Карсакпайского комбината, был переведен в Алма-Ату и утвержден директором Института геологических наук, а с 1943 года – одновременно председателем Казахского филиала Академии наук СССР. Шаяхметов придавал большое значение науке. Даже во время войны аспирантов освобождали от призыва в армию, а тех, кто находился на фронте, отправляли домой. В начале июня 1946 года Шаяхметов содействовал тому, чтобы на общем собрании Академии наук Казахстана первым ее президентом был избран Каныш Сатпаев.

Жумабай Шаяхметов постоянно подчеркивал необходимость уделять должное внимание национальным кадрам, их выдвижению и выращиванию.

Его сильно беспокоил недостаток рабочих и технической интеллигенции из казахов. Среди 35 тысяч учащихся фабрично-заводских и ремесленных училищ казахская молодежь составляла всего 4,3 тысячи человек. Из 1 687 выпускников технических вузов было 142 казаха».

Байкен Ашимов454, бывший руководитель правительства, говорил о Жумабае Шаяхметове:

«Ради объективности надо отметить, что при нем казахи перестали считаться с делением на жузы, племена и роды. Он сам по этому поводу писал: «Случаи подбора кадров по родовому и племенному признакам приводят к засорению партии и госаппарата нечестными людьми, что создает атмосферу семейственности, групповщины, тормозит рост и воспитание кадров»… Если бы эта линия, проводимая тогда Шаяхметовым, продолжалась, то казахи жили бы более сплоченно и добились бы более ощутимых успехов».455

В 1941 году с Украины в Казахстан пришел эшелон с детьми, которые лишились родителей на оккупированной фашистами территории. Жумабай и его жена Майнур усыновили трехлетнего украинского мальчика Владимира Малько.

«Володя учился в нашем классе, – пишет Срым Букейханов, – и поэтому некоторые особенности этого дома нам были известны. Наш одноклассник Саша Абросимов, живший недалеко, в коммунальной квартире на углу Арычной и Фурманова, был прикреплен к Володе, чтобы помогать ему с учебой… Володя был хорошим парнем, и мы никогда не испытывали неудобств от того, что у него отец такой известный человек. После школы и института он работал главным инженером Межрайгаза. Володя погиб в автокатастрофе в 1974 году в Щучинске Кокчетавской области».

Преемником Шаяхметова на посту руководителя республики стал Кунаев. Вот как он вспоминает о своем предшественнике:

«Вскоре первым секретарем избрали Жумабая Ахметовича Шаяхметова, работавшего вторым секретарем ЦК. Он был очень дисциплинированным человеком. И слабость у него была: любил распекать своих помощников, руководителей отделов даже за мелкие оплошности, за недостаточное прилежание. Он часто собирал подчиненных и устраивал производственные совещания. Шаяхметов строго контролировал ход выполнения своих указаний отделами ЦК и руководителями министерств и ведомств. В отличие от своих предшественников, он был очень аккуратным руководителем и хорошим организатором. Под его руководством еще более высокие темпы стала набирать экономика Казахстана в послевоенные годы. Под началом Шаяхметова я работал продолжительное время, за этот период прошло четыре съезда коммунистов Казахстана. На IV съезде, который проходил в конце февраля 1949 года, я был избран членом ЦК…

Учитывая положительные качества Шаяхметова, нужно отметить, что он допустил крупные ошибки по отношению к лучшим представителям национальной интеллигенции. Эти ошибки особенно усугубились и приобрели тяжелый характер в 1951–1954 годах, когда секретарем по идеологии работал Мухамбеткали Сужиков. Чего стоили, например, погромные постановления ЦК Компартии Казахстана о так называемой антинародной сущности лучших образцов эпоса, связанных с ними научных трудов многих ученых, историков, филологов и целых научных коллективов. Разгрому подверглись лучшие произведения художественной литературы. Такие, например, как роман Ауэзова об Абае в редакционной статье «Казахстанской правды» в июне 1953 года. Одновременно, наряду с тяжелыми обвинениями в печати, на собраниях общественности последовали и аресты известных деятелей…

Это Ермухан Бекмаханов, Бегежан Сулейменов, Есмагамбет Исмаилов, Каюм Мухаметханов.

Обстановка была настолько нетерпимой, что Ауэзов, Жубанов и другие покинули республику»

Уезжали, в основном, в Москву.

Однажды Кунаева, который был тогда президентом АН КазССР, вызвали к секретарю ЦК Шаяхметову. Вот разговор, состоявшийся между ними:

– Что делает сейчас Ауэзов?

Я ответил:

– Не знаю, чем он занят, наверное, пишет новый роман.

Секретарь сказал:

– Вам, конечно, известно, что профессор Бекмаханов за вульгаризацию истории Казахской ССР и политически вредное освещение движения Кенесары Касымова советским судом осужден на большой срок. Также осуждены член-корреспондент Джумалиев и ряд других ученых. Сейчас нам поступают сигналы: плохо ведет себя Ауэзов, повторяет старые ошибки, фактически оторвался от Казахстана и живет постоянно в Москве. Надо его вывести из состава академиков, – сказал он в заключение. – На этом настаивает отдел науки и секретарь ЦК Сужиков. Поговорите с ним, и вы убедитесь сами.

Я был поражен таким заявлением. И твердо заявил, что это невозможно. Ауэзов – выдающийся писатель, известный деятель советской культуры, профессор Московского и Казахского университетов, готовит нам отличные кадры.

– Надо выполнять указание ЦК, товарищ Кунаев, – сказал напоследок Шаяхметов. После этого я немедленно вылетел в Москву, чтобы защитить Ауэзова. Через отдел науки ЦК КПСС мне с большим трудом удалось отстоять Ауэзова»456.

Здесь прервемся от основной темы, расскажем о Мухтаре Ауэзове.

Мухтар Ауэзов, великий казахский писатель, общественный деятель, крупный ученый

Мухтар Ауэзов родился 28 сентября 1897 года в Чингизской волости Семейского уезда (ныне Восточно-Казахстанская область).

Семья Ауэзовых находилась в родстве с семьей казахского поэта Абая Кунанбаева, дед Мухтара Ауэз был другом и почитателем творчества Абая.

Мухтар Ауэзов

Мухтар Ауэзов рано лишился родителей: отец Омархан умер в 1900 году, мать Нуржамал – в 1912. Маленького Мухтара воспитывал дядя Касымбек. В 1907 году, после того как мальчик год отучился в медресе, он устроил его в пятиклассное городское русское училище в Семипалатинске на земскую стипендию Чингизской волости. В 1913 году Мухтар с отличием окончил первый класс учительской семинарии, а в 1919 году – Семипалатинскую учительскую семинарию.

В 1917 году в юрте Абая была поставлена первая пьеса Мухтара Ауэзова «Енлик-Кебек». Играли в ней артисты-любители – внуки Абая и близкие родственники автора пьесы.

В 1918 году Мухтар Ауэзов и Жусупбек Аймауытов издавали в Семипалатинске журнал «Абай», после выхода двенадцатого номера его закрыли по идеологическим мотивам. С 1 декабря 1919 года в Семипалатинске окончательно установилась Советская власть. В 1919 году Мухтар Ауэзов вступил в партию большевиков и затем продвигался по партийной линии до должности председателя Семипалатинского губисполкома и секретаря КазЦИКа в Оренбурге, одновременно пробуя силы в драматургии и журналистике.

Осенью 1922 года за «нарушение партдисциплины» и «проявления национализма» Ауэзов был исключен из партии большевиков, в которой состоял три с половиной года. Он оставил свой крупный государственный пост в Оренбурге, который был тогда столицей Киргизской Автономной ССР, и поступил вольнослушателем в Среднеазиатский Туркестанский университет в Ташкенте. В это время он сотрудничал в журнале «Шолпан».

Весной 1923 года Мухтар Ауэзов по предложению крупного этнографа, историка и фольклориста Абубакира Диваева, выпускника Оренбургского кадетского корпуса, участвовал в работе научной комиссии, направленной в Чингизскую волость Каркаралинского уезда «для сбора и приемки сохранившихся рукописей переводов работ Дрейпера, Льюиса, Спенсера» и оригинальных трудов Абая – философских заметок и стихов. Спутниками Ауэзова были бывшие известные алашордынцы Халел Досмухамедов и Магжан Жумабаев. Впоследствии это сотрудничество послужило поводом для обвинения Ауэзова в причастности к «Алаш-Орде».

В октябре 1923 года Мухтар Ауэзов поступил на филологическое отделение Ленинградского государственного университета. Там он познакомился с Валентиной Николаевной Кузьминой, его третьей супругой. Но после первого курса Ауэзов вернулся в Казахстан. Осенью 1925 года снова поехал в Ленинград, а в 1928 году окончил университет.

В 1930 году Ауэзова арестовали по обвинению в связи с организацией молодых казахских писателей «Алка» и 2,5 года он провел в заключении. Жена с дочерью вернулись в Ленинград. В 1933 году в Кзыл-Орде Ауэзов издал первое полное собрание стихов Абая «Абай Кунанбай-улы толык жинак», напечатанное латинским шрифтом, и взялся готовить первое научное собрание произведений Абая. Параллельно в Казахском музыкальном театре шли его пьесы.

В мае 1937 года состоялся первый пленум Союза писателей Казахстана. На литературном небосклоне Казахстана Ауэзов тогда был самой яркой фигурой, но и самой преследуемой. По старой памяти его труды запрещают местные органы НКВД, изымают из библиотек, самого увольняют с работы.

Он уехал в Москву, много сотрудничал с писателем Леонидом Соболевым («Капитальный ремонт», «Морская душа»). Они пишут трагедию «Абай», научное исследование «Эпос и фольклор казахского народа», выпускают сборник «Песни казахского народа».

С началом войны Ауэзов вернулся в Казахстан, работал в Институте языка, литературы и истории КазФАН СССР. В 1942 году выпустил первую книгу романа «Абай».

В 1945 году, в год столетия Абая, Ауэзов написал либретто оперы «Абай», сценарий художественного кинофильма «Песни Абая», новый вариант биографии Абая и несколько статей о нем. В Москве вышла первая книга романа «Абай», писателя наградили орденом Трудового Красного Знамени. На следующий год он получил степень доктора филологических наук, стал профессором, академиком Академии наук Казахской ССР. В 1947 году опубликована вторая книга романа «Абай» на казахском языке, в 1948 году – обе книги на русском языке. В 1949 году роман был удостоен Сталинской премии первой степени, а автор – ордена «Знак Почета».

В 1947 году вышло постановление ЦК Компартии Казахстана «О грубых политических ошибках в работе Института языка и литературы АН КазССР», писателя постоянно преследуют и не дают возможности спокойно работать. В 1952 году на казахском языке вышла в свет первая книга романа «Путь Абая», в том же году со страниц газеты «Правда» вновь звучит обвинение в недостатке гражданской бдительности у Ауэзова. Статью «Правды» от 30 января 1952 года на следующий день перепечатала «Казахстанская правда». Профессора, академика М.О. Ауэзова уволили за «буржуазно-националистические ошибки» из университета, вывели из коллектива авторов многотомной «Истории Казахской ССР». Он вновь вынужден, во избежание ареста, скрытно уехать в Москву и два года читает лекции по казахской литературе на кафедре литератур народов СССР МГУ.

В 1954 году в Москве он завершил тетралогию «Путь Абая», был включен в состав редколлегий журналов «Иностранная литература» и «Дружба народов», выступил с докладом о творчестве Абая на торжественном собрании в Колонном зале Дома Союзов Москвы и с триумфом вернулся в Алма-Ату, где был восстановлен во всех должностях.

В 1955 году он был избран депутатом Верховного Совета КазССР IV созыва, в составе литературных делегаций стал ездить за рубеж, успевая работать над «Антологией казахской поэзии» и с переводчиками дилогии «Путь Абая».

28 сентября1957 года – 60-летие М.О. Ауэзова. Он награжден орденом Ленина, ему присуждено звание «Заслуженный деятель науки КазССР».

В Дни казахской декады в Москве 1958 года в центре внимания общественности были двухтомный роман-эпопея М. Ауэзова «Путь Абая», изданный на русском языке, солидная «Антология казахской поэзии» и мемуары Бауржана Момыш-улы «За нами Москва».

В 1959 году за дилогию «Путь Абая» М. Ауэзову присуждена Ленинская премия, он избран депутатом Верховного Совета Казахской ССР V созыва.

С группой советских писателей в 1960 году посетил США. По возвращении работает над циклами очерков «Американские впечатления» и над новым романом «Племя младое».

Летом 1961 года поехал в Москву на лечение. 27 июня1961 года умер во время операции.

Имя великого писателя увековечено. Его имя носят районы, аулы, театр, университет, школы и улицы городов и сел.

В заключение авторы хрестоматии решили на примере жизни и творчества Ауэзова показать как крепка была братская дружба творческой интеллигенции России и Казахстана. Весной 1961 года, перед тем как вылететь в Москву на лечение Ауэзов встречается с заместителем Председателя правительства Казахстана, писателем Ади Шариповым и просит его поспособствовать в переиздании его книги «Килы заман» (Лихая година), изданная в 1928 году в Кзылорде, затем запрещенная как произведение, искажающее советскую действительность. Шарипов прекрасно знает, что книгу в Казахстане издавать невозможно, поскольку казахские завистники Ауэзова об этом немедленно сообщат куда надо. Он также хорошо знал как сам Ауэзов, Каныш Сатпаев, Габит Мусрепов, Ахмет Жубанов и ряд других представителей казахской творческой интеллигенции спасались в Москве – «Центре зла». Уже будучи первым секретарем Союза писателей Казахстана Ади Шарипов в 1969 году просит российского писателя и друга Ауэзова Алексея Пантиелеева сделать литературный перевод выше названной книги уже покойного казахского классика.

Российский писатель с большой охотой берется за эту работу и по истечении четырех месяцев появляется русский текст книги. А всемирно известный кыргызский писатель, ученик Ауэзова Чингис Айтматов напишет предисловие к книге, и большой друг казахского писателя, редактор журнала «Новый мир» Александр Твардовский на свой страх напечатает книгу в этом журнале. Об этом историческом факте в октябрьском 2016 года номере газеты «Жас Алаш» сообщил читателям известный казахский писатель – сатирик, критик Габбас Кабышулы.

Возможные причины репрессий казахских интеллигентов

С высоты пройденных лет и опираясь на имеющиеся исторические материалы, с горечью обнаруживаем, что возможной причиной многих случаев, связанных с преследованием и даже физическим устранением известных казахских государственных и общественных деятелей, писателей, историков, ученых, были, на наш взгляд, личные восприятие и понимание частью зараждающейся казахской национальной интеллигенции марксистко – ленининской теории и практики классового подхода к оценке происходящих в обществе процессов, который заключался в противоречии интересов класса неимущих ( наемных работников) и класса имущих (собственников средств производства). Самое удивительное, что жертвы доносов спасались от преследований, организованных им в родной республике, в Москве – центре всех «коммунистических зол» и находили там защиту. Так было с Алиханом Букейхановым, Нигметом Нурмаковым457, Смагулом Садвакасовым458, Канышем Сатпаевым, Мухтаром Ауэзовым и другими. Последним этот список может дополнить Мукагали Макатаев, с творчеством которого мы познакомим читателя позже.