51. Состояние торгово-экономического развития Степного Казахского края к моменту его полного присоединения к России

Российские военные и гражданские чиновники одновременно с фундаментальным решением пограничных вопросов планомерно осуществляли практические меры Российской империи для полного административного и экономического подчинения присоединенных во второй половине XIX века государств Средней Азии и Старшего жуза Казахстана. В этом отношении определенную роль сыграл, конечно, «Устав о сибирских киргизах» от 1822 года. Впервые в истории степных кочевых народов их привязывание к волостям и округам по российскому типу, внедрение выборной системы и, самое главное, установление подчиненности и подотчетности строго по вертикали ознаменовали наступление новых порядков. Это способствовало ведению единого учета как численности населения, так и хозяйственной деятельности на новых территориальных приобретениях России. Ниже приведен краткий экономический обзор, опубликованный в «Военно-статистическом обозрении киргизской степи Западной Сибири» от 1852 года333.

«Промышленность Киргизской степи, несмотря на бдительные заботы начальства, до сих пор не приняла еще направления, сообразного с источниками страны. Однако ж со времени учреждения в степи внешних окружных приказов жители ее с успехом занимаются земледелием, которое быстро распространяется между инородцами, прочие же источники лишь только начинают обнаруживаться.

…Киргизы Большой Орды с давнего времени занимаются земледелием, но по неимению сведений, нельзя с точностью определить как количество пахотной земли, так равно и посева.

…Скотоводство, составляя главную промышленность и торговлю киргизов, есть единственное средство безбедного пропитания, а вместе с тем и причина кочевой жизни. Многочисленные стада их состоят: из верблюдов, лошадей, рогатого скота, овец и козлов, числом которых определяется богатство каждого семейства. По неимению другой значительной собственности киргизы необходимо должны придавать большую важность скотоводству, и действительно: чувства почтения и уважения их к султанам, почетным биям и старшинам основываются на имении в большом количестве скота; бедные же, несмотря на знатность своего происхождения, не имеют у них никакого различия от простых киргизов. Стада зажиточных из них иногда простираются до 7 000 лошадей, 500 верблюдов, 400 рогатого скота и до 3 000 баранов и козлов. Размножению их весьма благоприятствуют привольные луга, обильные травою, а также места с хорошими подножными кормами. Чтобы доставить корма на корм скоту, киргизы, соображаясь со временем года, переменяют свои кочевья и потому живут в подвижных шатрах, состоящих из тонких кольев, плотно обшитых войлоками, которые летом защищают их от жару и зимой от холоду.

Внутренняя торговля киргизов состоит в мене скота, собственных их изделий и сырых кож на русские мануфактурные произведения, разные товары и на необходимые в их быту вещи. Торги киргизов с русскими, производящиеся в самой степи и в местах пограничной Сибирской казачьей линии, известны под названием сатовок 334 , на которые русские привозят: муку, табак, разные чугунные и железные вещи, шелковые и бумажные товары и юфтовые кожи. Внешняя торговля киргизов, так же как и внутренняя, весьма незначительная; киргизы участвуют на всех ярмарках, производящихся в разное время во всех пограничных городах Тобольской и Томской губерний, преимущественно в Омске и Кургане, куда они приводят с собой исключительно лошадей и стараются сбыть их за деньги, а некоторые бывают даже на Ирбитской и Тюменской ярмарках, куда они также гоняют стада. Торговые сношения киргизов с соседственными азиатскими владениями также состоят в мене скота на произведения последних, состоящие преимущественно из шелковых товаров и ковров, которые иногда сбывают русским. Ценности же товаров, по неимению сведений, определить невозможно, однако ж приблизительно можно сказать, что лучшие лошади обходятся от 10 до 25 рублей серебром; рогатый скот от 4 до 7 рублей серебром, бараны не превышают 1,5 рублей серебром, кошмы и другие шерстяные изделия киргизов также покупают по ценам весьма умеренным, так что квадратный аршин кошмы обходится 15 копеек серебром, а кусок армячин от 20 до 30 аршин длиной и до 7 вершков шириной – от 1,5 до 2 рублей серебром, тогда как в Тобольской и Томской губерниях скот и изделия их сбываются двойной ценой».

Описанные выше формы торговли свидетельствуют, что торговые отношения между русскими и казахами складывались взаимовыгодно и без всякого риска для купцов быть ограбленными во время передвижения, чего не скажешь в отношении караванных путей от России до среднеазиатских владений и обратно. Но и по этому направлению дела быстро улучшались. Свидетельствует об этом статья Д.И. Романовского «О географических исследованиях в Киргизской степи…», опубликованная в № 1 «Географических известий» за 1866 год335.

«…Киргизы …имеют большую склонность к мирному развитию. Правда, большинство их и в настоящее время весьма ограничено в своих требованиях относительно жизненных удобств. Но причины тому, как кажется, …в недостатке обеспечения спокойствия внутри степей и в других причинах, задерживающих развитие их благосостояния, а не в их природных наклонностях и привычках. Прилинейные киргизы, т.е. живущие ближе к нашим старым уральской и оренбургской линиям, более обеспеченные от неурядиц всякого рода, успев уже значительно развить свое благосостояние, начинают пользоваться даже некоторыми предметами роскоши, тогда как другие, более отдаленные роды, находятся и в настоящее время в состоянии неблагополучном…

Вообще, при проезде через степь от Оренбурга до Ташкента, бросается в глаза, что сначала, при выезде с линии, встречаются киргизские аулы, которые и по богатству и по домашней жизни весьма немного разнятся от казаков, кроме той, конечно, разницы, которая обуславливается их кочевым бытом. Некоторые киргизы живут даже богаче казаков. Но чем далее углубляться в степь, тем разница эта делается более и более заметна, и, наконец, последние киргизские племена, вновь поступившие в наше подданство, поражают бедностью своего быта, крайней ограниченностью своих потребностей. Столь разительная разница в образе жизни киргиза не очевидно ли показывает, что их теперешний, весьма незавидный быт происходит не столько от природных наклонностей, сколько составляет последствие тех невыгодных условий для развития благосостояния, в каких большинство киргиз до сего времени находилось?»

Несомненно, так писать мог только искренне доброжелательный человек.

«…Припомним, – продолжает Д.И. Романовский, – что киргизы, собственно принадлежащие ведомству Оренбургского генерал-губернатора, составляют теперь население около 1 миллиона, а с оседлым населением около 1 200 000 <человек>. Если же к сему прибавить и киргиз Западной Сибири, то мы получим народонаселения свыше 1,5 миллиона…

Наша среднеазиатская торговля существует давно, но до последнего времени она ограничивалась весьма небольшими размерами… С того же времени, когда правительство нашло возможным принять более решительные меры для устройства Оренбургского и Сибирского края, а, в свою очередь, и для нашей промышленности явилась большая надобность в среднеазиатском хлопке, цифры вывоза и привоза начинают быстро возрастать. В 1863 г. общая цифра вывоза от нас товаров чрез оренбургскую и сибирскую линии составляет уже 4 904 925 рублей и привоза 9 760 727 рублей, в 1864 году первая простирается до 6 574 170 рублей и последняя до 12 091 149 рублей. …Что касается до предметов, нами получаемых из киргизских степей и Средней Азии, то, кроме выгоняемого оттуда в огромном количестве рогатого скота и лошадей, вывоза шерсти и кож, весьма важный предмет получения составляют хлопок, шелк и частью фрукты».

Очень интересные прогнозы по горнорудному развитию Степи даны в записках С.Б. Бролевского336, обнаруженных в библиотеке генерала-лейтенанта С.А. Хрулева.

«…Сказав, что еще много мест находится в Сибири не исследованных и даже не осмотренных, я укажу на восточную часть Киргизской степи, горы Сентус, Ченгисские, Норынские и в особенности Тарбагатайские, там кроме золотого песку, есть руды: серебра, меди, свинца, железа и разных редких ископаемых, как например, мелерита, переименованного в диаптоз, которому недавно еще дивился весь ученый свет. Утверждаю об этом не по слухам каким-нибудь, но по присутствованию во многих местах древних копей и на донесениях экспедиций: Набокова, Шангина и других, которые коснулись некоторых из этих мест. Существование копей, разработанных древними обитателями, и плавка ими металлов удостоверяют об удобности учредить заводы; ибо известный недостаток лесов и воды в степи вознаградится обилием того или другого в горах или приисканием каменного угля и пособием паровых машин. Впрочем, знающие это дело лучше меня изыщут средства, как дать этому движение Я держусь все одной мысли: если Уральские и Алтайские заводы восприяли свое существование на древних копях, почему такие же копи Киргизской степи впоследствии не представят того же? И разве первобытные народы, обитавшие в той стране, не знали, что делали, и несли труд по-пустому?»

Будущее подтвердило гениальную прозорливость геолога Бролевского.

Теперь обратимся к «Военному сборнику» № 3, вышедшему в свет в марте 1866 года.337

«…Киргизы содержат разных пород животных в огромном количестве, что не дозволяет и помышлять о помещении их на зиму в какие-либо строения; для этого, впрочем, не хватило бы и рабочих рук, да и к тому же, нет в степи и строительного материала. Чтобы защитить скот хотя немного от сильных морозов и буранов, киргизы выбирают для зимовок места посреди песчаных бугров и в лощинах, или заходят в глубь камышей или, если есть возможность, в кусты и леса. Заготовить на зиму сена для всего скота, считающегося иногда у одного владетеля тысячами голов, нет никакой возможности, так как … трава растет в большей части степи так редко и скудно, что решительно косить нечего, почему киргизы имеют обычай пускать скот зимою на пастбища тебеновка [ целина с нетронутым травостоем] 338 . Понятно, что при таком корме скот быстро худеет и изнуряется, а случись гололедица – скот погибает тысячами от голода и стужи. Чтобы показать, в какой степени бывают иногда гибельны зимы для киргизских стад, приведем несколько фактов.

Нельзя не отметить замечательную пунктуальность русских чиновников, благо, что волостные управители и аульные старшины научились отчитываться.

«В 1850 году, во время двухдневного бурана, погибло: верблюдов 4 731, лошадей 17 739, рогатого скота 12 110 и мелкого скота 257 425 штук, а всего до 300 000 голов; а в 1856 году от гололедицы и буранов, по официальным сведениям, погибло: верблюдов 33 497, лошадей 179 405, рогатого скота 63 005, баранов и коз 710 405, а всего 986 465 голов, то есть, полагая голову по одному только рублю серебром, потеря доходит до миллиона рублей. Между тем, все количество скота в степи приблизительно можно определить следующими числами: овец 5 000 000 штук, лошадей 400 000, верблюдов 340 000, рогатого скота 100 000, всего 5 840 000 или на душу по 75 штук. Таким образом, в 1856 году погибла пятая часть всего киргизского скота. Вот почему нельзя не сочувствовать тому обстоятельству, что киргизы в последнее время стали косить сено и камыш на зиму. Польза от сенокошения слишком очевидна, и киргизы с каждым годом занимаются этим делом в больших размерах, так что в настоящее время из-за права косить на известном месте сено часто возникают ссоры и драки. Это усовершенствование в их быте произошло столько же от большой прочности, вследствие прекращения беспорядков, сколько от примера, поданного русскими поселенцами и гарнизонами.

Хлебопашество не составляет … повсеместного занятия степных жителей. Эта отрасль хозяйства, стоявшая на первом плане во всех других странах, здесь мало развита вследствие особенных свойств почвы и климатических условий. Так, хлебопашеством без орошения земли можно заниматься только в северной части степи, в местах близких к линии – по берегам притоков Урала, по Ори и Тоболу, особенно около лесов. Количество вспаханной этим способом земли можно принять в настоящее время 15 000 десятин и средний урожай до 1 000 000 пудов хлеба; из этого количества более 300 000 на просо, почти столько же на пшеницу, а остальная часть состоит приблизительно из ячменя и овса поровну… Хлебопашество с орошением свойственно больше южной части степи и встречается по среднему течению Эмбы, по Иргизу, по низовьям Тургая и особенно на реке Сыре, где оно получило уже некоторую степень развития. Вообще, поля орошаются или естественным путем, т.е. засеваются поемные места (бывшие под водой и высохшие весной вследствие убыли воды), или искусственным наводнением и поливкою. Этот последний способ употребляется исключительно киргизами. … Особенно в последнее время усилились посевы ячменя на реке Сыре вследствие поставки его для лошадей в русские укрепления…

К тому же, слабое развитие хлебопашества между нашими поселянами есть отчасти следствие положения русского человека…

Весьма понятно, что человек в такой обстановке не займется самым тяжелым и неверным промыслом, каково земледелие в степи. Для пропитания себя сравнительно большее промышленное его развитие дает ему тысячу средств прожить трудом более легким и дающим гораздо большие барыши, хотя бы, например, мелкой торговлей, извозничеством, рыболовством и скотоводством».

Золотые слова!

«Если же наши поселяне <русские> занимались хлебопашеством, то это отчасти вследствие обязательства, взятого на себя при поселении, и отчасти по привычке жить на своем хлебе. Вообще, для развития этой отрасли промышленности надобно более надеяться на киргизов <казахов>, чем на наших колонистов. Спокойствие в степи и возможность выгодного сбыта, скорее всего, будет способствовать земледельческому труду».

Как долго и трагично шли казахи к этому труду!

«Развитие других отраслей земледелия еще ограниченнее. Луговодство, и то в весьма малых размерах, существует только на реке Сыре, где… киргизы сеют хивинскую люцерну. Растение это дает весьма обильные укосы и, при надлежащей поливке, может быть скошено до четырех раз в лето, так что десятина люцерны дает в год до 600 пудов сухого сена…

Огородничество в быту киргизов играет довольно значительную роль; они разводят арбузы, дыни, лук и другие овощи для сбыта русским…

Можно предположить, что во всей степи ежегодно добывается пушного зверя на 20 000 руб., но понятно, что этого рода промысла, в силу истребления более дорогих и ценных пород, необходимо должны год от году упадать.

Рыболовство занимает довольно видное место между степными промыслами как по степени его распространения, так и по количеству добычи рыбы, которая в некоторых местностях, как в низовьях рек Сыра, Эмбы, а также по берегам Каспийского и Аральского морей, составляет для бедного народа почти единственное средство пропитания; независимо от этого, русскими промышленниками и некоторыми поселениями около укреплений добывается весьма значительное количество рыбы на продажу.

Из горных промыслов наиболее развито в степи добывание соли, которой ежегодно добывается более миллиона пудов. Разработка других минеральных богатств, как-то добыча нефти, меди, очень ограничена, и притом местность в этом отношении мало еще исследована. Промышленности обрабатывающей в степи почти не существует, что доказывает малое экономическое развитие ее обитателей. Торговля же в степи, особенно транзитная, уже успела приобрести некоторое значение… Меновая торговля производится в весьма обширных размерах внутри степи повсеместно разъезжающими там мелкими купцами и их приказчиками. Первое место во внутренней торговле занимает базар форта № 1 (по-киргизски – Казалы). Значением своим он обязан частью большому проходу через него караванов, так как перевозка товаров привлекает сюда киргизов с верблюдами, частью же своему положению на низовьях реки Сыра, куда стекается значительное число киргизов для зимовки.

Второе место в этом отношении занимает форт Перовский, в котором, впрочем, караванная торговля не играет важной роли, так как он лежит в стороне от главного караванного пути. Судить о быстром развитии торговли в этих двух пунктах степи можно уже из того факта, что, например, в 1856 году было лавок: в форте № 1-й – 25, в форте Перовский – 35, а в 1863 году в первом было 175, во втором 142 лавки, принадлежащие русским, хивинским, бухарским и кокандским купцам». 339

В заключение дадим слово российскому военному обозревателю М. Венюкову340, который в своих откровениях не уступает своим американскому и английскому коллегамисторикам:

«…Двадцатилетний период, с 1834 по 185З год, весь был посвящен одному упорядочению и расширению наших границ в Средней Азии… Для этой цели отправлялись ежегодно за нашу линию экспедиции разведочные и даже иногда политические. Но в самом начале этой деятельности была сделана важная ошибка: отрезаны у киргизов Малой орды лучшие их кочевки между Новой и Старой линиям и отданы казакам. Степь отвечала на захват волнениями, которые при Кенесаре достигла своего апогея. Борьба же с волнениями вынудила, с одной стороны , частное употребление дорогого паллиативного средства – высылки в степь военных отрядов, а с другой, привела к мере еще более дорогой, хотя считавшейся радикальной – к военным походам в средне – азиатским ханствам. Эти походы тогда были, очевидно, рановременны, но они были в духе общей политики, возникшей тогда в правительственных средах под влиянием соперничества с Англией. Неудача экспедиции ген. Перовского к стороне Хивы заставила, однако, изменить стратегические приемы наши по отношению к Средней Азии, и от системы подвижных отрядов, имевших будто бы ту выгоду, что она лишала киргизов их земель чрез водворение наших селений, мы перешли к системе степных укреплений, успех которой уже был испытан в Сибири { имеется ввиду продвижение по Иртышу и далее. Авт.}

…За Раимом (укрепление в урочище Раим вблизи впадения Сыр-Дарьи в Арал) следовала целая Сырдарьинская линия, особенно после того, как последняя попытка Перовского приложить прежнюю систему отрядов кончилась не совсем удачно, отбитьем (в 1852 году) полковника Бларамберга от Ак-Мечети 341 . В 1853 году Ак-Мечеть была взята и основан форт Перовский, с двумя другими, лежащими ниже его по Сыру…

Необходимость примкнуть левый фланг оренбургской передовой линии к правому флангу сибирской становилась очевидной; но удовлетворить ей было нелегко, потому что между Ак-Мечетью и Верным 342 , основанным в 1855 году, лежит не менее 900 верст самых безотрадных степей. Вопрос о соединении линий или сомкнутии границы в начале 1860-х годов занимал одинаково как центральное правительство, так и местных главных начальников в Западной Сибири и в Оренбурге… Наконец, смелые поиски небольших отрядов на Чу, Иссык-Куле, Нарыне и в Каратау, падение Токмака, Пишпека, Джулека освоили нас с мыслью, что занять линию по северную сторону гор Киргизнын-Алатау, Боролдая и Каратау не составит большого труда. Но для занятия этой линии мы должны были начать с обоих ее концов наступательные действия довольно большими отрядами, втянуться в войну с Кокандом; эта же война привела нас незаметно в бассейн Арыса, т.е. на южную сторону Боролдайских гор, к Туркестану, Чимкенту и, наконец, в 1865 году, к Ташкенту» 343.