66. Экономическая ситуация в Казахстане в 1920-е годы. Создание экономических и политических основ социалистического строя. Трагические последствия форсированного строительства социализма

Анализируя ситуацию, складывавшуюся после окончания Гражданской войны и победы партии большевиков и партийно-советской власти почти на всей территории бывшей Российской империи414, мы будем оперировать сведениями из «Истории Казахской ССР 1967 года.415

При полном отсутствии иностранных инвестиций предстояло своими силами восстановить разрушенное и неуправляемое народное хозяйство, отвергнув при этом капиталистические методы. Иначе не было смысла проливать кровь в революции и Гражданской войне.

Как в центре, так и в Казахстане и других национальных республиках происходили, в целом, одни и те же процессы оживления экономики. Советским правительством в 1923/1924 хозяйственном году в республику было направлено на 2,5 миллиона рублей сельскохозяйственных машин, были выделены средства на кредитование крестьянских хозяйств. В отличие от капиталистического «вымывания» среднего крестьянства при росте крайних групп – бедноты и кулаков, при Советской власти число бедняцких хозяйств в ауле и деревне стало сокращаться, начался процесс их осереднячивания. Неурожай и джут 1921 года серьезно задержали, но не остановили этого процесса. Бывшая беднота обзаводилась рабочим и продуктивным скотом, инвентарем, посевами. По данным статистического обследования, в Актюбинской, Букеевской, Кустанайской и Оренбургской губерниях процент беспосевных хозяйств среди казахского полукочевого населения уменьшился с 37,6 в 1920 году до 11,1 в 1924 году. Новая экономическая политика стимулировала оживление в казахском кочевом и полукочевом натуральном хозяйстве, втягивала его в товарно-денежные отношения.

Несмотря на ограничения, установленные Советским государством, параллельно шел и некоторый рост капиталистических элементов в городе, байства и кулачества в деревне и ауле. В экономической зависимости от богачей продолжали находиться тысячи бедняцких хозяйств и батраков. Частные предприниматели, торговцы, баи и кулаки стремились укрепить свои экономические позиции, скрывали от налоговых обложений скот и посевы. Нехватка рабочего скота и инвентаря вынуждала бедняков обращаться к богачам, на кабальных условиях сдавать им в аренду свои участки. Совместный выпас скота, саун [аренда дойных коров] маскировали эксплуатацию в ауле.

Коллективизация

Путь к ликвидации кулацко-байской эксплуатации лежал через кооперирование трудящихся. Кооперирование обмена сельхозпродукций на промышленные товары подготавливало условия для кооперирования самого сельскохозяйственного производства.

Появились специализированные кооперативные объединения – мелиоративные, рыболовецкие, маслодельные и другие. Росло число коллективных хозяйств – колхозов. Часть их укрепилась хозяйственно, обзавелась скотом и инвентарем, выросли неделимые фонды коллективных хозяйств, расширялись посевные площади. Это новое начинание государство поощряло для наработки опыта. В Западном Казахстане, например, площади посевов единоличных хозяйств в 1924 году едва достигла уровня 1920 года, а в колхозах они выросли за это время почти в четыре раза. Началось строительство колхозных электростанций, в крестьянских домах засветилась «лампочка Ильича».

Наиболее простой и доступной формой вовлечения кочевого населения в кооперацию стали фактории. Они вели прямые торгово-хозяйственные операции в глубине казахской степи; заготавливали продукты животноводства, снабжали аульчан предметами первой необходимости, кредитовали бедняцкие хозяйства. Фактории организовывали сенофуражные базы, вели культурно-просветительскую работу в аулах. Большое влияние на кооперирование казахского населения оказывали опыт и помощь русских колхозов.

Если взять в целом, то значение коллективизации преувеличить невозможно. Она разрушила традиционную структуру русской деревни повсеместно, вплоть до самых отдаленных областей, и уничтожила наиболее производительную и часто наиболее уважаемую часть крестьянских хозяйств. Коллективизация возродила психологию военного времени, на сей раз в мирное время, и приучила партийных работников к мысли, что они, как будто, представляют оккупационную армию во вражеской стране. Остается до конца неясным, какое количество жертв повлекла за собой коллективизация.

Колхозы медленно оправлялись от страшного разорения и к концу тридцатых годов стали регулярно получать урожаи большие, чем десять лет назад. Они работали в соответствии с планами, спущенными из Народного комиссариата земледелия. Политический и экономический контроль осуществлялся через машино – тракторные станции (МТС), каждая из которых надзирала над дюжиной колхозов. Официально МТС создавались для равномерного снабжения сельского хозяйства пропашной и уборочной техникой (ее повсеместно не хватало). Плата за пользование техникой производилась натурой, так что МТС действовали еще и как заготовительные конторы.

Оплата колхозников зависела от доли их труда на общественных полях. Единицей измерения заработной платы был «трудодень». Тот же тракторист МТС мог зарабатывать в четыре раза больше, чем ночной сторож. Трудодни оплачивались только после того, как колхоз выполнял все свои обязательства перед заготовительными конторами, МТС, банками и т.д. Например, в относительно благоприятном 1939 году в 15 700 колхозах из 240 тысяч люди не получили на трудодень вообще ничего.

Положение колхозников еще больше усугубилось отказом государства с 1932 года выдавать им паспорта , так как его наличие стало обязательным для перемены места жительства. От всех вышеуказанных бед колхозное крестьянство спасало положение «Примерного устава колхоза», принятого в 1935 году, которое гарантировало им право иметь небольшой приусадебный участок и выращивать на нем продукты для собственных нужд, держать корову, ограниченное количество свиней или овец и птицу неограниченно. Продукты с приусадебных участков предназначались, прежде всего, для собственного потребления, но любой излишний продукт мог быть продан на специальных разрешенных властями рынках.И города стали более и менее снабжаться получая с них некоторые виды продовольствия.Но обратная сторона медали показала, что для работы на приусадебных участках у крестьян находилось и время, и трудолюбие, которые зачастую пропадали на колхозных полях. Это, коренным образом, противоречило принципам посроения социализма.

Все же, коллективизация в известной степени решила зерновую проблему после первоначального провала.

Рассматривая исторические трагические факты в начальной стадии коллективизации, четко можно уловить фанатизм коммунистов, проявленный ими в ходе осуществления идеи строительства справедливого социалистического общества, где будет изжита самое отвратительное явление – унижение человеческого достоинства – эксплуатация человека человеком – собственником средств производства или обладателем власти над людьми.

Об истории коллективизации много пишут в постсоветское время. Заслуживает серьезного внимания книга журналиста Валерия Михайлова «Хроника великого джута».

«Живодерский цинизм речений отличал всю партийную верхушку, проводившую коллективизацию. 8 июля 1932 года в Киеве выступал на Всеукраинской конференции Молотов (Вячеслав Михайлович Скрябин (Молотов), председатель Совнаркома СССР). Он говорил об огромной победе колхозов и назвал Украину одним из ярких примеров достигнутых успехов, «идущей в первых рядах социалистической переделки сельского хозяйства». Каганович заверил, что украинская парторганизация под руководством товарища Сталина сумеет двинуться еще дальше вперед – «к новым величайшим историческим победам»… На Украине в это время умирали с голоду миллионы людей». (По последним данным, там погибло от голода около 7 миллионов человек.)

Но все слухи о голоде в России решительно опровергались. Даже Бернард Шоу, который как раз в начале 30-х годов совершил ознакомительную поездку в СССР, писал, что слухи о голоде в России являются выдумкой, и он убедился, что Россия никогда раньше не снабжалась так хорошо продовольствим, как в то время, когда он там побывал.

[Действительно, в неподкупности Бернарда Шоу не может быть никаких сомнений].

До сих пор никто не знает, сколько людей умерло от голода в 1932–1933 годах. Многие исследователи сходятся на 5 миллионах. Другие называют 8 миллионов, и они, вероятно, ближе к истине. Погибло больше, чем в 1921 году.

Никто не знает в точности, сколько людей в Казахстане погибло от голода в 1931 – 1933 годах, да и невозможно это установить.

Ж. Абылхожин и М. Татимов считают, что «прямые потери» составили 1 миллион 700 тысяч человек («Ленинская смена», 1988; 19 октября). Б. Тулепбаев и В. Осипов заключают, что «голод унес 1 миллион 500 тысяч – 1 миллион 100 тысяч жизней казахов и 200–250 тысяч казахстанцев других национальностей».

В конце 1930 года Турар Рыскулов, заместитель председателя правительства РСФСР, уроженец Казахстана пытался каким-то образом смягчить удар, нанесенный землякам первой волной коллективизации, напечатав в «Советской степи» статью «Внимание скотоводству в кочевых и полукочевых районах». Однако его робкая попытка поправить положение уже ничего не решала и к тому же была резко раскритикована в комментарии, сопровождающем публикацию.

Позднее Рыскулов трижды писал Сталину – дважды в конце 1932-го и весной 1933 года, пытаясь облегчить гибельную мощь разрушения.

В своем последнем письме Сталину, датированном 9 марта 1933 года, Рыскулов описывает общую картину трагедии в Казахстане:

«Москва, Кремль, ЦК ВКП (б). т. Сталину.

Откочевки казахов из одного района в другой из пределов Казахстана, начавшиеся в конце 1931 года, с возрастанием к весне и возвращением части откочевников (благодаря принятым мерам) летом 1932 года, вновь теперь усиливаются. Смертность на почве голода и эпидемий в ряде казахских районов и откочевников принимает сейчас такие размеры, что нужно срочное вмешательство центральных органов. Такого положения, которое создалось сейчас в Казахстане в отношении определенной части казахского населения, ни в каком другом крае или республике нет… Ввиду большого значения этого вопроса прошу Вас ознакомиться с этой запиской и вмешаться в это дело и тем спасти жизнь многих людей, обреченных на голодную смерть…»416

Несмотря на все трудности и трагедии, по большому счету, колхозы и совхозы стали подлинными очагами коллективного труда, культурного развития и численного роста сельского населения. Социализм принес Казахстану колоссальное экономическое развитие во многих отраслях, построено много промышленных предприятий и на их базе – города и поселки, открыты высшие учебные заведения, дворцы культуры, театры, больницы и поликлиники, школы, транспортные артерии, аэропорты. Электроснабжение, теплоснабжение, водоснабжение, канализация, массовое жилищное строительство за счет государственных средств – все это блага социализма и идейное воспитание вошли в кровь и плоть советских людей так, что все свои естественные жизненные тяготы они переложили на государство. С другой стороны, социализм и уравниловка у многих воспитали казенное, безразличное отношение к делу, к народному добру. В конце концов, это и привело к проигрышу капиталистической системе – системе погони за прибылью, богатством со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Конкретно по коллективизации в Казахстане приведем пример из личной жизни деда Совета Алтайбека по материнской линии Рыскельды Мергенбаева (1876–1947). Рыскельды родился в урочище Майлы-Шат Джунгарского Алатау Семиречья. С ранних лет он остался сиротой, а в 1886 году его забрал к себе для домашней работы русский купец. У купца были двое сыновей моложе Рыскельды. Судьба оказалась благосклонна к Рыскельды, он попал в хорошую семью, к добрым людям. Он выучил русский язык и русскую грамоту. Видимо, русский купец часто его брал в Китай с собой, и Рыскельды сносно стал говорить по-китайски.

Во время гражданской войны, в 1918 году Рыскельды со своей семьей переехал в село Бахты, на границу с Китаем. Вступил партию большевиков, работал в особом отделе ОГПУ при бахтинском пограничном отряде. В 1929 году Рыскельды избрали председателем животноводческой артели «Жана Талап», специализирующейся на содержание крупного рогатого скота, и стал одним из немногих местных организаторов колхозов. Рыскельды Мергенбаев был участником Первого съезда колхозников-ударников, состоявшемся 15–19 февраля 1933 года в Москве. Его преданность делу коллективизации, наверное, трудно понять современным людям, но Совет Алтайбек, воспитанный дедом-коммунистом, знает, что эта преданность была искренней.

Собираясь в Москву на съезд, Рыскельды взял с собой, чтобы показать Сталину, пучок сушеной травы – сасыр. Это отличный корм для овец и коз, только вот заготовлять эту траву нужно не позже мая месяца, иначе она выгорает от солнца, рассыпается и собрать ее уже невозможно. А в 1927 году Рыскельды усыновляет русского мальчика, сына своего сослуживца, сотрудника особого отдела. Жена этого человека бросила новорожденного мальчика, мужа и уехала в Россию. Чекист отдал ребенка в семью Рыскельды, понимая, что одному ему не справиться с заботами о новорожденном младенце. Рыскельды и его жена Кумис дали усыновленному мальчику имя Султан. А через год появился на свет его брат Кампан (Кабдулхамит 1928 – 2012), а затем – Дулат (1931–2007). Султан, Кампан и Дулат учились в казахской семилетней школе в Бахты. В 1947 году Султана призвали в армию, служил он в Перми, затем обзавелся своей семьей. В 1947 году Рыскельды и Кумис умерли. Султан домой не возвратился, но связь со своими братьями и другими казахскими родственниками постоянно поддерживал.

Старожил Бахты, участник Великой Отечественной войны Айчанов Дуйсембай (родился в 1920 году) рассказывает, что в 1934 году в село приезжали первый секретарь Казкрайкома ВКП (б) Левон Исаевич Мирзоян и заместитель председателя СНК Казахской автономной республики Узакбай Желдербаевич Кулымбетов. Они вручили Рыскельды какую-то похвальную грамоту. Через несколько лет оба эти государственных деятеля были репрессированы как «враги народа», а Рыскельды на долгое время потерял покой в ожидании, что из-за этого похвального листа им заинтересуется НКВД. Но никто его не тронул.

Затем Рыскельды работал простым чабаном, а во время войны совсем ушел из колхоза, занимался воспитанием Султана, Кампана, Дулата и внука Совета от дочери Батен. Имя «Совет» Рыскельды дал своему внуку в честь первых выборов в Верховный Совет Казахской ССР. Казахи нередко давали имя новорожденному в память важных событий или как залог свершения в будущем каких-то надежд. Наверное, прозорливость Рыскельды сказалась в том, что Совет Алтайбек в 1980–1989 годах работал председателем исполкома городского Совета народных депутатов города Шевченко417, центра Мангышлакской (Мангистауской) области Республики Казахстан.

Головокружение от успехов. Сталин о коллективизации

Когда много разноречивых мнений, нужно обращаться к первоисточникам. Документов НКВД на тему коллективизации под рукой нет, а вот в 16-томном собрании сочинении И.В. Сталина, в 12-м томе, содержится статья «Головокружение от успехов. К вопросам колхозного движения». Фрагменты из нее заслуживают быть процитированными в свете бесконечных дискуссий о коллективизации.

«Об успехах Советской власти в области колхозного движения говорят теперь все, – пишет И.В. Сталин в своей знаменитой статье. – Даже враги вынуждены признать наличие серьезных успехов. А успехи эти, действительно, велики.

Это факт, что на 20 февраля сего года уже коллективизировано 50 % крестьянских хозяйств по СССР. Это значит, что мы перевыполнили пятилетний план коллективизации к 20 февраля 1930 года более чем вдвое.

Иосиф Виссарионович Сталин

Это факт, что на 28 февраля этого года колхозы успели уже ссыпать семян для яровых посевов более 36 миллионов центнеров, то есть более 90 % плана, то есть около 220 миллионов пудов. Нельзя не признать, что сбор 220 миллионов пудов семян по одной лишь колхозной линии – после успешного выполнения хлебозаготовительного плана – представляет огромнейшее достижение.

О чем все это говорит?

О том, что коренной поворот деревни к социализму можно считать уже обеспеченным.

<…>

…задача партии: закрепить достигнутые успехи и планомерно использовать их для дальнейшего продвижения вперед.

Но успехи имеют и свою теневую сторону… Они, эти успехи, нередко пьянят людей, причем у людей начинает кружиться голова от успехов, теряется чувство меры, теряется способность понимания действительности, появляется стремление переоценить свои силы и недооценить силы противника, появляются авантюристские попытки «в два счета» разрешить все вопросы социалистического строительства. Здесь уже нет места для заботы о том, чтобы закрепить достигнутые успехи и планомерно использовать их для дальнейшего продвижения вперед. …

Отсюда задача партиям повести решительную борьбу с этими опасными и вредными для дела настроениями и изгнать их вон из партии.

…причем нет оснований утверждать, что они не будут усиливаться. И если они, эти настроения, получат у нас права гражданства, то можно не сомневаться, что дело колхозного движения будет значительно ослаблено и опасность срыва этого движения может стать реальностью.

Отсюда задача нашей прессы: систематически разоблачать эти и подобные им антиленинские настроения. Несколько фактов.

1. Успехи нашей колхозной политики объясняются между прочим тем, что она, эта политика, опирается на добровольность колхозного движения и учет разнообразия условий в различных районах СССР. Нельзя насаждать колхозы силой. Это было бы глупо и реакционно. Колхозное движение должно опираться на активную поддержку со стороны основных масс крестьянства. Нельзя механически пересаживать образцы колхозного строительства в развитых районах в районы неразвитые. Это было бы глупо и реакционно. Такая «политика» одним ударом развенчала бы идею коллективизации. Надо тщательно учитывать разнообразие условий в различных районах СССР при определении темпа и методов колхозного строительства.

В колхозном движении впереди всех районов стоят у нас зерновые районы. …

<…>

Можно ли сказать, что эти особо благоприятные условия имеются также и в других районах, например, в потребительских районах, вроде наших северных областей, или в районах все еще отсталых национальностей, вроде, скажем, Туркестана? Нет, нельзя этого сказать.

Ясно, что принцип учета разнообразия условий в различных районах СССР наряду с принципом добровольности является одной из серьезнейших предпосылок здорового колхозного движения.

А что иногда происходит у нас на деле? Можно ли сказать, что принцип добровольности и учета местных особенностей не нарушается в ряде районов? Нет, нельзя этого сказать, к сожалению. Известно, например, что в ряде северных районов потребительской полосы, где благоприятных условий для немедленной организации колхозов сравнительно меньше, чем в зерновых районах, стараются нередко подменить подготовительную работу по организации колхозов чиновничьим декретированием колхозного движения, бумажными резолюциями о росте колхозов, организацией бумажных колхозов, которых еще нет в действительности, но о «существовании» которых имеется куча хвастливых резолюций.

Или возьмем некоторые районы Туркестана, где благоприятных условий для немедленной организации колхозов еще меньше, чем в северных областях потребительской полосы. Известно, что в ряде районов Туркестана были уже попытки «догнать и перегнать» передовые районы СССР путем угрозы военной силой, путем угрозы лишить поливной воды и промтоваров тех крестьян, которые не хотят пока что итти в колхозы.

Что может быть общего между этой «политикой» унтера Пришибеева и политикой партии, опирающейся на добровольность и учет местных особенностей в деле колхозного строительства? Ясно, что между ними нет и не может быть ничего общего.

Кому нужны эти искривления, это чиновничье декретирование колхозного движения, эти недостойные угрозы по отношению к крестьянам? Никому, кроме наших врагов.

К чему они могут привести, эти искривления? К усилению наших врагов и к развенчанию идей колхозного движения.

Не ясно ли, что авторы этих искривлений, мнящие себя «левыми», на самом деле льют воду на мельницу правого оппортунизма?

2. Одно из величайших достоинств политической стратегии нашей партии состоит в том, что она умеет выбирать в каждый данный момент основное звено движения, уцепившись за которое она тянет потом всю цепь к одной общей цели для того, чтобы добиться разрешения задачи. Можно ли сказать, что партия уже выбрала основное звено колхозного движения в системе колхозного строительства? Да, можно и нужно.

В чем состоит оно, это основное звено? Может быть, в товариществе по совместной обработке земли? Нет, не в этом. Товарищества по совместной обработке земли, где средства производства еще не обобществлены, представляют уже пройденную ступень колхозного движения.

Может быть, в сельскохозяйственной коммуне? Нет, не в коммуне. Коммуны представляют пока еще единичное явление в колхозном движении. Для сельскохозяйственных коммун, как преобладающей формы, где обобществлено не только производство, но и распределение, условия еще не назрели.

Основное звено колхозного движения, его преобладающую форму в данный момент, за которую надо теперь ухватиться, представляет сельскохозяйственная артель.

В сельскохозяйственной артели обобществлены основные средства производства, главным образом, по зерновому хозяйству: труд, землепользование, машины и прочий инвентарь, рабочий скот, хозяйственные постройки. В ней не обобществляются: приусадебные земли (мелкие огороды, садики), жилые постройки, известная часть молочного скота, мелкий скот, домашняя птица и т.д.

Артель является основным звеном колхозного движения потому, что она есть наиболее целесообразная форма разрешения зерновой проблемы. Зерновая же проблема является основным звеном в системе всего сельского хозяйства потому, что без ее разрешения невозможно разрешить ни проблему животноводства (мелкого и крупного), ни проблему технических и специальных культур, дающих основное сырье для промышленности. Вот почему сельскохозяйственная артель является в данный момент основным звеном в системе колхозного движения.

Из этого исходит «Примерный устав» колхозов, окончательный текст которого публикуется сегодня.

Из этого же должны исходить наши партийные и советские работники, одна из обязанностей которых состоит в том, чтобы изучить этот устав по существу и проводить его в жизнь до конца.

Такова установка партии в данный момент.

Можно ли сказать, что эта установка партии проводится в жизнь без нарушений и искажений? Нет, нельзя этого сказать, к сожалению. Известно, что в ряде районов СССР, где борьба за существование колхозов далеко еще не закончена и где артели еще не закреплены, имеются попытки выскочить из рамок артели и перепрыгнуть сразу к сельскохозяйственной коммуне. Артель еще не закреплена, а они уже «обобществляют» жилые постройки, мелкий скот, домашнюю птицу, причем «обобществление» это вырождается в бумажно-бюрократическое декретирование, ибо нет еще налицо условий, делающих необходимым такое обобществление. Можно подумать, что зерновая проблема уже разрешена в колхозах, что она представляет уже пройденную ступень, что основной задачей в данный момент является не разрешение зерновой проблемы, а разрешение проблемы животноводства и птицеводства. Спрашивается, кому нужна эта головотяпская «работа» по сваливанию в одну кучу различных форм колхозного движения? Кому нужно это глупое и вредное для дела забегание вперед? Дразнить крестьянина-колхозника «обобществлением» жилых построек, всего молочного скота, всего мелкого скота, домашней птицы, когда зерновая проблема еще не разрешена, когда артельная форма колхозов еще не закреплена, – разве не ясно, что такая «политика» может быть угодной и выгодной лишь нашим заклятым врагам?

Один из таких ретивых «обобществителей» доходит даже до того, что дает приказ по артели, где он предписывает «учесть в трехдневный срок все поголовье домашней птицы каждого хозяйства)», установить должность специальных «командиров» по учету и наблюдению, «занять в артели командные высоты», «командовать социалистическим боем, не покидая постов» и – ясное дело – зажать всю артель в кулак.

Что это – политика руководства колхозом или политика его разложения и дискредитации?

Я уже не говорю о тех, с позволения сказать, «революционерах», которые дело организации артели начинают со снятия с церквей колоколов. Снять колокола, – подумаешь какая ррреволюционность!

Как могли возникнуть в нашей среде эти головотяпские упражнения по части «обобществления», эти смехотворные попытки перепрыгнуть через самих себя, попытки, имеющие своей целью обойти классы и классовую борьбу, а на деле льющие воду на мельницу наших классовых врагов?

Они могли возникнуть лишь в атмосфере наших «легких» и «неожиданных» успехов на фронте колхозного строительства.

Они могли возникнуть лишь в результате головотяпских настроений в рядах одной части партии: «Мы все можем!», «Нам все нипочем!».

Они могли возникнуть лишь в результате того, что у некоторых наших товарищей закружилась голова от успехов, и они лишились на минутку ясности ума и трезвости взгляда.

Чтобы выправить линию нашей работы в области колхозного строительства, надо положить конец этим настроениям.

В этом теперь одна из очередных задач партии. Искусство руководства есть серьезное дело. Нельзя отставать от движения, ибо отстать – значит оторваться от масс. Но нельзя и забегать вперед, ибо забежать вперед – значит потерять массы и изолировать себя. Кто хочет руководить движением и сохранить вместе с тем связи с миллионными массами, тот должен вести борьбу на два фронта – и против отстающих и против забегающих вперед.

Партия наша сильна и непобедима потому, что, руководя движением, она умеет сохранять и умножать свои связи с миллионными массами рабочих и крестьян.

«Правда» № 60, 2 марта 1930 г.

Подпись: И. Сталин

А какой язык убедительный! Ничего ведь лишнего. А главное – ясные и четкие ответы на те вопросы, которые сейчас ворошат бесконечные «исследователи».