О САМООБРАЗОВАНИИ

Первую статью о самообразовании я писала в 1919 г. как раз для «Юного коммуниста»[145]. В ней правильно говорилось: «Настоящее самообразование выковывается не в кабинетах, а в процессе активного участия в коллективной жизни». Это верно. Но писана была статья в 1919 г., в разгар гражданской войны, когда шла еще борьба за Советскую власть, когда страна была еще глубоко безграмотна, страна была разорена, бумаги не было, не на чем даже было печатать учебников, газеты выходили очень небольшими тиражами, было ничтожное количество школ. И потому центральным вопросом в тогдашней моей статье был вопрос о взаимопомощи в деле приобретения знаний. Тяга к знанию была у населения громадная, а возможности были очень ограниченны.

За время, протекшее с того времени, изменилось лицо нашей страны: у нас теперь на деле проводится всеобщее обязательное обучение, у нас выходят громадные тиражи газет, громадные тиражи учебников, широко распространены всякие курсы, все шире развертывается радио, в основном страна стала грамотной. Народ стал сознательный. Но то, что сказано было в 1919 г. о взаимопомощи, ни в коей мере не отпадает. Страна стала в основном грамотной, но требования к культуре стали гораздо выше, да и дело с ликвидацией неграмотности надо доводить до конца, а то есть еще районы вроде Семеновского района Горьковского края, где процветал издавна ложкарный промысел и вовсю шла в старые времена эксплуатация детского труда. Там и сейчас много безграмотных. Среди населения тех национальных областей, где преобладал до последнего времени кочевой образ жизни, где людские поселки терялись в бесконечных степях и т. п., где слабо еще издательство на родном языке, — там, конечно, нет и сплошной грамотности. То же относительно малограмотности. Культпоход, начатый по инициативе комсомола, широко организовал взаимопомощь в деле овладения первоначальной грамотностью, сыграл крупнейшую роль в деле превращения нашей страны из страны неграмотной в страну в основном грамотную, но в спешке мало обращалось внимания на качество учебы и было сужено само понятие грамотности. Нельзя ни на минуту снижать внимания к элементарным формам образования, надо помнить, как много еще малограмотности в нашей стране даже среди молодежи. Да и на всех ступенях овладения знаниями нужна коллективность и взаимопомощь. Сказанное в 1919 г. остается в силе.

Но в данной статье я хотела бы заострить внимание на другом вопросе — на вопросе о самостоятельной работе в области приобретения знаний, на том, как самому овладевать знаниями.

В первые годы Советской власти у нас в школах обращалось гораздо большее внимание на общее развитие ребят, чем на учебу. Учеба сплошь и рядом была поставлена очень плохо. Плохо были вооружены учительские кадры, надо было перестраивать всю работу по-новому — это привлекало главное внимание. За последние четыре года в центр внимания была поставлена учеба, сообщение знаний, чтение лекций, усвоение учащимися сообщаемых учителем знаний, усвоение материала учебника. Учеба была выдвинута на первый план.

«Знание — сила» — об этом в свое время Вильгельм Либкнехт, соратник Маркса и Энгельса, написал целую брошюру, в которой показывал, как рабовладельцы, помещики, капиталисты старались ставить знание себе на службу, делали из него привилегию, делали все возможное, чтобы закрыть для масс доступ к знанию.

Об этом же писал в 1895 г. для нелегальной газеты «Рабочее дело» Ленин. Рукопись этой статьи была захвачена полицией при обыске, Ленин был арестован.

Рукопись эта была лишь при Советской власти разыскана в архивах департамента полиции и напечатана впервые в 1924 г., уже после смерти Ленина. Статья Ленина называлась «О чем думают наши министры?» и кончалась словами: «Рабочие! Вы видите, как смертельно боятся наши министры соединения знания с рабочим людом! Покажите же всем, что никакая сила не сможет отнять у рабочих сознания! Без знания рабочие — беззащитны, со знанием они — сила!»[146] Хотя данная рукопись и была захвачена полицией, но это не помешало оставшимся на воле товарищам проводить эту мысль во всей своей агитации. В мае 1896 г., полгода спустя после своего ареста, сидя в тюрьме, Ильич написал и переслал на волю листовку к 1 Мая, в которой развивал ту же мысль[147].

Необходимость вооружиться знанием для борьбы — эта мысль с тех пор пронизала всю пропаганду и агитацию партийцев. Да и как могло быть иначе? Все учение Маркса — Энгельса, так вооружившее рабочий класс в его борьбе, не является каким-то откровением, изобретением, оно является научной работой, показывает, куда идет общественное развитие и какими путями может быть достигнута победа.

В своей речи о задачах союзов молодежи, сказанной им в 1920 г., Ленин говорил: «И если бы вы выдвинули такой вопрос: почему учение Маркса могло овладеть миллионами и десятками миллионов сердец самого революционного класса — вы сможете получить один ответ: это произошло потому, что Маркс опирался на прочный фундамент человеческих знаний, завоеванных при капитализме; изучивши законы развития человеческого общества, Маркс понял неизбежность развития капитализма, ведущего к коммунизму, и, главное, он доказал это только на основании самого точного, самого детального, самого глубокого изучения этого капиталистического общества, при помощи полного усвоения всего того, что дала прежняя наука»[148].

Оппортунисты старались всегда затушевать научную основу учения Маркса — Энгельса, свести ее на нет.

Сорок лет тому назад, в 1895 г., в Германии, в Бреславле, происходил очередной партийный съезд (партейтаг). На этом съезде выступал махровый оппортунист Давид, который утверждал, что партия рабочего класса (тогда она называлась социал-демократической) — это партия не знания, а воли. Ему горячо возражала Клара Цеткин. «По моему мнению, — говорила она, — социал-демократия — партия целеустремленной воли, так как она есть партия целеустремленного знания».

В 1908 г. на очередном партейтаге К. Цеткин пришлось вновь выступать по этому вопросу. Оппортунист Мауренбрехер написал в одной из своих статей, помешенных в буржуазной прессе, что «осуществление социалистического способа производства вырастет не на основе исторического опыта, что это просто «регулятивная идея, дело веры и надежды». Цеткин, отмечая это выступление Мауренбрехера, возмущенно говорила:

«Это не что иное, как отказ от той точки зрения, что так называемое социалистическое государство будущего должно наступить с исторической необходимостью, как результат закономерного развития всего общества. Это, выражаясь проще, не то, что отбрасывание социализма назад — к теориям социалистов-утопистов, это просто превращение социализма в какую-то поповщину. Я считаю совершенно необходимым заявить со всей остротой, что лица, проявляющие в отношении теоретических основ марксизма такую степень невежества и путаницу, менее всего пригодны для того, чтобы учить пролетариат социализму, быть их учителями и вождями. Тот, кто защищает такого рода взгляды, являющиеся по существу ударом по ясному, прочно укоренившемуся научному познанию, которое социал-демократия постоянно стремится нести в массы и сделать его основой своей практической деятельности, тот должен был бы еще тихонько и скромно посидеть в уголке и там поучиться, добиваясь познания социалистической теории, прежде чем браться за пересмотр социалистических мировоззрений».

Немецкие оппортунисты в настоящее время скатились к фашизму, которому ничто так не ненавистно, как научный социализм. Фашисты жгут на кострах книги классиков марксизма, но не в их власти сжечь, изничтожить освещенный основоположниками марксизма исторический процесс, неизбежно ведущий к победе социализма во всем мире.

В истории нашей партии мы видим также неустанную борьбу за марксистскую теорию, против ее извращения.

Укажем хотя бы на первую большую работу Ленина «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» (т. 1), написанную в 1894 г., которая- вся направлена на борьбу с непониманием народниками научной ценности теории марксизма.

В 1895 г. в статье «Фридрих Энгельс», написанной по случаю смерти Энгельса для нелегальной газеты, предназначенной для рабочих, Ленин в популярной форме излагал, какое громадное значение имеет научная теория марксизма.

В практике нашего русского рабочего движения были также попытки снизить значение теории. Нелегальная газета «Рабочая мысль» в конце 90-х гг. пыталась свести все рабочее движение к борьбе за мелкие требования. «Рабочая мысль» договорилась до того, что от имени рабочих писала: «Не нужно нам никаких Марксов и Энгельсов, мы сами, рабочие, лучше знаем, что нам делать».

В конце 90-х и начале 900-х гг. было целое оппортунистическое течение в среде русской социал-демократии, так называемый «экономизм». «Экономисты» считали, что дело рабочих заниматься не теориями, не политической борьбой, а лишь борьбой экономической, борьбой за улучшение своего материального положения.

Яро боролись с этим течением ленинцы.

Позднее, уже после революции 1905 г., в годы реакции, в годы упадочных настроений, среди большевиков возникло течение, которое взяло под сомнение научность самых основ марксизма — диалектический материализм, пыталось доказать, что новейшие открытия в области естественных наук противоречат материалистическому пониманию явлений, надо-де создать новую теорию. Ильич дал им бой на научной почве, вскрыл всю неправильность их доводов, всю их ненаучность. Это было в 1908–1909 гг. Этому вопросу посвящена книга Ленина «Материализм и эмпириокритицизм».

Пропаганде основ марксизма придавал Ленин особо большое значение. Он хотел, чтобы все партийцы, все комсомольцы изучали основы марксизма.

Самым лучшим указанием, как учиться молодежи марксизму, является речь Ильича о задачах союзов молодежи. Там он говорит о том, чему и как надо учиться, говорит о целеустремленности учебы, о выборе материала для учебы, о том, что надо учиться для того, чтобы стать сознательным коммунистом. Он говорит там о том, как надо продумывать изучаемый материал, как работать над тем, чтобы «коммунизм не был бы у вас чем-то таким, что заучено, а был бы тем, что вами самими продумано»[149].

«…Нам нужно развить и усовершенствовать намять каждого обучающегося знанием основных фактов, ибо коммунизм превратится в пустоту, превратится в пустую вывеску, коммунист будет только простым хвастуном, если не будут переработаны в его сознании все полученные знания. Вы должны не только усвоить их, но усвоить так, чтобы отнестись к ним критически, чтобы не загромождать своего ума тем хламом, который не нужен, а обогатить его знанием всех фактов, без которых не может быть современного образованного человека. Если коммунист вздумал бы хвастаться коммунизмом на основании полученных им готовых выводов, не производя серьезнейшей, труднейшей, большой работы, не разобравшись в фактах, к которым он обязан критически отнестись, такой коммунист был бы очень печален. И такое верхоглядство было бы решительным образом губительно. Если я знаю, что знаю мало, я добьюсь того, чтобы знать больше, но если человек будет говорить, что он коммунист и что ему и знать ничего не надо прочного, то ничего похожего на коммуниста из него не выйдет»[150].

Само собой ясно, что, если надо подбирать материал, выбирать из него самое главное, надо его продумывать, делать из него выводы, а не просто его механически усваивать, надо научиться работать самостоятельно. Для всего этого нужен, однако, минимум знаний, как вести самообразовательную работу.

Другой вопрос, который ставит Ленин в своей речи о задачах союзов молодежи, — это вопрос о связи теории с практикой.

«Одно из самых больших зол и бедствий, которые остались нам от старого капиталистического общества, это полный разрыв книги с практикой жизни, ибо мы имели книги, где все было расписано в самом лучшем виде, и эти книги, в большинстве случаев, являлись самой отвратительной лицемерной ложью, которая лживо рисовала нам капиталистическое общество.

Поэтому простое книжное усвоение того, что говорится в книгах о коммунизме, было бы в высшей степени неправильным. Теперь в наших речах и статьях нет простого повторения того, что говорилось раньше о коммунизме, так как наши речи и статьи связаны с повседневной и всесторонней работой. Без работы, без борьбы книжное знание коммунизма из коммунистических брошюр и произведений ровно ничего не стоит, так как оно продолжало бы старый разрыв между теорией и практикой, тот старый разрыв, который составлял самую отвратительную черту старого буржуазного общества»[151].

Для того, чтобы уметь связывать теорию с практикой, с повседневной и всесторонней работой на общую пользу, для этого надо много и самостоятельно учиться. В практической работе постоянно встает много вопросов, которые можно разрешить только тогда, когда имеешь соответствующие знания. Надо уметь самостоятельно их приобретать. Для этого надо иметь известный минимум знаний, привычку к самообразовательной работе.

Сейчас мы имеем громадные достижения, изменился весь облик нашей страны, народ стал сознательным, организованным. Но, чтобы двигаться дальше, необходимо вооружиться в гораздо большей мере знаниями. Причем надо, чтобы широчайшие массы трудящихся были вооружены не обрывками знаний, не крохами знаний, а систематическими, увязанными между собою знаниями, — знаниями, необходимыми для поднятия всей нашей практической работы на высшую ступень.

Нам нужны знания для усиления нашего влияния на трудящихся других стран, нужны знания, чтобы сделать нашу страну еще во много крат более богатой, организованной, мошной, чтобы сделать наши достижения для всех еще более убедительными.

Нам нужны знания для защиты нашей социалистической Родины, нам нужны знания для борьбы за мировую социалистическую революцию.

Теперь больше чем когда-либо.

Будем учиться и в разного рода школах, и путем самообразования, чтобы заветы Ленина полнее, лучше, глубже проводить в жизнь.

1935 г.