А. Свентицкий Рец.: Марина Цветаева Царь-Девица: Поэма-сказка / Рис. Д.Митроxина. М.: Госиздат, 1922{64}
А. Свентицкий
Рец.: Марина Цветаева
Царь-Девица: Поэма-сказка / Рис. Д.Митроxина. М.: Госиздат, 1922{64}
Как у молодой жены — да старый муж,
Морда тыквой, живет шаром, дышит — терем дрожит…
По-видимому, сказка для детей младшего возраста — и начало поэмы и картинки Митрохина наводят на эту мысль, но уже на 11-ой странице, прочтя:
Можно рядушком прилечь?
Постеля узка!
Коль, и впрямь она узка — свернусь в трубочку.
Говорливые мои шелка, скину юбочку —
и чем дальше, тем пуще, тем откровеннее, — можно убедиться, что сказка эта не для детей, а для взрослых. О чем же говорит Цветаева на 159 страницах своей книжки. А о том, что молодая жена царя влюбилась в своего бессильного пасынка (подробно описывается, как «царевич до баб не охоч»); о напрасной любви Царь-Девы. Заклятия, чародейства следуют одно за другим, ведьмы с филинами летают, гусельки звенят «народные». Эпитеты сменяют мотивы частушек. Когда же, после всей этой кутерьмы, мы подходим к 151 странице и изящной виньетке с надписью «конец», у нас является вопрос недоумения — что же, собственно, хотела сказать Цветаева своей поэмой и для чего приклеено это странное послесловие, где говорится о мужичках, что пришли Царю «брюхо пороть».
«Да, Царь-Кумач, мы — Красная Русь» — дань ли это революционному духу или просто пошлина на товар. Но в конце концов дело не в том, что М.Цветаева пишет сказки для взрослых, а в том, что это лубочное ее произведение выпущено не каким-нибудь частным издательством в Берлине, а Госиздатом в Москве. Годами лежат, дожидаясь очереди, рукописи пролетарских писателей, а мы издаем Цветаеву, и это тем более печально, что сегодня Цветаева, отвешивая кому-то поклон, напишет зачем-то в конце своей книжки — «мы — Красная Русь», а на завтра, да нет, даже одновременно с этим, пошлет стиxотворение в эмигрантскую газету «Сегодня».
Там, рядом со статьями Амфитеатровыx-Кадашевыx и Тэффи — найдем и стиxи о Боге, Иоанне и Христе («Сегодня», 24 дек. 1922 г., № 291. Рига) вот этой же самой Марины Цветаевой, чью книжку так хорошо издал Госиздат. Цветаевой, конечно, весело, а главное, прибыльно работать тут и там, но Госиздату должно быть грустно: издавать книжку сотрудника белогвардейского органа.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
А. Свентицкий Рец.: Марина Цветаева. Версты: Стихи М.: Костры, 1921{28}
А. Свентицкий Рец.: Марина Цветаева. Версты: Стихи М.: Костры, 1921{28} Очень слабый сборник, и потому посвящение «Анне Аxматовой» звучит оскорбительно. На первой странице — Мировое началось во мгле кочевье; Это бродят по ночной земле — деревья, Это бродят золотым вином —
И. Эренбург Рец.: Марина Цветаева. Разлука: Стихи М.-Берлин: Геликон, 1922; Стихи к Блоку. Берлин: Огоньки, 1922 (Вместо рецензии){31}
И. Эренбург Рец.: Марина Цветаева. Разлука: Стихи М.-Берлин: Геликон, 1922; Стихи к Блоку. Берлин: Огоньки, 1922 (Вместо рецензии){31} Дорогая Марина Ивановна!Разными путями шли мои письма к Вам: по почте заказными и с добрыми дядями на честное слово, через дипломатов, курьеров и
М. Слоним Рец.: Марина Цветаева Разлука: Стихи. М.-Берлин: Геликон, 1922{34}
М. Слоним Рец.: Марина Цветаева Разлука: Стихи. М.-Берлин: Геликон, 1922{34} Эта маленькая книжка не только «разлука», но и уход, и отказ. Уход от прежней Марины Цветаевой.Трудно сказать, окончательно ли избрала она этот новый путь — или после ухода будет возврат, — но сейчас
П. Пильский Рец.: Марина Цветаева Стихи к Блоку. Берлин: Огоньки, 1922{36}
П. Пильский Рец.: Марина Цветаева Стихи к Блоку. Берлин: Огоньки, 1922{36} Подзаголовные даты указывают, что стихи писались в период с 1916–1921 гг. Марина Цветаева обладает бесспорным поэтическим талантом.В нем — искренность, настоящая женская сила, своеобразность, но есть
О. Воинов Рец.: Марина Цветаева. Стиxи к Блоку Берлин: Огоньки, 1922{37}
О. Воинов Рец.: Марина Цветаева. Стиxи к Блоку Берлин: Огоньки, 1922{37} Зверю — берлога, Страннику — дорога, Мертвому — дроги. Каждому — свое. Женщине — лукавить, Царю — править, Мне — славить Имя твое. Беленькая книжечка (в 47 маленькиx страниц) поистине славословие
П. Антокольский Рец.: Марина Цветаева. Разлука: Книга стихов М.-Берлин: Геликон, 1922{38}
П. Антокольский Рец.: Марина Цветаева. Разлука: Книга стихов М.-Берлин: Геликон, 1922{38} Марина Цветаева — поэт суровый и жестокий. Брови ее сдвинуты, взор затуманен. Раскрываешь ее книгу: как тесно, как жестко! Но не оторвешься — прочтешь еще и еще раз, и за недосказанными
П. Потемкин Рец.: Марина Цветаева. Стиxи к Блоку Берлин: Огоньки, 1922{39}
П. Потемкин Рец.: Марина Цветаева. Стиxи к Блоку Берлин: Огоньки, 1922{39} Еще одна книга впечатлений, рожденных от впечатлений, зараженной другой поэзией, не своей, но ставшей своей.И в этом «ставшей своей» вся суть, вся ценность книги. Восприятие чужого «я», забвение ради него
Д. Гр-в Рец.: Марина Цветаева. Стиxи к Блоку Берлин: Огоньки, 1922{44}
Д. Гр-в Рец.: Марина Цветаева. Стиxи к Блоку Берлин: Огоньки, 1922{44} Как приятно отдохнуть от бесконечного политиканства, развернув этот маленький сборник стихов прекраснейшей русской женщины и поэтессы. Имя Марины Цветаевой еще недостаточно популярно среди широкой публики
Е. Шкляр Рец.: Марина Цветаева Царь-Девица: Поэма-сказка. Пб. — Берлин: Эпоxа, 1922{48}
Е. Шкляр Рец.: Марина Цветаева Царь-Девица: Поэма-сказка. Пб. — Берлин: Эпоxа, 1922{48} У многих, даже весьма талантливых, писателей и поэтов есть один крупный недостаток, а именно: отсутствие чувства меры. Они не понимают, что то, что им, быть может, кажется еще недостаточно
Н. Насимович Рец.: Марина Цветаева Царь-Девица / Рис. Д.Митрохина. М.: Госиздат, 1922{52}
Н. Насимович Рец.: Марина Цветаева Царь-Девица / Рис. Д.Митрохина. М.: Госиздат, 1922{52} Целых 160 страниц стихов, т. е. свыше 3000 стихотворных строк, на протяжении которых рассказывается эта — неизвестно для кого написанная — поэма-сказка! Если для детей, то слишком на эротике
Вс. Рождественский Рец.: Марина Цветаева Версты: Стихи. М.: Костры, 1921; Версты: Стихи. М.: Госиздат, 1922{59}
Вс. Рождественский Рец.: Марина Цветаева Версты: Стихи. М.: Костры, 1921; Версты: Стихи. М.: Госиздат, 1922{59} С именем Марины Цветаевой в комнату входит цыганский ветер — бродячая песня. Только под мохнатыми черноморскими звездами, у степного костра в гитарном рокоте, в табачном
П. Скосырев Рец.: Марина Цветаева Царь-Девица. М.: Госиздат, 1922{61}
П. Скосырев Рец.: Марина Цветаева Царь-Девица. М.: Госиздат, 1922{61} Книга интересная, интересная в том смысле, что читающий ее, кто бы он ни был, мужчина ли, женщина, дитя или старик, революционер или сменовеховец, не понимает двух вещей: 1-ое, зачем она написана, 2-ое — если уж
С. Бобров Рец.: Марина Цветаева Царь-Девица: Поэма-сказка. М.: Госиздат, 1922; Ремесло: Книга стихов. М.-Берлин: Геликон, 1923{68}
С. Бобров Рец.: Марина Цветаева Царь-Девица: Поэма-сказка. М.: Госиздат, 1922; Ремесло: Книга стихов. М.-Берлин: Геликон, 1923{68} Пожалуй, что только вот с этих двух книг начинается серьезная история М.И.Цветаевой как поэта. Ее первое, почти что детское выступление («Вечерний
М. Слоним Рец.: Марина Цветаева После России: Стихи 1922–1925{129}
М. Слоним Рец.: Марина Цветаева После России: Стихи 1922–1925{129} У Марины Цветаевой постоянная тяжба со средним читателем. Иван Иванович требует от поэзии легкой приятности. Он не намерен утруждать своих мозгов и впадать в чрезмерное волнение из-за каких-то рифмованных
В. Ходасевич Рец.: Марина Цветаева После России: Стихи 1922–1925{130}
В. Ходасевич Рец.: Марина Цветаева После России: Стихи 1922–1925{130} Лет семнадцать прошло с тех пор, как Марина Цветаева напечатала первый сборник своих стихов. В течение семнадцати лет основные свойства ее поэзии сохранялись неизменными, но главным из них была, кажется,
П. Пильский Рец.: Марина Цветаева После России: Стиxи 1922–1925{133}
П. Пильский Рец.: Марина Цветаева После России: Стиxи 1922–1925{133} Начинаешь читать, следишь строфу за строфой, вслушиваешься: да, что-то неясное, что-то темное, и туманны отдельные дергающиеся строчки — в общем? — В общем не то, чтоб все просветлено, но какой-то шепчущий,