Поэт и Кº

Поэт и К?

Иван Волков

Стихи для бедных

(М. : Воймега, 2011)

Волкова я впервые увидел в Липках – есть такой приют для более-менее молодых писателей и поэтов.

Волков тихо сидел за столиком в баре, иногда наливал себе водки из принесенной с собой бутылки, которую держал где-то возле ноги в пакете. Пил без закуски, никому не предлагал – желающих там всегда человек триста ходит вокруг, всех не угостишь. Но если просили – наливал. Чуток.

Создалось твердое ощущение, что это никакой не понт. Просто сидел и мирно пил, совершенно не светился. Было видно, что он делает это периодически и, в общем, умеет это делать.

Уже потом я почитал стихи Волкова.

Давайте я еще раз примерно в том же виде повторю вышеизложенную фразу.

Итак, прочел стихи Волкова.

Сразу возникло ощущение, что это никакой не понт. Было видно, что он делает это периодически и, в общем, умеет это делать.

Я как-то для себя заметил, что сейчас пишут очень мало прозы, которую можно дать почитать маме, и очень мало стихов, которые хочется выучить наизусть.

Хотя отличной прозы сейчас очень много и настоящих, высокой пробы поэтов тоже наберется добрая дюжина.

Но просит мама почитать хорошую книжку, и думаешь: ох, этого маньяка точно не дам, и этот ее огорчит, а у этого вообще кошмар на душе творится, да и этот мой коллега совсем больной на голову… Ну, и сам я, мягко говоря… В общем, перечитайте, мама, «Тихий Дон» лучше.

Или читаешь поэтическую книжку и думаешь: ах, какой мастер, ох, как рифмует. Или наоборот: ах, какой мастер, даже рифма ему не нужна. Но чтоб мне захотелось с этими стихами жить – такое редко случается.

А у Волкова я прочел и сразу что-то запомнил, зазубрил, хожу теперь с этим: «Подари мне губную гармошку: / Я когда-нибудь для куражу / Перед тем, как звонить в неотложку, / Помычу на низах, погужу – / Бессловесное грубое пение / Будет лучше любой тишины, / Ибо жалость дороже презрения / И несчастие старше вины».

В связи с Волковым многие, думаю, сразу вспоминают Рыжего. Волкова, наверное, это несколько раздражает. В том числе потому, что стихи он писал и до Рыжего, и даже по годам постарше его будет, и вообще – схожесть эта вовсе не в области поэтики кроется, а в области жизни как таковой. Допустим, одному человеку попало картечью в грудь, или ампутировали руку, печень, ногу – и второму тоже, все то же самое. Значит ли, что второй первому подражает?

Писать под Рыжего пытаются многие – лично у меня по прочтении реакция чаще всего одна и та же: ну не веришь ни одному слову. Кубики те же, а домик разваливается. Так последние сто лет сто тысяч человек пытались писать под Есенина – черта с два у кого вышло.

У Волкова все давно получилось, потому что за базар отвечено, натурой оплачено и пропечатанное в книжке надиктовано былью, бытом и всем, чем полагается.

Соблазнить бы эту деву, разливающую пиво

На окраине, в дешевом и приятном кабаке,

За щекой у королевы, королевы недолива

Поселиться на покое где-нибудь невдалеке.

Ни в Москву, ни за границу никогда не соблазниться,

Навсегда обосноваться в лучшем месте на земле,

Потихонечку спиваться, забывая ваши лица.

Перечитывать Лескова, Стерна, Диккенса, Рабле.

Такая, казалось бы, простая мелодия. Настоящая, как река. Сними, казалось бы, штаны с рубахой, ступи в воду – и сразу поплывешь так же красиво по воде и почти уже над водой. Но как ни поглядишь: то один растелешился, то другой – взмахнут руками, падут в реку, брызги во все стороны, шум, гам – а песни не выходит. И вот один пошел ко дну, а другой вернулся на берег, стоит, мерзнет, тело белое, неприятное. Оденься, земляк.

Я хотел бы процитировать всю книгу Волкова. Потому что он убедительней всего того, что можно сказать про него.

Вот если б я на самом деле

(Клинически) сошел с ума,

Мне распахнули бы постели

Блатные желтые дома.

Мои друзья нашли бы средства

На первый мой лечебный год,

Я стал бы жить из смерти в детство

И видеть мир наоборот.

Он не видит наоборот. Он просто видит и находит для того, чтоб сказать об этом, правильные слова.

Волков живет в Костроме. Работает тренером по шахматам в ДЮСШ. Книжка «Стихи для бедных» тоненькая, и ее, думаю, нигде не купишь, кроме как в «Фаланстере».

Не просмотрите поэта, издайте по-человечески, сделайте нормальную книжку, в твердой обложке, с фотокарточкой. Хоть что-то сделайте вовремя.

(…с кем я сейчас разговаривал?)