75. (Гр)устный счет// О том, как опасно игнорировать законы постиндустриальной эпохи

75. (Гр)устный счет//

О том, как опасно игнорировать законы постиндустриальной эпохи

(Опубликовано в «Огоньке» под заголовком «Разные равности» http://kommersant.ru/doc/2427608)

Попытки регулировать интернет, машины с автопилотом и генетическая диагностика являются разными гранями того будущего, с которым неясно как обращаться

Если все будет идти, как идет, меня скоро будут звать «Дмитрий Губин»: в русском языке названия СМИ заключаются в кавычки, а депутаты Госдумы хотят приравнять к СМИ всех блогеров, у кого подписчиков более 10 тысяч. Мой аккаунт в твиттере к тому приближается.

Говорят, депутаты хотят поставить под контроль свободное слово в интернете. Похоже на правду, но меня в данном случае не интересует, ради чего перекрывают реку. Меня интересует, как ее намерены перекрывать.

Мы давно вступили в постиндустриальную, информационную эпоху. Большая часть потребляемого нами продукта на самом деле является информацией. Одежда, автомобили, жилье уже давно не защита от непогоды и не средство передвижения, а демонстрация социального статуса или гибкости ума (умеем ли мы соответствовать моде?) Гардероб даже бедной студентки с материальной точки зрения избыточен: у большинства вещей нет шансов выйти на пенсию по старости. Их удел стать неносимыми.

Еще в 1990-х американский пастух и поэт, а ныне гуру информационного мира Джон Перри Барлоу написал брошюрку с названием «Киберномика». В ней он обратил внимание на то, что понятия исчисляемости и собственности в эпоху, когда информация не связана с материальным носителем, теряют прежний смысл. В экономике вещей, – рассуждал Барлоу, – если вы купите либо украдете мою лошадь, я больше не смогу ездить на ней. Но в информационной экономике это не работает: информация стремится заполнить собой все свободное пространство, а связи заменяют деньги…

То, что «Киберномика» вызвала взрыв в деловом мире, и то, что будучи миллионы раз бесплатно скачанной, она сделала Барлоу знаменитостью, было лучшим доказательством его идей.

Противоположность информационной и индустриальной эпох подмечали многие: и американец Тоффлер в своей знаменитой «Третьей волне» (до нас она тоже докатила), и веселые шведы музыкант Бард и бизнесмен Зодерквист (предисловие к русскому изданию их Netoкратии писал Артемий Лебедев), и профессор ВШЭ Долгин, создавший теорию «экономики символического обмена» – когда мы платим не до, а после использования информации, и лишь тогда, когда считаем ее полезной.

Но я очень боюсь, что в Госдуме ничего этого не знают.

Иначе бы не повторяли детских ошибок роста социальных сетей в своей попытке «всех сосчитать». Ведь на заре ЖЖ или твиттера рейтинг блогеров тоже пытались связать с числом подписчиков. Но оказалось, что все сложнее. Например, среди блогеров есть Чичиковы, приобретающие фальшивых подписчиков на манер мертвых душ. Какое-то время одним из самых «многотиражных» блогеров России был 17-летний школьник Миша Самарский: эдакий Плюмбум наших дней, пишущий книжки про жизнь слепых подростков и активно сотрудничающий с госпропагандой (см. «Огонек» от 3 сентября 2012). У него было около полумиллиона фоловеров – почти столько же, сколько у Ксении Собчак или Тины Канделаки. Какие-то индусы, пакистанцы, бразильцы, ни слова не понимающие по-русски и о Самарском не ведавшие. Когда я спросил Мишу об этом удивительном явлении напрямую, он нервно ответил, что понятия не имеет. Думаю, это был подарок Плюмбуму от задействованных пропагандой хакеров. И когда стало ясно, что с подписчиками перебор, они вдруг исчезли…

А в целом выяснилось, что информационные связи (замена, по Барлоу, денег) куда более сложны и важны. Помимо друзей-фоловеров, важны и ссылки, и цитаты-ретвиты, и ретвиты ретвитов, и информационный, скажем так, авторитет подписчиков, и число хитов и хостов («хит» – это просмотр интернет-страницы, «хост» – просмотр с уникального адреса. Хитов может быть и тысяча с одного хоста). Сегодня любые интернет-рейтинги («Яндекса», LiveInternet, собственные рейтинги социальных сетей) строятся на обсчете многих параметров – и никто не скажет, чей счетчик точнее.

Применять законодательство индустриальной эры к блогерам, считая их по головам подписчиком – это возвращаться в эпоху Гутенберга. И тогда придется регистрировать как СМИ некоего (некую?) 5umm – «5 умных мыслей» (400 тысяч фоловеров и 1 место в рейтинге твиттера по версии «Яндекса»). А как прикажете регистрировать тех, кто скрыт за псевдонимами (например, dolboeb)? Или живет за границей, но пишет для России (как Андрей Мальгин, avmalgin – 1 место в рейтинге ЖЖ по версии «Яндекса»)? Вводить санкции? Запрещать Живой Журнал? Вон, в Казахстане запретили – но я его в Астане читал через анонимный прокси-сервер…

При этом в сетях проблема оценки влияния очень важна. Для маркетологов, авторов, аналитиков. И пока этот вопрос не имеет ответа. Как еще многие другие. Вот вам, в доказательство, пара примеров, лежащих далеко от политики и блогов.

Пример первый: автомобили, полностью управляемые автопилотом. Не частично, – это есть и сейчас (я лет шесть назад катался на автомобиле с адаптивным круиз-контролем: машина сама тормозила, ускорялась, сама поддерживала скорость, а идеально прямой американский хайвей бежал за горизонт – я мог с пассажиром в шахматы играть, не глядя на дорогу). И не снабженные автоматом-парковщиком (я видел, как такие машины заезжают в крохотный парковочный просвет – водитель отпускает педали и руль. Сильнейшее зрелище!). Речь о том, что автопилот в будущем полностью возьмет управление на себя (включая выбор маршрута, – впрочем, его уже сейчас выбирает навигатор «Яндекса», оценивая реальную загруженность дорог). Межевропейский проект создания автомобиля-беспилотника Prometheus (бюджет – 0,75 млрд. евро) стартовал еще в 1987 году. Первые образцы ездили по Парижу в 1994-м, однако по-настоящему всех всполошили автопилоты от Google в 2010-м. В январе этого года на Consumer Electronics Show в Лас-Вегасе авто-автомобили показывали BMW и Audi. С автопилотами есть еще проблемы (они плохо управляют машинами в снег, туман, гололед – правда, тут пасует и человек), но уже ясно, что они будут вытеснять людей.

А вот теперь – вопрос: кто будет отвечать за аварию, если в нее попадет автопилот? Владелец автомобиля? Производитель автомобиля? Производитель датчиков? Программист? Страховщик? А если ранены или погибли люди?

Это вопрос не из прежней эпохи (когда вина была связана с материальным носителем вины), а из постиндустриальной. У вас есть ответ?

Тогда другой пример: его некогда приводил Френсис Коллинз, руководитель проекта расшифровки генома человека, рассказывая историю женщины по имени Сьюзан, у чьей матери, тетки и сестер был диагностирован рак груди. В «индустриальную» эру способ избавиться от кошмара у Сьюзан был один: превентивная мастэктомия, удаление груди. Тоже кошмар, но без летального исхода. И Сьюзан такая операция была назначена. И в этот момент выяснилось, что рак груди связан с мутациями в гене BRCA1. К счастью для Сьюзан, у нее мутации не было, и операцию успели отменить. Ура?

Не вполне. Дело в том, что диагностика генетической предрасположенности к заболеваниям поставила под угрозу существование прежней страховой медицины. До сих пор страхование здоровья (добровольное или обязательно, – неважно) было, так сказать, игрой втемную: может быть, пациент будет жить долго и счастливо (тогда выиграет страховщик), а может быть, случится болезнь, требующая дорогостоящего лечения (и тогда страховщик проиграет). Должна ли страховая компания (работающая, например, на рынке ОМС) требовать непременного генетического теста от клиента? Должна ли назначать разную цену за медицинский полис? Вправе ли отказать от страхования?

Это все вопросы, на которые прежняя этика не может дать ответа. И это вопросы функционирования того самого информационного общества, к которому относятся и автомобили с автопилотом, и блогосфера, которую пытается зарегулировать (предельно глупо, на мой взгляд) Госдума. Потому что раньше любой информации соответствовал носитель, и всех можно было сосчитать, и все были равны перед законом, и нарушитель подлежал наказанию. А сейчас мы получаем иные комбинации – отсутствия вины при наличии нарушения или существования заведомого (генетического) неравенства.

Я не буду повторять очевидное: что решение одних технических проблем немедленно порождает другие, причем не только технические, но и нравственные (что логично: нравственность – это программа оптимального выживания вида в конкретных внешних условиях). Но возвращаясь к блогерам и СМИ, хочу высказать простую идею. Нынешний парламент в России мало кто уважает (20 % россиян ассоциируют депутата Госдумы со «взяточником», и лишь 2 % с «умным, образованным, вызывающий симпатию» человеком – ВЦИОМ, 2013). Однако и у такой Думы достаточно денег и влияния, чтобы, прежде чем заколачивать гвозди интернетом (а точнее, вколачивать в интернет гвозди), – инициировать публичные слушания, обсуждения и т. д. Чтобы поддерживать глобальные конференции – например, типа Global Future 2045, которая, проходя один год в Москве, а другой в Нью-Йорке, собрала тьму ученых, футурологов и философов со всего мира.

Чем больше споров и чем больше внимания к проблемам, которые пока что не имеют решения – тем больше шанс, что в этой thinking tank, мыслительной ванне, отыщется свой Архимед.

2014

Данный текст является ознакомительным фрагментом.