Михаил Ковальчук, директор Российского научного центра «Курчатовский институт», секретарь Совета при президенте РФ по науке, технологиям и образованию СЧАСТЛИВЫЙ ЧЕЛОВЕК – ЭТО РАКЕТА С РАЗДЕЛЯЮЩИМИСЯ ГОЛОВКАМИ

Михаил Ковальчук, директор Российского научного центра «Курчатовский институт», секретарь Совета при президенте РФ по науке, технологиям и образованию

СЧАСТЛИВЫЙ ЧЕЛОВЕК – ЭТО РАКЕТА С РАЗДЕЛЯЮЩИМИСЯ ГОЛОВКАМИ

Нанотехнологии – самая популярная сейчас тема, когда речь заходит о том, каким может оказаться наше будущее. Мало кто понимает, что такое нанотехнологии, но все знают, что без них жить нельзя. При бюджете Российской академии наук примерно в 20 миллиардов рублей государство на ближайшие годы выделило на нанотехнологии более 300 миллиардов. Впервые финансирование научной программы в России сопоставимо с затратами ведущих стран. Душой и сердцем нанотехнологического движения в России является директор Курчатовского центра Михаил Ковальчук. О том, чего могут ждать от пришествия нанотехнологий рядовой потребитель и все общество, размышляет член-корреспондент РАН Михаил Ковальчук.

Вопрос: Михаил Валентинович, вы только что вернулись с Байконура, впервые в жизни побывав на космическом старте. С молекулярными нанотехнологиями космос с его вселенскими пределами не вяжется.

Ответ: Нанотехнологии часто сравнивают с атомным и космическими проектами СССР. Говорят, что это третий по счету и равновеликий по важности проект. Я первый раз видел космический старт: от рокота, который исторгает вставший над пустыней стометровый огненный столб, цепенеешь. Это нечеловеческое ощущение, сравнить не с чем. Приходят восторг и удивление, что человеку силой ума удалось покорить силы природы.

Не люблю квасной патриотизм, но на Байконуре, как и в Курчатовском институте, я испытываю гордость за свою страну. На этих направлениях мы были первыми – первый полет человека, первый экипаж, первый выход в открытый космос, первая орбитальная станция, первый луноход и первая атомная станция, первый атомный ледокол, Токамаки, проект ИТЭР. Не надо уничижать себя – мы сделали массу эпохальных вещей, которыми можем гордиться.

Другое дело, что сейчас Байконур с множеством заброшенных стартовых площадок производит грустное впечатление. Космодром мы в силу разных обстоятельств упустили, он расположен на территории другой страны, отсюда множество сложностей.

Вопрос: Применим ли сегодня опыт тех крупных проектов? Общество стало куда более сытым и менее военизированным. Кому сейчас придет в голову нового Берию искать, чтобы на нанотехнологии поставить…

Ответ: Мобилизационные решения сейчас неприменимы. Важно, как воспримет новые идеи российская элита. В любом деле доля идеи 3–5 процентов, остальное – упорный труд, но без идеи он становится бессмысленным. Не случайно аналитические службы следят за умонастроением элиты. Какова элита – таково во многом будущее страны. Если элита не находит общего языка с властью, она обогащает другие государства, как слишком часто случалось в истории России.

И сейчас, так мне кажется, опять пришло время, когда рождаются новые идеи. И молодой Королев где-то строит свои первые модели. Но чтобы эти идеи дали результат, необходимо изменить изжившую себя систему управления наукой. На Западе система мобильна, движение происходит от цели к цели, после чего структура уже не нужна и закрывается. У нас все ученые вне зависимости от результатов работы состоят на пожизненном довольствии. Так по принципу всеобщей занятости был устроен весь СССР – наука по-прежнему находится в тенетах советской системы. СССР, есть такое мнение, погиб из-за издержек. В стране ничего не закрывалось, но во всех отраслях приходилось все время открывать новое – и страна лопнула. Но наконец издержки, которые рвали страну на части, снизились, мы живем совсем в другой стране. За десять лет построено больше жилья, чем за все годы советской власти, а дороги невозможно перейти из-за обилия машин. Общество напоминает неравновесный кристалл, когда лазерным импульсом можно управлять фронтом кристаллизации и создавать любую нужную структуру.

В отношении нанотехнологий и всей науки мы находимся в очень неплохом положении. Есть идеи, воля и деньги, специалисты сохранены, создается система управления, которая гарантирует, что деньги пойдут по назначению. Уверен, что Россия не утеряла научную культуру и продолжит разделять изотопы, запускать ракеты, строить самолеты и атомные корабли. После кризиса в «чистом» поле легче создавать новое.

Вопрос: Вы излучаете всесокрушающий оптимизм. Однако для части академического сообщества вы служите, сами это знаете, пугалом. Недаром вас уже несколько раз прокатили на выборах в академики.

Ответ: Научная система, по сути, консервативна и трудно меняется. Но наш исторический опыт показывает, что в условиях, когда возникали глобальные научно-технические задачи, научное сообщество, и вместе с ним академическое, консолидируется. Я уверен, что так будет и на этот раз.

Вопрос: В нашем отечестве плохо удается угадать, какое научное направление ведет вперед, какое – в тупик. Кибернетику, микроэлектронику, биотехнологии проморгали, зато лысенковщиной, кашпировщиной и поворотом рек увлекались. Насколько выверен курс на нанотехнологии, и не окажутся ли они дорогостоящим миражом?

Ответ: Научные приоритеты в ведущих странах практически одинаковы. Один из важнейших – биоорганическое материаловедение на основе нанотехнологий, где бум только начинается, где все стоят на пороге, но в дверь никто не вошел. И здесь позиции России очень сильны, мы можем войти в дверь первыми. Уже активно разрабатываются технологии атомно-молекулярного конструирования, с помощью которого будут создаваться материалы с принципиально новыми свойствами, заданными по нужным параметрам. То есть заказчик сможет заказывать исполнителю нужный материал. Наука подошла к важному рубежу – моделированию принципов построения живой материи, которая основана на самоорганизации. Скоро неминуемо начнется воспроизведение систем живой природы. Это переворот в цивилизации – создание бионических приборов, гибридных приборов и систем, аналогов человеческих органов чувств вплоть до глаза, печени, кожи и самого совершенного компьютера, которым является мозг. Гибрид живой и неживой материи на основе соединения новейших технологий – вот главный переворот, который несут человечеству нанотехнологии.

Есть логика развития науки. В начале XX века наука шла по пути анализа новых знаний в области ядерной физики и физики высоких энергий, которые определили лицо уходящего столетия. В 1930-е годы накопленные знания привели к объединению металловедения и физики – возникли новые материалы в авиации и машиностроении, началась новая линия развития науки – линия синтеза. В 1950-е годы после открытия туннельного эффекта в полупроводниках физика пришла в цветную металлургию – возникла полупроводниковая и компьютерная индустрия, которая захватила сейчас весь мир. И вот третий этап – биоорганика, объединение физики и наук о живой природе. Нанотехнологии – это объединение многих научных дисциплин на новом историческом витке, когда ученый снова становится естествоиспытателем, как во времена Ньютона, но на принципиально новом уровне знаний.

Вопрос: Спустимся на землю. Подписан закон о создании Государственной корпорации нанотехнологий. Никто не понимает, что это за монстр…

Ответ: Корпорация нанотехнологий – это финансовоорганизационная система для эффективного исполнения нанопроекта, стоимостью в 200 миллиардов государственных средств. В соответствии с недавно принятым Федеральным законом ее директора назначит президент РФ, в наблюдательном совете будут собраны представители всех ветвей власти, в экспертном совете – авторитетные специалисты, решения будут согласованы с Советом по нанотехнологиям во главе с первым вице-премьером. Впервые у нас создается абсолютно прозрачная и четкая структура для продвижения научно-технического проекта.

Вопрос: Нет ли опасности, что чиновники загубят дело на корню? Неглупые люди считают, что государство не слишком эффективный менеджер.

Ответ: Как раз мировой опыт показывает, что роль государства в развитии инновационной деятельности является определяющей. Рынок созидать на новом наукоемком направлении не может – это область, где он только разрушает. В США под государственным патронатом быстро удалось запустить Силиконовую долину, которая во многом определяет доминирующую роль страны в мире. Деньги давались под жестким контролем, и, если новый продукт прошел первое испытание, новатор получал более крупные деньги, а затем государство на льготных условиях передавало компаниям основные фонды. В итоге у них миллиардные прибыли за лазерные диски и CD-ROM, а у нас Нобелевская премия, пусть и престижная.

Именно в результате государственного протекционизма Корея завалила машинами полмира, подняла высокие технологии так, что нам не снилось. Неужели у нас нельзя создать собственный рынок наукоемкой продукции и встроиться в транснациональные компании со своими проектами? Иллюзий питать не надо, на Западе нас никто не ждет, но государству надо создать условия, чтобы иностранцы не только торговали у нас, но и искали равноправных партнеров.

Вопрос: Несмотря на все политические решения и финансовые вливания, в отличие от атомной и космической отрасли, мы слабо представляем себе, что дадут потребителю нанотехнологии и как изменится жизнь в результате очередного прорыва научно-технической революции.

Ответ: Атомная и космическая промышленность не особенно повлияли на бытовой уклад. Нанотехнологии меняют жизнь радикально и в принципе нацелены на человека. Уже сейчас вокруг множество производств, где применяются нанотехнологии: порошки, покрытия, лаки, мембраны, светодиоды, биочипы, датчики, сенсоры. У вас очки с напылением – это нанотехнологии, иначе не сделаешь. Эти производства имеются и в России, но мы просто не осознаем присутствия нанотехнологий, а на Западе компании стараются их рекламировать. Там это политика, у нас пока – мода для избранных.

Вопрос: Изобилие на прилавках – вещь наиприятнейшая. Но если совместить живую и неживую материю, то удастся победить самое большое зло – смерть. Станет ли благодаря нанотехнологиям человек бессмертным?

Ответ: Точка перехода от жизни к смерти, скажу как физик, не имеет явного фазового характера. Важно не бессмертие само по себе, а долгая полноценная жизнь. О бессмертии говорить трудно, но ремонтоспособность человека, безусловно, повысится.

Вопрос: Истощение ресурсов – одна из самых болезненных проблем. Если человек научится строить новые материалы, тень всеобщего кризиса, в том числе энергетического, не будет уже витать над планетой?

Ответ: Индустриальная модель развития общества выдохлась, ресурсы на исходе. В глобальном смысле человеку надо сохранить хлебопашество, скотоводство и с помощью новых технологий перейти к более высокому и экономичному уровню жизни. В орла не вливают керосин, а он летает лучше самолета. Летучая мышь пользуется ультразвуковым и инфракрасным излучением. Дельфин живет в двух стихиях. Змея видит тепловой контур кролика, хотя не таскает с собой тепловизор, как американский солдат. Человек прошлого, если хотел летать, привязывал крылья и падал с колокольни. Современный человек создал самолет. Человек будущего воспроизведет системы живой природы и полетит, как птица.

Вопрос: Итак, человек превзошел силы природы и скоро, освоив нанотехнологии, сравняется с Творцом. Возникает сонм этических проблем, и не случайно Церковь все чаще вступает в научную дискуссию. Напрашивается вопрос: может ли ученый верить в Бога?

Ответ: Любая жизнь конечна. Что такое человеческая жизнь в сравнении с возрастом Вселенной в 14 миллиардов лет? С этой точки зрения ничто не имеет смысла. Но человек должен иметь внутренний стержень, и каждый выстраивает его для себя. Религия веками хранила культурную традицию. Уже только за это Церковь достойна уважения. Человек изначально один, с возрастом одиночество растет, а знания умножают скорбь. Но вот парадокс. Темного человека можно убедить в чем угодно – даже в том, что Земля лежит на трех китах. Но думающий человек, ученый задается вопросом: как это может быть, где первопричина? И часто приходит к выводу, что у жизни должно быть Начало, а над миром стоит высшая сила. Вера может прийти и с другой стороны: чем сложнее уровень устройства жизни, тем выше вероятность технологического сбоя, и поневоле начинаешь верить в Провидение.

Вопрос: Если бы в Книге рекордов Гиннеса узнали, сколько вы занимаете постов, вас назвали бы чемпионом. Зачем такой частокол назначений?

Ответ: Эти назначения, как ни странно, не мешают друг другу, а дополняют, поскольку нацелены на общее дело – развитие нанотехнологий. Последнее назначение – и. о. вице-президента РАН, который отвечает за нанотехнологии, помогает решать вопросы, на которые потребовалось бы значительно больше сил и времени. Эффект обратный – каждый новый пост экономит время.

Я продолжаю заниматься и научной работой, это для меня очень важно. Группа молодых сотрудников под моим руководством получила отличные результаты в области многоволновой рентгеновской дифракции и стоячих рентгеновских волн. А сколько важных результатов получено на Курчатовском источнике синхротронного излучения с его уникальными экспериментальными станциями для диагностики наноматериалов и наносистем!

Вопрос: Когда-то Илья Ильф написал: «И вот радио есть, а счастья – нет». Опутают нанотехнологии весь мир, а человек-то счастливым станет?

Ответ: Счастье – глубоко внутреннее состояние, ощущение комфорта и гармонии с собой, с другими людьми, с природой. Гармоничный человек чаще всего самодостаточен, обладает устойчивой психикой. Может ли счастливый человек быть неудовлетворенным? Может ли сытый оставаться пытливым? Ведь неудовлетворенность является стимулом для движения вперед, без чего человек немыслим. Как различить неудовлетворенность и несчастливость? Думаю, человек становится счастливым, когда он подобен ракете с разделяющимися головками. Если у человека много интересов, потеря одной цели не разрушает его.

Вопрос: Как у вас с разделяющимися головками?

Ответ: Мне все приносит дикую радость – написание научных статей, чтение Пушкина, общение с людьми, воспитание детей, вождение машины, катание на лыжах. Только телевидение вызывает дикую тоску. Я легко в зависимости от возможностей переключаюсь и каждое дело стараюсь делать «вкусно». Но, если честно, больше всего меня сегодня увлекают нанотехнологии.

2009

Данный текст является ознакомительным фрагментом.