ЖЕЛЕЗНАЯ ВАССА, КОТОРАЯ ОКАЗАЛАСЬ СИЛЬНЕЕ ВСЕХ ВЛАСТЕЙ
ЖЕЛЕЗНАЯ ВАССА, КОТОРАЯ ОКАЗАЛАСЬ СИЛЬНЕЕ ВСЕХ ВЛАСТЕЙ
Лишь когда стало ясно, что выпавший раньше обычного снег не сойдет, к Вассе Васильевне Васильевой приехали дети, помогли собрать ветхий скарб и отправили на зимнюю городскую квартиру. Лодка отошла от берега, а она все оглядывалась назад на беспомощно осевшие и брошенные людьми дома. Вассе Васильевне 83 года, и одному Богу известно, вернется ли она следующей весной в деревню Колышкино…
Зимой она живет в городе, которому на протяжении ее жизни трижды меняли имя и сейчас назвали так, как было поначалу, – Санкт-Петербург. Но это событие не тронуло Вассу Васильевну. Самое главное для нее – приехать с первым теплом на Валдай, в родное Колышкино на красивом и студеном озере Велье. Только здесь она чувствует себя при деле – заготавливает для внуков и детей грибы, ягоды, солит рыбу.
В пять часов Васса Васильевна уже на ногах. По утрам обычно отправляется в лес. Правда, год от года ее грибные маршруты становятся все короче. Но по-прежнему себя она обеспечивает полностью – собирает в лесу сучья, рубит и пилит дрова. Готовит на русской печи, дважды в день растапливает ее. Ни электричества, ни газа здесь нет, воду из озера носят. Про газеты, радио просто смешно говорить. До магазина же – двенадцать километров. Хлеб приходится на месяц вперед запасать.
Главный и самый надежный продукт – рыба. Чтобы рыбное место найти, надо по озеру покружить. Васса Васильевна в 83 года на веслах ходит, сама с моторкой управляется. Сожалеет, что мотор у нее слабый – «Ветерок». На «Вихрь», за которым окрестные рыбаки охотятся, у нее пенсии недостает.
У Вассы Васильевны есть небольшой огород, но в этом году урожай сгубил какой-то жучок. Живности она не держит и очень из-за этого печалится, потому что без скота деревенская жизнь ополовинена. Но куда скотину на зиму пристроишь? Поэтому ее одиночество разделяет лишь старый ослепший кот Рубин. Странная кличка – Васса Васильевна сама ее придумала. В память о единственном украшении, которое у нее было за всю жизнь, – подаренных на свадьбу сережках с рубином.
В дни ее молодости в Колышкине кипела жизнь. Тридцать домов, магазин, школа, часовня, невдалеке стоял богатый дом барина, где всегда можно было подработать. Но все равно о барине плохие воспоминания – в своих лесах запрещал грибы и ягоды собирать. В девичестве она была Дементьева, семья большая – пять сестер, два брата. Работали много и с малолетства, но нужды, несчастья не знали. Жаль, с ученьем не вышло. Два класса успела Васса закончить – и революция всю жизнь в деревне перевернула.
Первый муж Петров Иван Владимирович из того же Колышкина. По соседству жил – молодой дуб их дома разделял. По вечерам, если родители гулять не разрешали, Иван и Васса из окон сквозь листву переглядывались. И сейчас этот дуб стоит, но гнилой уже, голый. А дом Петровых в войну сгорел. Сгорели и два десятка других домов. А те, что покрепче, солдаты на укрепления разобрали. По валдайским лесам фронт проходил, на ягодных полянах страшные бои шли. После войны в Колышкине одни старики доживали.
Васса Васильевна еще раньше с семьей в Ленинград перебралась. На стройке с мужем работала, сыночек Толя и дочка Томочка росли. И еще постарше беспризорную девочку Веру в семью взяли. Сначала дичилась, потом ласковей родных детей оказалась. Вассу Васильевну мамой звала.
Осенью 1941-го Ивана в армию взяли – в кавалерию, потому что деревенский. А Васса в осажденном городе осталась. С продуктами плохо было, по ночам на всякую работу подряжалась. Как-то зимой вместо обещанной говядины конскую голову ей выдали, нормальное мясо кончилось. Дома сыночек спросил: «Мама, почему корова без рогов?» Васса Васильевна ответила: «Коровы бывают не только рогатые, но и косматые». А через два дня сыночек от дизентерии умер – конина гнилая оказалась.
В ту же неделю Ивана на отдых из-под Ленинграда вывели. Она долго свидания ждала. На зиму связала несколько пар теплых носков, варежек. Через несколько патрулей пришлось к мужу пробираться. И каждый патруль откуп требовал, добралась уже без подарков. Утром Иван сказал, что их на Москву перебрасывают, в распоряжение Доватора. Два часа по снегу шла она рядом с его отрядом, а когда отставать стала, Иван крикнул: «Сыночка нашего береги!» Так и не узнал Иван, что Васса правды про сына не сказала…
С Донатом Петровичем познакомились в городе Данилове в 1943-м. Он ссыльный был, а прежде – инженер. Худой, без одежды, во вшах – пожалела его Васса. А он тайком погуливал, даже за подругами ее приударял. Она сама из-за колодца, беременная уже, его ухаживания видела. И к семье, которая отказалась от него, тайком в Ленинград ездил. Васса Васильевна как-то в снег Доната толкнула, ногами пинала, одежду Ивана снять приказала. Но как не простишь, уже вторая дочка Люся родилась. А Вера, приемная, после второго замужества перестала с Вассой Васильевной знаться, следы ее затерялись…
По ночам Вассе Васильевне снился страшный сон. Как будто Иван с фронта живой вернулся и Доната убил. Донат образованный был, помог ей официальную справку получить, что первый муж смертью храбрых погиб. Все равно сон не уходил. Новый муж тогда спросил: «Что делать будешь, если и вправду Иван вернется?» Васса ответила: «С обоими жить буду, а вы как хотите меж собой разбирайтесь».
В 1946-м Доната Петровича второй раз забрали. Какая жизнь за вторым мужем ни была, Васса Васильевна за ним в Сибирь поехала. В деревне Пузан на реке Береза с детьми поселились. Донат Петрович после отсидки в дом пришел, который она своими руками поставила. А всего Васса Васильевна в жизни три дома строила. В Сибири она большое хозяйство завела – двух коров, двух лошадей держала, огород богатый. Из далеких сел к Вассе Васильевне учиться приезжали.
В 1952-м их раскулачили, всю живность отобрали, в дом начальника приезжего поселили. Пришлось опять в наемную работу идти, а уже Славика в себе носила. Рожала в поле, надорвалась на далеком покосе. Точно знала, что умрет, ни души на много верст не было. Счастье, мужик случайный на телеге мимо проезжал.
В 1957-м вернулись в Ленинград. Донат Петрович продолжал погуливать, говорил, что жизнь мимо прошла. Но Вассу Васильевну это уже не очень трогало. Хорошая работа была – скорняжницей на меховой фабрике. А муж в жилищной конторе устроился. Выгодное место, а он очень спешил наверстать упущенное. Когда сосед-еврей в Израиль уехал, Донат Петрович его жилплощадь занял, мебель изогнутую к себе перенес. А еврей чудной был, перед отъездом шепнул Вассе Васильевне, что на таких, как она, земля держится.
Про политиков Васса Васильевна говорить не любит. Всех советских правителей пережила, а разницы никакой не заметила, «Под всеми нам только трудиться приходилось», – говорит Васса Васильевна. Благодарна только Хрущеву – из ссылки несправедливой вернуться разрешил. И Ельцину, потому что установил ей большую пенсию – 10 тысяч рублей. Впрочем, пенсию Васса Васильевна никогда в руках не держала – дети получают и распоряжаются деньгами. Относительно Ельцина Васса Васильевна не перестает удивляться, почему он любит отдыхать где-то рядом, на Валдае. «Сколько лет здесь живу, – подхихикивает старушка, – а еще ни разу отдохнуть не довелось».
В ее деревенском доме в красном углу висит любительская репродукция картины Перова «Дети во время грозы». Это самый дорогой предмет во всем ее хозяйстве. Васса Васильевна вспоминает: в Сибири Томочка и Люся попали в лесу под бурю, они с мужем страшно перепугались. А когда все успокоилось, Донат Петрович заказал местному художнику сюжет на эту тему. Картину берегут уже больше 40 лет, и никто из гостей не выдал перед Вассой Васильевной искусствоведческих познаний. А дети и внуки выросли, жизнь пошла у них нескладная. Кто разводится, кто пьет…
В этом году Васса Васильевна полтора месяца в больнице пролежала. Головой ударилась, когда машина по валдайским ухабам прыгала. Но, как дети ни упрашивали, все равно в Колышкино вернулась. Для нее родная деревня, пусть заброшенная, лучший санаторий. Очень стали суставы болеть, но Васса Васильевна сама по утрам их массирует. Суставы не могут не болеть, она каждый день по колено в холодной воде ходит, сухие ветки у затопленных деревьев обламывает.
Кроме заезжих рыбаков Васса Васильевна иногда общается с Ольгой Васильевной, которая недавно перебралась в Колышкино, чтобы в глуши спасти сына от великого пристрастия к выпивке. И хотя водка, единственный товарно-денежный эквивалент в окрестных деревнях, находится в вечном дефиците, этот почерневший мужик умудряется постоянно быть навеселе. Васса Васильевна соседа не осуждает. Винит лишь обстоятельства да городских сожительниц, которые довели его до беспутства. Ее-то мужья, к слову, трезвые были.
В последний день я спросил у Вассы Васильевны Васильевой, была ли она счастлива в своей долгой жизни. Старушка вздохнула: «Когда урожай на своей земле поднимался и когда мы с Иваном жили. Но давно это было и недолго. А в остальном жизнь несправедливая и обидная была».
Она нагнулась, чтобы погладить приковылявшего кота. Из-под косынки выбились сережки с маленькими рубинами.
На днях позвонил Вассе Васильевне домой. Там большое несчастье – Славик умер. На рынке грузчиком работал, все с ним водкой норовили расплатиться. А когда воспалением легких заболел, то по привычке так и лечился. И умер – в ту ночь, когда мать с Валдая домой вернулась. Васса Васильевна сама ему могилу выбрала, посуше. А пенсии стало не хватать. Хорошо, на рынке, где Славик работал, мужики ей бутылки пустые отдают да картошкой иногда одарят. «Почему же дети не помогают?» – удивился я. «Кто бы им самим помог, – вздохнула Васса Васильевна. – А меня всю жизнь Господь защищал».
Самое главное – до весны дотянуть, когда по открывшемуся озеру Велье можно будет добраться до деревни Колышкино.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.