АКАДЕМИК СЕРГЕЙ КИШКИН. ПРОЧНЕЕ СТАЛИ, КОТОРУЮ ИЗОБРЕЛ
АКАДЕМИК СЕРГЕЙ КИШКИН. ПРОЧНЕЕ СТАЛИ, КОТОРУЮ ИЗОБРЕЛ
Того, что сделал лауреат Ленинской и трех Государственных премий Сергей Тимофеевич Кишкин за свой век, хватило бы на несколько институтов. Танковая броня, корпус для прозванных немцами «черной смертью» штурмовиков Ил-2, лопатки для турбин всех современных самолетов…
Английский инженер Гриффитс за создание жаропрочного сплава нимоник получил звание пэра. Вполне заслуженно: чем более высокую температуру могут выдержать лопатки авиационной турбины, тем выше мощность двигателя. Любой авиаконструктор знает, что это самое уязвимое место самолета. Над проблемой жаропрочных сплавов бьются целые институты. В начале 1950-х годов США – лопатки американцев за горло держали – по существу, выкрали в Алжире двигатель с потерпевшего аварию советского «Ила» с одной целью – узнать химический состав газотурбинных лопаток…
Этот сплав создал Сергей Кишкин, подняв температуру отходящего газа на несколько сот градусов по сравнению с достижением английского лорда-инженера. Кишкин же впервые в мире вместо штамповки получил лопатки газотурбинных двигателей методом точного литья. Тот, кто хоть раз видел современную авиационную лопатку, знает: она напоминает ювелирное изделие, никак не самую напряженную часть огромной машины. Не будет преувеличением сказать, что открытия академика Сергея Кишкина во многом определили долгое лидерство нашей авиации.
Академику Кишкину было за 90, но он проводил полный рабочий день в родном Всероссийском институте авиационных материалов, куда был принят еще в 1934 году. Ошибочно по анкетным данным предполагать, что этот человек покойно доживает свой век. Застать его дома можно было лишь рано утром и вечером. Кишкину было далеко за 80, когда его за систематическую неявку вычеркнули из списков академической поликлиники, куда прикреплены маститые ученые. Он не помнил, когда последний раз был у врача. А объяснение элементарное – спорт. Начал по необходимости – в Гражданскую войну, когда болел туберкулезом, с тех пор тренировки не прерывает ни на один день.
И еще он великий хохмач, о его розыгрышах ходят легенды, старики пересказывают их молодежи. Слышал истории, как в свою круговерть Кишкин вовлекал даже мрачных особистов. Что ж, веселые люди, как известно, не стареют.
Обыкновенно ученый более всего ценит свои сугубо теоретические изыскания. Так и академик Кишкин на вопрос о самом важном своем открытии отвечает без колебаний: создание нового направления в науке – механохимии. Ученый доказал, что в закаленной стали под влиянием деформации могут начаться химические реакции. Не надо кончать университетов, чтобы уяснить, насколько это важно.
«Жизнь ученого проходит в башне из слоновой кости». Покажите академику Кишкину того, кто придумал эту глупость, и он расхохочется ему в лицо. В 1937 году на Подольском электровозостроительном заводе, где инженер Кишкин работал вместе с зэком Борисом Стечкиным, было созвано внеочередное партийно-комсомольское собрание. На повестке – предложение объявить Кишкина вредителем. Едва ли не в ходе собрания пришло известие: танковая броня «вредителя» прошла испытания. И все вмиг перевернулось – Сергея Кишкина из общежития переселить в отдельную комнату.
А визит на заводы «Роллс-ройс», где ему из-под носа английских контрразведчиков удалось стянуть горсть стружек легендарного нимоника, чтобы получить потом грозное указание Сталина: «Сделать сплав лучше!». Кстати, это задание «увело» Кишкина из команды Курчатова, где ему предназначалось место заместителя по плутониевым материалам. Однако и там он успел внедрить метод контроля на герметичность.
Я все пытался выспросить у ученого секрет долголетия. Академик досадливо отвечал: «Лучше напишите про последние работы – это интереснее». Академик Кишкин ставит эксперименты в области ползучести металлов при низких температурах. Оказывается, может случиться, что даже в холоде при нагрузках ниже предела прочности металл начинает «ползти». Если явление будет подтверждено, появится новый критерий прочности материалов, станут понятны причины многих авиакатастроф.
Сергей Тимофеевич следит за политическими событиями. Особенно его волнуют слухи о передаче Японии Курильских островов – на Итурупе находится единственное в России месторождение рения, без которого невозможно поднять жаростойкость авиационных лопаток.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.