ЧЕЛОВЕК-РОБОТ МИХАИЛ ГОЛЬДРЕЕР. ТЕРМИНАТОР-3 ЖИВЕТ В РОССИИ

ЧЕЛОВЕК-РОБОТ МИХАИЛ ГОЛЬДРЕЕР. ТЕРМИНАТОР-3 ЖИВЕТ В РОССИИ

Если дальше все пойдет, как задумано, то через три года Михаила Гольдреера не узнает мама родная.

Михаил Гольдреер, как он говорит про себя, являет собою рекламный экземпляр новой придуманной им индустрии – антропометрической косметологии. Пока это словосочетание ничего не говорит пребывающему в темноте человечеству. А основатель и первопроходец антропометрической косметологии уже восемь месяцев находится в ортопедическом центре Волгоградской больницы № 3, куда попал по собственной воле и ценой неистовых усилий. Это при записи в его медицинской карте: «пациент здоров»…

В программном манифесте, который Михаил Гольдреер написал несколько лет назад, говорится, что антропометрическая косметология – это единый комплекс мер, который любого человека независимо от возраста сделает красивым и здоровым. По замыслу основоположника, современный уровень медицины позволяет включить в этот комплекс следующие этапы: хирургическая коррекция роста; имплантация искусственных зубов из современных материалов; липоскульптура, которая ликвидирует лишние жировые накопления; усиленный курс культуризма и акробатики; лечебное голодание, после чего кожа станет чистой и упругой, как у ребенка, а морщины разгладятся; возможно также изменение формы носа, ушей, разреза глаз.

Пока говорить о фабрике грез рано, можно лишь – об испытании, на которое обрек себя новатор. Весь курс, как рассчитал Михаил Гольдреер, займет у него 3–4 года. Самыми сложными и опасными являются, несомненно, хирургические операции на голенях и бедрах по методу Илизарова. Именно на этом этапе находится сейчас доброволец-экспериментатор. Он выдержал операции на обеих голенях и вырос на 7 сантиметров.

Из соображений коммерческой тайны Михаил просит не публиковать конкретные адреса своего дальнейшего преображения. Но финансовые вопросы уже повсюду согласованы, что немаловажно, ведь его новые зубы, к примеру, будут изготовлены в закрытом «космическом» КБ из искусственного сапфира, а курс культуризма при усиленном питании займет не меньше семи месяцев по восемь рабочих часов ежедневно. С особым трепетом он относится к курсу очищающего голодания. «Режиссер Михалков-Кончаловский каждый год в специальной клинике в Швейцарии ради творческого обновления проходит подобный курс», – говорит Гольдреер.

Мы разговариваем в ординаторской больницы, и врачи зачарованно внемлют прожектам Гольдреера, который меньше всего похож на робкого пациента. «За мной пойдут колонны людей, мечтающих изменить свою внешность», – обещает Михаил. В Волгограде, по его замыслу, возникнет международный центр антропометрической косметологии, и состоятельные иностранцы со всего света будут прибывать сюда чартерными рейсами. «Это будет не знающий конкуренции концерн по реставрации человека, – продолжает он, тяжело опираясь на костыли. – Сделать внешность – значит сделать жизнь. Недаром так широко улыбаются практичные американцы. Но я распространю улыбку на все тело. Да, это будет тело-улыбка. И я начну продавать эту улыбку».

Возникают некоторые деликатные вопросы. Не страдает ли наш герой комплексами и, как бы это помягче выразиться, вполне ли он здоров? Поскольку сам Михаил отдает себе отчет в том, что такие сомнения при первом знакомстве с его проектом вполне резонны, не будет предосудительным сообщить следующие подробности.

До операции росту Гольдреера был, как у Высоцкого (опять же его собственное сравнение), 170 сантиметров. В свои 42 года экспериментатор физически крепок, упражняется на турнике, где, как считают, не каждый гвардеец за ним угонится. Контактен, уверен в себе, красноречив. Немаловажная деталь в контексте нашего рассказа: Михаил пользуется бешеным успехом у женщин, причем многие из списка его поклонниц имели гренадерский рост. Он приметил закономерность: чем старше он становится, тем моложе его поклонницы, которые преследуют его просто самозабвенно.

Наконец, о социальном статусе Михаила Гольдреера. Он окончил Московский институт инженеров железнодорожного транспорта, но прозябать на должности ИТР не пожелал и уже 16 лет работает электромонтером на Волжском трубном заводе. С ответственными поручениями колесил не только по нашим просторам, но побывал также в девяти странах, из чего можно сделать вывод, что Гольдреер принадлежит к числу ценимых работников и вроде бы вполне может быть доволен жизнью. Но даже в самые удачливые периоды его угнетало сознание того, что он живет серо и тускло и не нашел еще своего истинного призвания.

Впрочем, дело не только и не столько в личности Гольдреера. Вне нашего отношения к этому человеку надо признать, что он повел за собой немало рассудительных и серьезных людей. Одни отдавали ему свое бесценное время, другие ставили на кон репутацию, третьи – несли немалые расходы. Тот самый случай, когда идея овладела массами и стала материальной силой. Идея может быть бесплотной, но время, репутация, деньги – в мире нет ничего более материального. Наличие этих весомых компонентов не позволяет свести эту историю к анекдоту. Не до смеха, когда операция на голени стоит сотни тысяч рублей.

Пять лет назад Михаил Гольдреер случайно узнал о достижениях отечественной школы ортопедии и познакомился с несколькими низкорослыми мужчинами, страстно желавшими увеличить свой рост. С чисто медицинской стороны это вполне реально, метод Илизарова тысячекратно апробирован на больных. Но инструкции Минздрава ничего не говорили об операциях на здоровых людях, и не было хирурга, который в тех условиях взял бы на себя ответственность за несанкционированный метод. Единственное исключение – тот же Илизаров, который лет 15 назад поддался на уговоры одного из своих студентов. Но даже громкое имя хирурга не спасло его от долгого и унизительного разбирательства во многих кабинетах. Этот случай известен всем ортопедам и воодушевления не добавлял. А спрос на любую методику увеличения роста отчаянный.

В уже упоминавшемся манифесте Гольдреера есть такие слова: «Мы потеряем рекламный приоритет, а с ним и миллионы в валюте. Пора бить в колокола. Страна, давшая миру Илизарова, опять окажется обобранной и догоняющей, как ветхозаветный наивный дикарь. Писаные и неписаные препоны на пути инициативы необходимо смести». Эту задачу Михаил Гольдреер и поставил перед собой, предложив себя, по медицинским показаниям вполне нормального человека, в качестве первого экспериментального пациента. Он обошел всех видных ортопедов страны, не давал покоя минздравовским чиновникам, обращался к народным депутатам, пытался ради идеологической поддержки внедриться в Философское общество СССР, заразил своей идеей вечно алкавших свежих инициатив функционеров молодежных движений, организовывал массовые петиции студентов в свою поддержку…

Он использовал все мыслимые способы борьбы за свой проект. Даже – в духе времени – в политику пошел. В 1990 году стал депутатом Волжского горсовета, победив пятерых соперников. Участвовал в первом съезде «Демократической России». В дни ГКЧП выступал на массовых митингах протеста. Но характерно, что тогда, в августе 1991-го, его первой мыслью после известия о перевороте было опасение, что проект теперь так и не осуществится.

Интуитивно он оказался прав, что лишний раз доказывает, как тесно связана политика с жизнью. Административный прессинг на врачей ослаб, и, к великий радости пациента, кандидаты медицинских наук А. Каплунов и М. Егоров сломали кости здоровому человеку, не поставив в известность облздравотдел. Для успокоения врачей последней каплей стало страхование Михаила Гольдреера частной фирмой «Гарант» на 100 тысяч рублей единовременно (как телеведущего Юрия Ростова) и обязательство выплачивать пенсию по инвалидности. Владелец «Гаранта» Олег Рощин оплачивал все прошлые расходы и предполагает оплачивать все последующие этапы преобразования своего рекламного агента, поскольку убежден в коммерческой беспроигрышности затеянного предприятия. «Это нормальная инвестиционная деятельность», – комментирует Гольдреер.

Но как же долг перед избирателями, которые неизвестно когда увидят своего пошедшего по больницам депутата? Гольдреер признается: «Моя настоящая работа – здесь, в больнице. Депутатство, завод – вещи менее серьезные, почти забава». Но он уверен, что сограждане воздадут ему должное, когда благодаря международному центру валюта на брега Волги хлынет рекой. Выиграет и родной Волжский трубный завод. Гольдреер не сомневается, что администрация завода, если уж оплачивает многомесячный бюллетень, примет его предложение участвовать в создании специализированного центра, который займется травматизмом на опасном производстве.

Впереди у Михаила Гольдреера долгий и трудный путь. Он желает удлинить еще и бедра, а хирург М. Егоров, которого пациент называет вторым Илизаровым, считает, что эта затея находится за гранью разумного. Тем не менее, Михаил говорит: «Самый счастливый момент в моей жизни – то утро, когда я проснулся после операции с аппаратом на ноге. Чувствую теперь, что родился не зря и нашел свое призвание».

Не смешно ли высоким штилем заявлять, что антропометрическая косметология – это призвание? Да, сегодня это, возможно, смешно. Но может быть, только потому, что мы привыкли к унификации и подсознательно отказываем человеку в праве придумать нечто такое, что противоречит здравому смыслу в его сегодняшнем понимании? Но ведь в иных странах немало гигантских состояний и уважаемых предприятий начиналось с безрассудной, по мнению большинства, идеи. Если уж они не делают жизнь лучше, то веселее – непременно.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.