IX Эмиль своему отцу

IX

Эмиль своему отцу

Гейдельбергъ, 18 январь, 186…

Я оставилъ Боннъ и отправилъ свои книги (т. е. почти все, что я им?ю) въ Гейдельбергъ.

Н?мецкіе университеты организованы такимъ образомъ, что студенты могутъ переходить изъ одного въ другой, не теряя при переход? пріобр?теннаго ими званія т, е. названія студентовъ перваго, втораго курса и т. д. Эти перем?ны университетовъ дозволяютъ студентамъ сл?дить за курсами лучшихъ професоровъ повс?мъ отраслямъ знанія. Мн? кажется, что я многому научился изъ лекціи этихъ превосходныхъ професоровъ; во съ каждымъ днемъ уб?ждаюсь, что вс? ученія и школы въ мір? не могутъ зам?нитъ личный самостоятельный трудъ того, кто ищетъ истину. Дв? доктрины возбуждаютъ преніе между умами; эти дв? доктрины я встр?чаю повсюду, въ наук?, въ философіи, въ религіи, въ политик?, Первая утверждаетъ, что все въ св?т? совершается по заран?е установленному и разъ навсегда предначертанному плану; что формы оргавической жизни неизм?нны и передаются отъ одного покол?нія другому, сохраняя черти своего первообраза.

Вторая доктрина утверждаетъ, что міръ образовался независимо въ силу собственныхъ законовъ, что органическія и не органическія породы, порожденныя естественнымъ процессомъ, изм?няются и совершенствуются подъ вліяніемъ законовъ природы.

Если отъ науки я перейду къ исторіи, я нахожу тотъ же антагонизмъ мн?ній. Для однихъ цивилизація есть д?ло какого то вн?челов?ческаго фатума; народы не им?ютъ собственной воли въ выбор? своихъ учрежденій; фатумъ опред?лилъ изв?стные образы правленія и нація, отрекающіяся отъ нихъ, неизб?жно впадаютъ въ бездну анархіи.

Для другихъ, напротивъ, бытъ челов?ка начался съ дикаго состоянія. Изъ животнаго бол?е совершенной породы обезьянъ онъ постепенно выработывалъ образъ челов?ческій, постепенно развиваясь занялъ свое м?сто въ мір?, создалъ свои законы, свой бытъ. Народы, повинуясь закону неизб?жнаго прогресса, прошли черезъ вс? степени роста отъ эмбріоническихъ формъ первобытныхъ учрежденій, отъ которыхъ отдаляютъ ихъ ц?лыя тысячел?тія, до бол?е совершенныхъ формъ настоящаго времени.

Подобно тому какъ міръ образовался развитіемъ собственныхъ силъ, такъ и родъ челов?ческій развивается и устраивается своими собственными силами.

Еще большій антагонизмъ мн?ній встр?тимъ мы, вступивъ въ сферу политики: тутъ каждый судитъ по своему. Изъ этого различія мн?ній я вывожу сл?дующее заключеніе: изучая мысли другихъ, я долженъ руководствоваться единственно доказательствами моего разума и моей сов?сти.

Вотъ правило, которому я р?шился сл?довать. Не тому ли самому училъ ты меня. Я далекъ отъ заносчивости и самообольщенія. Необходимость собственнаго р?шенія, напротивъ, внушаетъ мн? большое смиреніе. Каждую минуту я принужденъ сознаваться что я ничего не знаю и что я долженъ вооружиться мужествомъ, разширять мои познанія и постоянно укр?плять ихъ доказательствами опыта. Что же касается аргументовъ доктринеровъ, хотя мн? кажется, что въ нихъ слышится иногда намекъ на безконечное, но прислушавшись къ нимъ я вижу, что ихъ р?чи похожи на т? раковинки, которыми забавляются д?ти, прикладывая ихъ къ уху и воображая, что слышатъ въ нихъ шумъ моря.

Я учусь не для того, чтобы быть ученымъ: все мое самолюбіе ограничивается т?мъ, чтобы понимать потребности моего времени и помогать торжеству права и справедливости. Я не могу забыть мою страну. Я не могу оставаться равнодушнымъ къ ея борьб?. Родившись заграницей, я нахожу везд? Францію: она представляется мн? въ поб?дахъ, которыя она разс?яла по всему св?ту и даже въ своихъ б?дствіяхъ, этой тяжкой кар? за необузданную гордыню одного челов?ка. Я никогда не видалъ Франціи, но считаю ее своей второю матеріи. Невольная дрожь проб?гаетъ по т?лу когда я слышу ея имя; когда ее оскорбляютъ, вся кровъ во мн? кипитъ и я рвусь отмстить за нее. Меня привлекаетъ не громкая л?топись о ея военныхъ подвигахъ, но исторія ея усилій, жертвъ и героическихъ порывовъ къ свобод?. Я люблю ея мыслителей, которые учатъ шутя; я удивляюсь этимъ писателямъ, которые увлекаютъ васъ до страсти — просв?щая міръ.

Вс?мъ сердцемъ я принадлежу ей, и над?юсь когда нибудь быть на столько счастливымъ, чтобъ съ гордостью сказать ей: я твой достойный сынъ.