IX Классическое воспитаніе
IX
Классическое воспитаніе
Будетъ ли Эмиль учиться по гречески и по латыни? Объ этомъ вопрос? у васъ съ Еленой не разъ заходитъ разговоръ. Зд?сь я изложу только вкратц? сущность этихъ разговоровъ.
Всякаго ребенка сл?довало бы такъ воспитывать, какъ будто ему суждено было сд?латься со временемъ великимъ челов?комъ. Для этого сл?довало бы сообразоваться съ его природой, изучать его наклонности, присматриваться къ особенностямъ его ума. Такъ Какъ на св?т? существуетъ множество способовъ выдаться изъ уровня посредственности, то необходимо было бы прежде всего пріискать тотъ способъ, который всего бол?е подходитъ.
Всего бол?е ставлю я въ упрекъ нашей педагогической систем? то, что она вовсе не принимаетъ въ разсчетъ индивидуальныя способности, такъ называемое призванье. Иной родился чтобы быть путешественникомъ и всего бол?е нуждался бы въ знаніи живыхъ языковъ, которые дали бы ему возможность вступать въ сношенія съ иностранцами; а его прежде всего засаживаютъ за т? два языка, на которыхъ никто уже бол?е не говорятъ на земномъ шар?. Другой им?етъ склонность къ ремесламъ, а его морятъ за книгами. Такой то молодой челов?къ предназначаетъ себя къ торговл?, другаго влечетъ къ землед?лію, но обычай требуетъ, чтобы и тотъ и другой, съ ц?лью прослыть въ св?т? за людей образованныхъ провели восемь л?тъ въ четырехъ ст?нахъ училища. А между т?мъ сколько людей учатся по латыни и по гречески только для того, чтобы позабыть тотъ и другой языкъ. Погружаясь тотчасъ по выход? изъ училища въ д?ловую жизнь, они и не думаютъ заглядывать въ истрепанные томы Гомера и Виргилія, надъ которыми они провели столько скучныхъ часовъ. Этимъ я не хочу сказать, чтобы какое то ни было знаніе, хотя бы и поверхностное, было абсолютно безполезно; но спрашивается, представляетъ ли классическое воспитаніе для большинства учащихся такія преимущества, которыя уравнов?шивали бы налагаемыя имъ жертвы? — Я что-то въ этомъ сомн?ваюсь.
Я знаю съ другой стороны все, что можно привести въ пользу классическаго образованія. Знаніе греческаго и латинскаго языка составляетъ, такъ сказать, чистое чувство, при помощи котораго мы схватываемъ литературныя тонкости нашего собственнаго языка. Кто р?шиться отрицать благод?тельное вліяніе классиковъ на умы молодежи, которая усвоила себ? то, что есть д?йствительно лучшаго въ древности? Классики отвлекаютъ насъ отъ грубо матеріальныхъ заботъ нашего времени; положительному и опошлившемуся в?ку они противуполагаютъ возвышенные и благотворно д?йствующіе вымыслы героическихъ эпохъ; не скрывая природу, они накидываютъ священное покрывало красоты на челов?ческія слабости [3].
Отдаленность времени, различіе нравовъ все это еще бол?е способствуетъ тому, чтобы изъ поэтическихъ твореній ихъ выд?лялся чистый лучь идеала, И потомъ, какая сила патріотизма! Въ лучшія времена республики, какое горделивое презр?ніе къ тиранамъ. Одного в?янья Рима и Гредіи было достаточно, чтобы воскресить у насъ въ XVIII стол?тіи ненависть къ угнетенію. Философія и революція 89 года равно позаимствовали отъ школьныхъ воспоминаній т? формы, которыя всего лучше могли способствовать къ пробужденію разума и политической жизни. Въ этой битв? за право т?ни столько же сд?лали: какъ и люди. Говорятъ, что Гракхи, Бруты и Катоны Утическіе умерли;- пустяки! они помогаютъ намъ въ нашей борьб?, они сражаются рядомъ съ нами, они ободряютъ насъ прим?ромъ и голосомъ стремиться къ ц?ли, столь желанной для всякаго въ комъ живетъ сознаніе челов?ческаго достоинства — къ свобод?!
Я и не думаю отрицать, что изученіе классиковъ можетъ служить превосходнымъ способомъ для нравственной дисциплины; но существуетъ н?сколько способовъ развивать умъ и было бы въ высшей степени несправедливо ограничивать понятіе образованія одной какой нибудь отраслью знанія. Можно быть зам?чательнымъ ученымъ, ораторомъ, государственнымъ челов?комъ (какъ-то намъ доказываетъ прим?ръ Америки) не читавъ никогда въ оригинал? ни Аристотеля, ни Демосфена, ни Цицерона. Непосредственное наблюденіе фактовъ, общеніе съ людьми, изученіе родной литературы, и природныя дарованія не разъ восполняли недостатокъ школьной выправки ума. Мн? кажется, что способъ воспитанія долженъ опред?ляться обстоятельствами и личными особенностями воспитанника. Методы существуютъ для юношества, а не юношество для методовъ.
Я еще недостаточно знаю наклонности Эмиля и складъ его ума, чтобы р?шить какой родъ образованія для него всего бол?е пригоденъ. Мн? лично хот?лось бы, чтобы онъ не оставался чуждъ ни точныхъ знаній, бы гуманитарныхъ наукъ. Но возможно ли это? Единственное, что можно по моему мн?нію возразить противъ подобнаго соединенія двухъ строеній знанія это — что изученіе классиковъ требуетъ слишкомъ много времени. Семь или восемь л?тъ, посвященныхъ ознакомленію, подъ часъ весьма неполному съ двумя мертвыми языками — не слишкомъ ли это много въ такой в?къ, Когда требуется чуть не д?лая челов?ческая жизнь для достиженія средней нормы необходимыхъ познаній? Это возраженіе безспорно справедливо, но съ другой стороны я спрашиваю себя, обусловливается ли это положеніе д?ла самою сущностью препятствій, или же оно могло бы быть устранено?
Во первыхъ я нахожу, что д?ти слишкомъ рано начинаютъ латинскій и греческій языкъ. Они еще ничему не научились, ничего не наблюдали сами по себ?; чуждые механизму формъ мысли, они едва лепечутъ на родномъ язык?. Запертые въ четырехъ ст?нахъ, они привыкаютъ смотр?ть на школу какъ на тюрьму, въ которой подрастающія покол?нія одно за другимъ должны искупать первобытный гр?хъ своего нев?жества. Что они знаютъ о природ?? Семейныя привязанности, которыя одн? могли бы осмыслить для нихъ трудъ, согр?ваютъ ихъ лишь издали. Они впервые пробуютъ своя зараждающіяся силы и съ разу же натыкаются на непроходимую дебрю словъ, грамматическихъ формъ и незнакомыхъ имъ оборотовъ. Неопытная рука ихъ вытаскиваетъ на удачу изъ мутной чернильницы то барбаризмъ, то солецизмъ. Б?дныя ребята! Напрасно одна задача см?няетъ другую: повторять н?сколько разъ на незнакомомъ язык? одн? и т? же ошибки — плохой способъ исправить эти ошибки.
Прежде ч?мъ мой сынъ начнетъ учиться по-латыни, я желалъ бы, чтобы онъ поосмотр?лся вокругъ себя, чтобы умъ его развился подъ вліяніемъ знакомства съ естественными науками и съ промышленною д?ятельностью. Всякій фактъ, который наблюдается становится источникомъ наслажденія для наблюдателя и усиливаетъ въ немъ потребность знать. Усвоивъ себ? такимъ образомъ, н?сколько опред?ленныхъ, ясныхъ понятій, Эмиль будетъ лучше подготовленъ къ воспринятію понятій другихъ людей, хотя бы эти понятія и скрывались подъ темною, запутанною р?чью.
Существуетъ какъ мн? кажется еще и другая причина, затягивающая изученіе классиковъ въ долгій ящикъ; это то обстоятельство, что д?тямъ преподаютъ латинскій и греческій языки, не ознакомивъ ихъ предварительно съ жизнью Греціи и Рима. Хорошо можно научиться языку только въ самой стран?, гд? на немъ говорятъ. Я бы непрем?нно желалъ, чтобы Эмиль пріобр?лъ возможно живое и наглядное знакомство съ древностью.
Съ этой точки зр?нія особенно полезнымъ представляется устройство зданій на подобіе хрустальнаго дворца въ Лондон?. Видъ статуй, картинъ, моделей храмовъ и памятниковъ не научитъ конечно, воспитанника понимать Гомера или Виргилія; но латынскій и греческій языкъ не были бы для него совс?мъ мертвыми языками если бы воспитатели позаботились окружить его памятниками древней цивилизаціи и исторіи т?хъ народовъ, которые на нихъ говорили.
Образныя искуства, которыя переносятъ умъ въ прошлое им?ютъ гораздо большее вліяніе на умъ д?тей, ч?мъ вообще полагаютъ. Въ юности челов?къ легко отождествляется съ личностью другихъ, но той простой причин?, что собственное его я не усп?ло еще р?зко обозначиться. Живя въ н?которомъ род? вм?ст? съ греками и римлянами, воспитанникъ заинтересовался бы ихъ нравами и обычаями еще прежде, ч?мъ узналъ бы ихъ языкъ. Онъ побывалъ бы вм?ст? съ афинскимъ флотомъ въ Саламин?, онъ присутствовалъ бы за Помпеемъ при Фарсальской битв?. Можно ли безусловно назвать подобное ретроспективное существованіе иллюзіей? Ни что не умираетъ вполн? изъ того, что жило.
Что тамъ ни говорите, а наша система преподаванія еще носитъ сл?ды среднихъ в?ковъ, т? самые сл?ды, которые были оставлены на ней католическими монахами. Различныя препятствія м?шали до сихъ поръ добросов?стному изученію древности. Удерживая за собою въ теченіи многихъ стол?тій монополь древнихъ языковъ, католическое духовенство т?мъ не мен?е старательно изгоняло изъ преподаванія тотъ духъ, который дышетъ въ произведеніяхъ классиковъ. На искуство и литературу язычниковъ смотр?ли какъ на драгоц?нные остатки старины, которые бережно сохраняли, но посл?днее слово которыхъ хранили въ строгой тайн? отъ молодежи. Да и не даромъ католицизмъ поднималъ только одинъ край зав?сы: онъ предчувствовалъ, что настанетъ день, когда классическія воспоминанія снова возстановятъ красоту и природу въ ихъ правахъ. А потому учителя на каждомъ слов? оговаривались, повторяя молодежи, что языческіе боги — не бол?е какъ созданія духа лжи и гордыни, что смотр?ть на нихъ можно только издали, сквозь призму католической ортодоксіи.
Я не буду принимать такихъ чрезм?рныхъ предосторожностей съ Эмилемъ. Надо же немножко в?рить въ то чему учишься. Велика б?да если онъ увлечется Геркулесомъ и его подвигами! Или что будетъ дурнаго, если ц?ломудренныя музы и мудрая, гордая Минерва сд?лаются предметомъ его чистосердечнаго поклоненія? Внести разочарованіе въ басни и ми?ы, которые жили въ ум? древнихъ и такъ сродны уму д?тей, не значило ли бы съ разу пошатнуть его в?ру въ челов?чество?
Само собою разум?ется, я вовсе не нам?ренъ д?лать изъ Эмиля язычника, но я утверждаю, что для того чтобы усвоить себ? литературу народа, необходимо украсть у этого народа его боговъ [4].