Снижение смертности способно противодействовать депопуляции России, но не противодействует

Снижение смертности способно противодействовать депопуляции России, но не противодействует

На протяжении последних 100 лет Россия жила с непозволительной демографической расточительностью, которая крайне плохо согласуется с идеей сбережения народа. Главным проявлением этой расточительности были огромные демографические потери, обусловленные как относительно высокой смертностью в спокойные годы, так и всплесками катастрофической смертности в годы политических и социальных потрясений.

Выше уже упоминалась оценка потерь населения вследствие демографических катастроф первой половины XX в. (свыше 76 млн человек). Однако даже когда эпоха социальных потрясений закончилась, Россия продолжала нести огромные демографические потери из-за нараставшего с середины 1960?х годов отставания от большинства развитых стран в снижении смертности. Если бы начиная с этого времени снижение смертности в России шло теми же среднегодовыми темпами, что и в странах Европейского союза, США и Японии с 1961 по 1996 г., «если бы кризис смертности в СССР не парализовал здесь ее общемировую тенденцию к снижению, то общее число россиян, умерших за 1966–2000 гг., было бы меньше фактического на 14,2 млн человек, или почти на 10 %. Эта величина превосходит возможную оценку людских потерь населения России во Второй мировой войне (если принять их равными половине потерь СССР)»[106].

Неблагоприятные тенденции смертности, сложившиеся в России в советское время, не удалось переломить и в постсоветский период. Если взять для сравнения 10 европейских стран с типичными для Западной Европы тенденциями смертности (Австрия, Великобритания, Германия, Ирландия, Испания, Люксембург, Нидерланды, Финляндия, Франция, Швеция) и добавить к ним США и Японию, то за период с 1991 по 2005 г. усредненный для 12 стран общий коэффициент смертности снизился на 23 %, что соответствует среднегодовому темпу снижения 1,9 % (2,0 % у мужчин, 1,9 % у женщин). В России же общий коэффициент смертности за то же время повысился на 40 % (среднегодовой рост на 2,4 %, в том числе на 3,1 % у мужчин и на 1,6 % у женщин).

Общий коэффициент смертности – грубый показатель, сильно зависящий от возрастного состава населения, он не позволяет проводить корректные сравнения. Но переход к возрастным коэффициентам смертности позволяет не только делать такие сравнения, но и дать приблизительную оценку демографических потерь, которые несет Россия вследствие того, что ей никак не удается выйти на траекторию снижения смертности, по которой уже много десятилетий движутся другие развитые страны.

Если предположить, что с 1991 по 2008 г. направление и темпы изменений возрастных уровней смертности в России были бы не такими, какими они оказались в действительности, а такими, какие зафиксированы в 1991–2005 гг. в среднем в 12 названных выше развитых странах (модель «Запад») (рис. 6), то можно исчислить гипотетическое число смертей, которое должно было бы наблюдаться в России при фактической численности и возрастно-половой структуре ее населения (рис. 7, левая панель).

Разницу между гипотетическим и фактическим числом смертей можно интерпретировать как «избыточные смерти» россиян, обусловленные неблагоприятными тенденциями смертности в России. Подчеркнем, что это избыточные смерти, полученные не при сравнении уровней смертности в России и передовых по уровню смертности странах, – в этом случае разница была бы намного большей. Предполагался только давно уже свойственный этим странам темп улучшений при весьма высокой исходной российской смертности начала 1990?х годов.

Такой же, но несколько более консервативный расчет был сделан на основе сравнения не с «западными» (с оговоркой, что они включают и Японию), а с девятью восточноевропейскими странами (Болгария, Венгрия, Польша, Румыния, Словакия, Чешская Республика, Латвия, Литва и Эстония) (рис. 7, правая панель).

Рис. 6. Среднегодовые темпы изменения возрастных коэффициентов смертности в России и в 12 западных странах, 1991–2005 гг., %

Рис. 7. Фактическое и гипотетическое число смертей в России в 1991–2008 гг.

Общее число избыточных смертей за 18 лет (1991–2008) оценивается в первом случае в 12,9 млн, во втором – в 10,7 млн. Это означает, что если бы этих смертей не было, то нынешнее население России насчитывало бы примерно на 11–13 млн человек больше, чем имеется в действительности (напомним, что естественная убыль населения России за 1992–2008 гг. составила 12,6 млн человек).

38 % избыточных смертей в первом случае и 44 % во втором приходится на взрослое население в возрасте от 20 до 60 лет, из них почти 30 % (во втором случае – более 34 %) – на мужчин (рис. 8 и табл. 2).

Рис. 8. Число избыточных смертей в России за 1991–2008 гг. по сравнению с западной и восточноевропейской моделями изменений смертности, тыс.

Таблица 2. Структура избыточных смертей в России за 1991–2008 гг., %