Смещение, а не смена центров власти

Смещение, а не смена центров власти

Заявления о конце или скором исчезновении однополярного мира уже стали банальностью. По словам Кристофера Лейна, «система международных отношений переживает переходный период от однополярного мира. По мере ослабления доминирующей роли США на смену миропорядку, установившемуся после 1945 г., так называемому Pax Americana, придет новый миропорядок, который еще не приобрел конкретных очертаний»[138]. Под такими заявлениями подразумевается, что грядут исторические перемены, в результате которых вся система в корне изменится[139]. В реальности все гораздо сложнее. С середины 1990-х годов доля Соединенных Штатов в мировом ВВП постепенно снижалась. Однако экономический рост Китая и упадок союзников США следует считать гораздо более существенным.

Другими словами, захватившая умы политиков и экспертов идея смещения центров власти сводится к стремительному экономическому развитию Китая. Как показано ниже, на рис. 2, если бы Китая не было, или если бы по динамике экономического роста с 1990 года Китай напоминал Японию, мысль об упадке США никому бы даже в голову не пришла.

Дело не в появлении стран с быстрорастущей экономикой, БРИКС, подъеме Востока или каких-либо других сил, а в стремительном экономическом росте Китая. Эту страну можно отнести к отдельной категории, поскольку она отличается от великих держав и других стран, претендующих на такой статус тем, что является единственным государством, имеющим реальный шанс в последующие десятилетия стать супердержавой. Однако на данный момент единственным явным шагом в этом направлении стал рост ВВП. Только по этому показателю государственной мощи Китай может сравняться с США.

Можно отказаться от термина «однополярность» и вместо этого назвать систему, сформировавшуюся после 1991 года, «миром одной сверхдержавы». Понятие «сверхдержава» в этой связи следует определить как страну, способную гарантировать безопасность в Европе, Азии и на Ближнем Востоке.

То есть подразумевается, что сверхдержава обладает необходимыми военными силами и влиянием в рамках альянсов, а также достаточным уровнем безопасности в своем собственном регионе, для того чтобы проводить крупные военно-политические операции во многих ключевых регионах мира. Очевидно, что США соответствует этому определению. Основой сложившейся на данный момент системы отношений между странами является как раз участие США в альянсах, обеспечивающих безопасность в ключевых регионах Европы, Восточной Азии и на Ближнем Востоке.

Рис . 1. Доля в процентном соотношении США , США + союзников и Китая в мировом ВВП в 1995 – 2018 гг .[140]

Источник : Департамент экономических исследований Министерства сельского хозяйства США (http://www.ers.usda.gov/data-products/internationalmacroeconomicdata-set.aspx#.Un0IFY2p3yd), исследование « Перспективы мировой экономики » МВФ .

Рис . 2. Доля в процентном соотношении в мировом ВВП США и США + союзники без Китая .[141]

Источник : Департамент экономических исследований Министерства сельского хозяйства США (http://www.ers.usda.gov/data-products/internationalmacroeconomicdata-set.aspx#.Un0IFY2p3yd)

Условием реальной смены или смещения центра власти может быть конец «господства одной сверхдержавы» в результате появления второй сверхдержавы (то есть возвращение к биполярному миру) или нескольких держав, которые бы лишили США возможности гарантировать безопасность своих союзников (мир без сверхдержав или многополярный мир).

Говорить о смещении или смене центров власти в связи с экономическим подъемом Китая можно только в том случае, если его экономический рост приведет к усилению других составляющих государственной власти. Основываясь на исторических примерах, некоторые ученые и аналитики сочли, что рост ВВП неизменно ведет к росту могущества страны, в силу чего Китай может стать сверхдержавой в достаточно сжатые сроки так же, как этого добились в XX веке вильгельмовская или нацистская Германия или Советский Союз[142].

Однако в опубликованной мной в соавторстве со Стивеном Бруксом статье мы пришли к выводу, что такое мнение неверно[143]. Тому есть две причины.

Во-первых, как показывают исторические аналогии, численность населения в стране, претендующей на статус сверхдержавы, и в доминирующей стране, были сопоставимы. Когда по своему экономическому развитию они достигали уровня доминирующего государства, одновременно росло и их благосостояние, и технологическая оснащенность, по которым они либо опережали, либо находились на одном уровне или хотя бы приближались к уровню страны-лидера. Например, когда Германию времен Вильгельма Второго стали считать соперником Британии, Германия была богаче, более технологически продвинута в ключевых областях, а ее экономика была больше британской.

Современный Китай, со своей огромной численностью населения, хоть и может сравняться с США по экономическим показателям, все равно остается гораздо более бедной и отсталой страной. Даже Советский Союз, где наличие тоталитарной системы управления компенсировало относительную отсталость, на пике холодной войны был гораздо богаче современного Китая[144]. Кроме того, на начальных этапах холодной войны Москва находилась на одном или даже более высоком уровне развития по сравнению с США в некоторых стратегически важных технологических областях. До достижения такого уровня Китаю еще далеко.

Во-вторых, в нашей с г-ном Бруксом статье выделяется ряд причин, в силу которых сейчас гораздо сложнее трансформировать показатели ВВП в другие факторы государственной мощи, в особенности военной, чем в середине XX века. Современные системы вооружений стало гораздо сложнее разрабатывать и эффективно использовать, чем в середине XX века. Таким образом, для того чтобы соперничать с США на равных, Китай должен соответствовать гораздо более высоким требованиям, чем страны, некогда претендовавшие на статус сверхдержавы, при этом располагая менее развитой экономикой и технологиями. Таким образом, Китай наверняка еще долго будет оставаться в своем нынешнем статусе претендента на звание сверхдержавы.

К этому следует также добавить демографический фактор. Китай хоть и большая, но относительно бедная страна по сравнению со странами, претендовавшими на статус сверхдержавы в прошлом. Кроме того, впервые в истории население страны-претендента стареет быстрее, чем в доминирующей стране. Во всех предыдущих случаях смещения центра власти и страна-лидер, и страна-претендент были с точки зрения демографии молодыми государствами. Китай столкнется с финансовыми и другими проблемами, связанными со старением населения, раньше и в гораздо более жесткой форме, чем Соединенные Штаты. Система меняется: Китай растет, а в ЕС и Японии наблюдается спад. Однако в Соединенных Штатах такого спада, который бы привел к утрате статуса единственной сверхдержавы, нет и в ближайшее время не предвидится.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.