Интенсификация российско-китайского сотрудничества и ШОС

Интенсификация российско-китайского сотрудничества и ШОС

Подписание 8 мая 2015 года президентом В.В. Путиным и председателем Си Цзиньпином «Совместного заявления Российской Федерации и Китайской Народной Республики о сотрудничестве по сопряжению строительства Евразийского экономического союза и Экономического пояса «Шелковый путь» ставит серьезные вопросы перед ШОС. Фактически речь идет о дальнейшем смысле ее существования.

Представление в 2013 году Пекином плана Экономического пояса «Шелковый путь» (ЭПШП) стало во многом реакцией на разочарование Пекина в экономической составляющей ШОС. При создании ШОС в КНР возлагали большие надежды на способность этой структуры организовать многостороннее экономическое сотрудничество. Пекин, естественно, преследовал собственные цели: реализовывать свои товары, использовать излишки рабочей силы и капитала в ближнем зарубежье. Для этого Китай предлагал различные проекты: от введения зоны свободной торговли до создания Банка развития ШОС. Однако все эти предложения были заблокированы другими членами организации, в том числе Россией. В Москве опасались китайского экономического доминирования и предпочитали вести сотрудничество в привычных «постсоветских» рамках.

В качестве первоначальной реакции Пекин предложил ряд программ по инвестированию в государства ШОС на двусторонней основе, записывая их в актив организации. Кроме этого, фактически никакие другие экономические проекты в ШОС не осуществлялись. Наконец, Пекину показалось тесно в вязких рамках ШОС, и он выступил с более широкой инициативой ЭПШП.

Россия с самого начала рассматривала ШОС в большей степени не как экономическую, но как политическую организацию. При этом военно-политическое взаимодействие планировалось укреплять через ОДКБ – ШОС же отводилась роль некоего идеологического олицетворения концепции многополярного мира: принимались декларации, в которых формулировалось незападное видение мира, его многополярность, иные ценности и т. п., но серьезной организационной деятельности не велось.

«Шелковый путь» ставит вопрос о будущем экономической составляющей ШОС. Если экономическое сотрудничество между Китаем и центральноазиатскими членами ШОС, из которых два (Казахстан и Киргизия) уже входят в ЕАЭС, а некоторые другие могут войти в будущем, будет осуществляться в рамках концепции сопряжения, и именно по этой линии пойдут основные инфраструктурные проекты, то в чем тогда будет заключаться роль ШОС? И если экономическая сторона ШОС так и не окрепнет, чем займется организация? Только безопасностью?

Но здесь у ШОС нет реальных рычагов воздействия на ситуацию, за исключением деклараций. Согласно Хартии, ШОС – не военный союз, организация не планирует создавать собственные силы быстрого реагирования, поэтому в случае серьезных угроз безопасности в Центральной Азии, гораздо более реально ждать помощи от ОДКБ.