Оливер Стункель «Большая семерка» и БРИКС после Крыма

Оливер Стункель

«Большая семерка» и БРИКС после Крыма

Под воздействием политических событий 2014 года на первый план вышла проблема расхождения позиций России и Запада в вопросах европейской безопасности и баланса сил вблизи российских границ. Но политические последствия этого дискурса куда серьезнее, и ощущаться они будут многие годы. Ведь именно эта ситуация подтолкнула Россию к сближению с такими быстроразвивающимися экономиками, как Китай, Индия и Бразилия.

Можно было бы выдвинуть гипотезу о возможном противостоянии между «семеркой» и БРИКС, но в реальности все опять же сложнее. С одной стороны, обе группы недостаточно сплочены. С другой – страны БРИКС будут защищать Россию только до тех пор, пока это не начнет отрицательно сказываться на их отношениях с Западом.

И тем не менее саммит G7 «большой семерки» в Германии в начале июня 2015 года и саммит БРИКС в России в начале июля того же года прошли под знаком разрыва между Россией и Западом.

Принимая в июне 2009 года в России первый саммит лидеров БРИК, в котором участвовали президент Бразилии Лула да Сильва, президент России Дмитрий Медведев, премьер Индии Манмохан Сингх и председатель КНР Ху Цзиньтао, президент России назвал Екатеринбург, где проходило мероприятие, «эпицентром мировой политики». Необходимость новых форматов взаимодействия ведущих развивающихся стран очевидна, сказал Медведев[18]. За день до этого в Екатеринбурге состоялся IX саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) с участием стран-наблюдателей, на полях которого состоялся короткий визит Махмуда Ахмадинежада, который тогда был только-только провозглашен победителем весьма спорных президентских выборов в Иране.

Реакция западных СМИ была скептической. Вот что написал по этому поводу The Economist:

«Как экономический форум этот квартет явно не смог составить конкуренцию G7… Что действительно поражает, так это то, что четыре страны из аббревиатуры, придуманной главным экономистом Goldman Sachs, вообще решили встретиться, и то, что встреча прошла на таком высоком уровне»[19].

Те же, кто со вниманием отнесся к этому событию, заняли более критическую позицию и заговорили о том, что от объединения БРИК можно потенциально «ждать проблем». За месяц до встречи в России министров иностранных дел стран БРИК профессор Принстонского университета Гарольд Джеймс сделал следующий прогноз:

«Страны БРИК будут пытаться использовать демонстрацию силы, военного и стратегического влияния и авторитета для решения внутренних проблем. 1990-е годы, когда в течение непродолжительного периода сразу после завершения холодной войны казалось, что мир будет вечным, а вопросы власти канули в Лету, остались далеко позади. Эти надежды оказались не более чем иллюзией. Многие обозреватели были поражены тем, насколько быстро трения в системе международных отношений возобновились. Хотя многие обвиняют в этом США, на самом деле эти трения связаны с формированием в международной политике новой логики»[20].

Однако анализ действий стран БРИКС явно свидетельствует о том, что они гораздо в большей степени стремятся к сохранению статус-кво, чем можно было бы предположить. К примеру, призывы к реформированию МВФ вовсе не были нацелены на подрыв Бреттон-Вудской системы. Напротив, страны БРИКС сыграли ключевую роль в обеспечении ее жизнеспособности. Тогдашний президент Бразилии Лула да Сильва постоянно критиковал МВФ[21], но он же сотрудничал с фондом, тем самым укрепляя его.

Таким образом, быстроразвивающиеся страны стремились не столько добиться установления нового баланса сил несиловыми методами, сколько присоединиться к клубу высокоразвитых стран. Иными словами, их действия были направлены не на то, чтобы раскачивать лодку, а на то, чтобы сделать ее чуть более просторной, а жизнь на ней – более демократичной[22].

Как отметил Дмитрий Медведев на саммите БРИК 2009 года, необходимо «сделать более справедливым порядок принятия решений по самым актуальным вопросам международной, экономической и внешнеполитической повестки дня, а также по вопросам безопасности». В свою очередь, «саммит БРИК должен создать условия для такого нового мироустройства»[23]. Особый акцент был сделан на том, что необходимо покончить с негласной договоренностью между Соединенными Штатами и Европой об их участии в назначении глав Всемирного банка и директора-распорядителя МВФ. Претенденты на эти посты должны определяться на основе «открытого, прозрачного и основанного на заслугах кандидата отбора»[24].

Страны БРИК продолжали в один голос твердить эту мысль в последующие годы, тем самым создав ясный и простой дискурс, находивший отклик у всех быстроразвивающихся стран.

Во время саммита президент Лула да Сильва заявил:

«Наши страны объединились, поскольку в последние годы мы демонстрировали высокие темпы экономического роста. С 2003 года товарооборот между нашими странами вырос на 500 %. Это объясняет, почему на нас сейчас приходится 65 % мирового роста. Именно с нами связаны основные надежды на быстрое восстановление после глобальной рецессии[25]. Страны БРИК играют все более важную роль в международных делах и готовы брать на себя ответственность пропорционально их положению в современном мире»[26].

Демонстрация уверенности и стабильности на фоне глобального экономического хаоса имела особое значение, поскольку члены БРИК осознали, что существует вакуум лидерства. Экономика этих стран росла в 2006–2008 годах в среднем на 10,7 %, значительно превышая по темпам роста показатели развитых стран[27]. В итоге одной из основных тем саммита стал вопрос о создании нового миропорядка, который бы находился в меньшей зависимости от Запада.

Тогда даже наиболее благожелательные наблюдатели не могли подумать, что БРИКС станет одной из наиболее авторитетных политических структур, не связанных с Западом. К удивлению многих, с 2009 года ни один из глав стран БРИКС не пропустил ни одного ежегодного саммита. Помимо ежегодных саммитов, проходят более двадцати министерских встреч по таким темам, как образование, финансы, здравоохранение, сельское хозяйство, национальная безопасность и наука[28].

В конце 2010 года приглашение присоединиться к группе получила Южная Африка, что сделало объединение еще более заметным и легитимным представителем быстроразвивающихся стран на международной арене. При этом расширение состава участников не стало препятствием для выработки общих позиций. Напротив, на состоявшемся в 2011 году первом саммите с участием Южной Африки участникам удалось достичь даже большего, чем в ходе двух предыдущих саммитов в 2009 и 2010 годах. В 2014 году страны БРИКС создали совместный валютный резерв (Contingency Reserve Arrangement) и Новый банк развития, который уже начал функционировать.

Не меньшее удивление у многих наблюдателей вызвал выход БРИКС на первый план международной политики, когда в совместном коммюнике представители объединения выступили против исключения России из «большой двадцатки» после крымского кризиса, тем самым окончательно подорвав попытки Запада изолировать Россию[29].

В конце марта 2014 года министры иностранных дел БРИКС провели встречу в Гааге, в ходе которой высказались против идеи отстранения России от участия в саммите «двадцатки» в Австралии. Министры приняли совместное заявление, выразив «озабоченность» заявлением министра иностранных дел Австралии Джулии Бишоп о том, что Владимир Путин может быть не допущен на саммит. «Ни один член G20 не имеет права в одностороннем порядке определять ее деятельность и функции. Это вправе делать только все члены G20», – говорилось в заявлении глав МИД стран БРИКС[30].

Аналогичным образом поступили Бразилия, Индия и Китай, воздержавшись при голосовании по резолюции Генеральной Ассамблеи ООН об осуждении действий России по отношению к Украине, что также подорвало эффективность попыток Запада изолировать президента Путина[31].

Наконец, ни один руководитель БРИКС не критиковал Россию за вторжение в Крым, ограничившись призывами к разрешению ситуации мирным путем. В их заявлении говорилось, что «распространение недружественной риторики, санкций, контрсанкций, а также применение силы не способствует сбалансированному и мирному решению кризиса. В том числе целям и принципам, закрепленным в Уставе ООН»[32]. Кроме того, Китай, Бразилия, Индия и Южная Африка, а также еще 54 страны воздержались при голосовании по резолюции Генеральной Ассамблеи ООН по осуждению крымского референдума[33].

Как отметил Закари Кек, поддержка странами БРИКС России была «полностью предсказуема», несмотря на расхождения между участниками объединения, а также «отсутствие общей цели» у таких разных и географически отдаленных друг от друга государств. «Страны БРИКС нередко пытались превзойти внутренние расхождения на основе объединяющей их антизападной или как минимум постзападной позиции. В этом свете в том, что это объединение выступило против попыток Запада изолировать одну из стран БРИКС, нет ничего удивительного»[34].

Пожалуй, наиболее пророссийским заявлением БРИКС стали слова советника по национальной безопасности Индии Менона Шившанкара, который отметил наличие у России «легитимных интересов» в Крыму. Это было самое пророссийское заявление высокопоставленного государственного деятеля крупной страны[35]. Индия дала четко понять, что не поддержит какие-либо «односторонние меры» против России, своего крупнейшего поставщика вооружений, отметив, что Москва играет важную роль в урегулировании проблем, связанных с Афганистаном, Ираном и Сирией. Нежелание Индии критиковать Россию может быть также связано с предполагаемой причастностью Запада к организации свержения ряда демократически избранных правительств, например, в Венесуэле в 2002 году, в Египте в 2013 году и сейчас – на Украине.

Эта позиция стала сюрпризом для многих западных обозревателей, некоторые из которых даже заговорили о формировании миропорядка, в основе которого лежали бы противоречия между «семеркой» и БРИКС.

Действительно, связи между Россией и БРИКС, скорее всего, будут только крепнуть. А на попытки улучшить отношения между Россией и Западом будет влиять тот факт, что их состояние зависит не от сиюминутных противоречий или расхождений по конкретным политическим вопросам, а от кардинального несогласия по вопросам архитектуры европейской безопасности и влияния на соседние с Россией страны. Шансы на какую-либо ощутимую перезагрузку в отношениях России с Западом невелики, если только лидер России не будет вынужден пойти на сближение, опасаясь экономического краха страны. Но и в таком случае сближение с Западом не гарантировано. Даже если в ближайшее время украинские власти смогут достичь перемирия с ополченцами, глубокое недоверие будет сохраняться многие годы. Это сделает страны БРИКС ключевыми союзниками Москвы, незаменимыми для поддержания экономических и дипломатических связей между Россией с остальным миром.

Однако в реальности наверняка все будет гораздо сложнее, что во многом связано с тем, что оба объединения – «семерка» и БРИКС – гораздо менее однородны, чем многие считают. В то время как G7 проявляла относительное единство в том, что касается реакции на действия России, европейские страны могут не поддержать Соединенные Штаты в том, что касается сохранения санкций в течение длительного времени. Во многом это объясняется гораздо большей взаимосвязанностью экономик России и Европы. Между участниками «семерки» также наблюдаются расхождения по другим важным вопросам, включая урегулирование палестино-израильского конфликта, реформу Совета Безопасности ООН или события в Ливии в 2011 году. Сейчас мир в большей степени можно считать многополярным, и «семерка» играет гораздо меньшую роль, чем двадцать лет назад, когда она могла определять международную повестку дня. Тогда Запад был единственным полюсом власти, способным определять дискурс по глобальным вопросам. Сейчас ситуация иная: Запад в одиночку уже не может эффективно решить ни одну крупную глобальную проблему.

При этом необходимо учитывать, что, несмотря на отказ стран БРИКС критиковать Россию по поводу крымского кризиса, у них есть существенные расхождения, что не позволяет им занимать общую позицию по многим вопросам. Например, советники по национальной безопасности стран БРИКС проводят ежегодные встречи, но в рамках объединения пока не наблюдается углубления военного сотрудничества или проведения совместных учений наподобие инициатив в рамках ИБСА (Индия, Бразилия, Южная Африка)[36]. Это никак не умаляет потенциал БРИКС. Напротив, сотрудничество на системной основе во многих областях, создание Нового банка развития БРИКС и пула резервных валют указывают на стремление участников объединиться и придать их сотрудничеству институциональные рамки.

Но при этом, учитывая различия между ними, на пути сотрудничества есть ограничения. Ни Россия, ни Китай не высказывали явной поддержки притязаниям Индии и Бразилии на получение статуса постоянных членов Совета Безопасности ООН, а в случае более прямой конфронтации между Россией и Западом ни одна из стран БРИКС не станет открыто высказываться в поддержку Москвы.

Чтобы понять, почему страны БРИКС отказались критиковать Москву и тем самым спасли Владимира Путина от международной изоляции, необходимо учитывать общий геополитический контекст.

Нежелание осуждать Россию или добиваться ее изоляции связано не столько с самой позицией по присоединению Крыма к России, сколько со скептическим отношением к идее Запада о санкциях как адекватном способе наказания тех, кто, по его мнению, неправильно ведет себя на международной арене. Все страны БРИКС всегда выступали против санкций. Они осуждали введенное Соединенными Штатами экономическое эмбарго против Кубы. Аналогичным образом они не поддержали предложение об ужесточении экономических санкций против Ирана. Часто упускается из виду, что сравнительно недавно, в 1980-х годах, конгресс США ввел санкции против Бразилии за обогащение урана и переработку ядерного топлива. Индия также оказалась в международной изоляции после проведения ядерных испытаний, а в отношении Китая нередко появляются критические заявления из США. С точки зрения стран БРИКС, такие способы давления редко когда являются конструктивными.

Хотя остается неясным, был ли Запад задействован в уличных выступлениях против Януковича до присоединения к России Крыма, это явно навеивает воспоминания о селективной поддержке Западом демонстраций и переворотов в других странах. Западные лидеры часто критикуют страны БРИКС за снисходительное отношение к диктаторам и нежелание проявить ответственность перед лицом угрозы демократии и правам человека. Но, несмотря на такие принципиальные заявления, в Бразилии, России, Индии, Китае и Южной Африке не забыли, что Запад достаточно быстро признавал лидеров, пришедших к власти в результате переворотов, в том числе в Венесуэле (2002 г.), в Гондурасе (2009 г.), в Египте (2013 г.), а также активно поддерживал власти, применявшие силу против участников протестного движения, например в Бахрейне. В таком контексте критика в адрес России означала бы поддержку Запада и его возможного участия в киевских событиях.

Чтобы понять позицию стран БРИКС, необходимо также принимать во внимание их критический настрой по отношению к очевидным противоречиям, присущим современному миропорядку. Почему, спрашивают они, в 2003 году никто не предлагал исключить из «восьмерки» США, которые вторглись в Ирак, отлично понимая, что тем самым Америка нарушает международное право и пытается ввести своих союзников в заблуждение недостоверными данными о наличии в Ираке оружия массового уничтожения? Почему Иран стал страной-изгоем, тогда как к наличию у Израиля ядерного оружия относятся снисходительно? Почему США признали ядерную программу Индии, несмотря на то что она так и не подписала Договор о нераспространении ядерного оружия? Почему систематические нарушения прав человека и отсутствие демократического правопорядка в странах, поддерживающих США, допустимы, а в других нет?

По мнению наблюдателей в странах БРИКС, подобные двойные стандарты гораздо более вредны для международного порядка, чем политика России. Так, в глазах наиболее критически настроенных по отношению к США экспертов, озабоченность Запада проблемой Крыма является доказательством того, что ведущие державы считают свою трактовку международного права истиной в последней инстанции. На вопрос, какая страна представляет наибольшую угрозу для международной стабильности, большинство специализирующихся на внешней политике государственных деятелей и обозревателей из стран БРИКС укажут не на Россию, Иран и Северную Корею, а на Соединенные Штаты.

Этот аспект важен, поскольку во время присоединения Россией Крыма чувство антиамериканизма, охватившее весь мир из-за шпионских скандалов с Национальным агентством безопасности США, еще не пошло на спад. В результате поддержка позиции США представлялась для многих стран невыгодной из внутриполитических соображений. Особенно это относится к Бразилии, где решение Вашингтона установить слежку за президентом Дилмой Русеф и, что еще более важно – за компанией Petrobras, стало подтверждением мнения, что американские политики, выступая за соблюдение международного права и норм, сами не желают соблюдать их.

Отчасти, позиция стран БРИКС по недавним событиям на Украине объясняется стремлением развивающихся стран предусмотреть различные сценарии. Для этого они стремятся сохранить отношения с США, при этом осознавая, что миропорядок меняется, становится более сложным и многополярным, что вынуждает их поддерживать конструктивные отношения со всеми полюсами власти. Именно этой динамикой объясняется сохранение интереса к БРИКС, несмотря на то что это объединение достаточно часто подвергается критике со стороны западных наблюдателей.

Учитывая, что ни Бразилия, ни Южная Африка, ни Индия, ни Китай не заинтересованы в том, чтобы занимать категоричную позицию по этой проблеме, а также их нежелание рисковать ухудшением отношений с США и Европой, ни одна из стран БРИКС не возьмет на себя ведущую роль по крымскому вопросу. При этом отказ БРИКС присоединиться к Западу и обеспечить изоляцию России может считаться победой Кремля. В будущем все страны БРИКС, скорее всего, воздержатся от принятия резолюций, напрямую касающихся России.

С учетом этих факторов можно заключить, что, хотя страны БРИКС готовы обеспечить России определенную защиту и поддержку, поддерживать Москву они будут постольку, поскольку это не затрагивает их отношений с Западом. Таким образом, страны БРИКС будут воздерживаться от каких-либо действий, не вписывающихся в такую схему.

В то же время, несмотря на внутреннюю неоднородность обеих групп, саммит «семерки» в Германии и саммит БРИКС в России прошли на фоне все большего отдаления России от Запада.

Политические события 2014 года могут способствовать укреплению и сплочению «большой семерки», а также сделать отношения между западными странами более гармоничными, а их позицию более решительной. Символом этих изменений стал саммит G7 в 2015 году в Эльмау, Германия. Второй раз подряд в его работе не приняла участие Россия. В ходе этого саммита Ангела Меркель, которая стала ключевой фигурой в выработке позиции Запада по отношению к внешней политике России, пыталась активизировать координацию макроэкономической политики в рамках «семерки», а также способствовать выработке единой позиции по таким проблемам, как борьба с глобальными эпидемиями и обеспечение энергетической безопасности. Несмотря на то что «семерка» не в состоянии самостоятельно решать глобальные проблемы, тот факт, что взаимодействие в таком формате продолжается, а такие саммиты не теряют своей важности, показывает, что по некоторым вопросам западные страны еще долго будут придерживаться единой позиции. Вопреки очевидным ограничениям, которые были указаны ранее, «большая семерка» остается влиятельной силой при условии единства ее участников. Это объединение не утратит своей влиятельности в грядущие годы, даже в условиях неминуемого снижения его доли в мировом ВВП.

Темпы экономического роста в странах БРИКС в 2015 году будут гораздо ниже, чем в 2009 году. По этому показателю Соединенные Штаты уже опережают Бразилию, Россию и Южную Африку. В этом смысле, с точки зрения властей Бразилии, Южной Африки и России, перед ними открывается меньше возможностей, чем несколько лет назад, когда ведущие страны и институты переживали острый кризис легитимности, а быстроразвивающиеся страны спасали мировую экономику от окончательного краха.

В то же время ослабления БРИКС в ближайшие годы также ожидать не стоит. Переизбрание Дилмы Русеф на пост президента Бразилии было воспринято российскими и индийскими СМИ как залог продолжения процесса институционализации БРИКС[37]. Действительно, стал бы ее соперник на выборах Эсио Невес – в случае своего избрания – поддерживать такие инициативы, как создание Банка развития БРИКС, который некоторые считают конкурентом существующих западных институтов? Принцип, согласно которому участие в БРИКС приносит ощутимую выгоду практически без затрат, остается в силе.

Тем не менее VII саммит БРИКС в Уфе обещал стать серьезнейшим испытанием для этого принципа. Россия занимает все более антизападные позиции и могла вынести на обсуждение форума вопросы, которые вызвали бы жесткую критику со стороны Запада. Например, Россия могла предложить вывести Международную корпорацию по управлению доменными именами и IP-адресами (ICANN) из ведения правительства США и переподчинить ее Международному союзу электросвязи, действующему в рамках ООН. Китай эту идею поддерживает, но вряд ли на это пойдет Бразилия, учитывая активную позицию страны по этому вопросу на состоявшейся в Сан-Паулу в 2014 году конференции NetMundial.

Россия могла попытаться политизировать встречу лидеров БРИКС и по ряду других вопросов, а также использовать саммит как антизападную площадку, особенно в том случае, если действующие сейчас санкции не будут отменены к следующему году. Эта стратегия вызвала бы сопротивление со стороны других участников, которые в меньшей степени заинтересованы в том, чтобы занимать враждебную позицию по отношению к США.

В ряде других областей повторения сценария холодной войны, когда крупнейшие страны четко заявляли о поддержке одного из двух лагерей, ожидать не стоит, даже если отдаление России от Запада окажется длительным.

Даже поверхностный анализ товарооборота между странами показывает, что для России полная зависимость от стран БРИКС вряд ли когда-нибудь станет реальностью.

Рис . 1. Экспорт России в страны БРИКС

Источник: Статистические данные Конференции ООН по торговле и развитию (UNCTAD)

Рис . 2. Импорт России из стран БРИКС

Источник: Статистические данные Конференции ООН по торговле и развитию (UNCTAD)

К такому же выводу можно прийти на основе анализа данных по товарообороту Бразилии:

Рис . 3. Экспорт Бразилии в страны БРИКС

Источник: Статистические данные Конференции ООН по торговле и развитию (UNCTAD)

Рис . 4. Импорт Бразилии из стран БРИКС

Источник: Статистические данные Конференции ООН по торговле и развитию (UNCTAD)

В то время как для Бразилии основным торговым партнером с 2009 года является Китай, вклад других стран БРИКС в экономику страны ничтожно мал. И Соединенные Штаты, и Европа продолжают оказывать огромное влияние на экономику Бразилии, как и на другие страны БРИКС, включая Россию. Поэтому ни один член БРИКС не поддержит какие-либо предложения, которые могут привести к введению против них экономических санкций наподобие тех, которые действуют в отношении России. Показательно и то, что страны «семерки» смогли достичь в своих рядах определенного единства в том, что касается санкций против России, тогда как ведущие политики в Москве хорошо понимают, что не смогут убедить другие страны БРИКС присоединиться к контрсанкциям.

И тем не менее саммиты БРИКС остаются ключевым элементом системы глобального управления вопреки стремлению Соединенных Штатов и Европы выставить это объединение искусственным и маловлиятельным[38]. Саммит в Уфе был успешным для Путина. Всего за несколько дней российский президент принял не только лидеров стран БРИКС, но и глав государств – членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Через год после зимних Олимпийских игр Россия продолжила сопротивляться попыткам Запада сделать из нее изгоя. В то же время в ходе уфимского саммита появились новости о создании Банка развития БРИКС, который уже начал функционировать.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.