Кирпичи в стену БРИКС

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Кирпичи в стену БРИКС

Юрий Тавровский

28 марта 2013 0

К визиту Си Цзиньпина в Россию

Обсуждение "кипрского сюрприза" наверняка не предусматривалось программой переговоров председателя КНР Си Цзиньпина и президента России Путина. Но неожиданно возникшая проблема глобального масштаба наверняка обсуждалась двумя главами государств во время первого и неожиданно краткого (всего полтора дня) визита. Ведь сделанные в официальных речах заявления и подписанные масштабные торгово-инвестиционные соглашения готовились заранее и не требовали реального участия Си Цзиньпина и Путина. Дальнейшее увеличение объема поставок нефти, долгожданная договоренность о начале поставок газа (38 млрд.куб.м в год), увеличение китайских инвестиций в инфраструктурные и иные проекты на Дальнем Востоке, в добычу природных ресурсов и их переработку с высокой добавленной стоимостью подтверждают серьезность намерений Москвы и Пекина все быстрее наращивать объемы и качество взаимодействия. И это - несмотря на растущую настороженность Запада и ориентирующуюся на него часть российской элиты.

Кипрское "кидалово" стало шоком для российских "западников". Подлинный объем потерь еще подсчитывается и вряд ли станет известен широкой публике - ведь конфискации подверглись как официальные депозиты миллиардеров и госбанков, так и счета, принадлежащие преступникам в белых воротничках, форменных мундирах и ватниках сидельцев на зонах. Кипрское фиаско наших либеральных экономистов, финансистов, консультантов и ученых, впрочем, может сыграть и положительную роль. Ведь конфискации могут подвергнуться российские средства и в других странах Запада. Смена козырей в разгар карточной партии проведена на этот раз европейцами, но ведь нечто подобное было осуществлено и американцами. Было это в конце 80-х годов прошлого века в Японии, чье "экономическое чудо" напугало американские элиты. В Азии, в первую очередь в Китае, помнят судьбу "японского экономического чуда" и не хотят подорваться на долларовой бомбе замедленного действия. Именно поэтому китайское руководство срочно осуществляет программу переориентации экономики на внутренний рынок, накапливает золотые запасы, по мере возможности переводит торговые расчеты с доллара на юань и другие региональные валюты. Большие надежды возлагают в Пекине на объединение БРИКС, включающее, кроме самой Поднебесной, четыре другие быстро развивающиеся страны, которые не в восторге от гегемонии доллара.

Неожиданно для многих экспертов объединение БРИКС становится все более значимым действующим лицом международных отношений. Идея, высказанная еще в конце ХХ века бывшим руководителем академического института, внешней разведки, МИД, а затем и Правительства России академиком Евгением Примаковым, поначалу казалась образцом политической фантастики. Наладить стратегическое сотрудничество трех стран-цивилизаций -- России, Индии и Китая, у каждой из которых есть свой исторический вектор развития и претензии друг к другу, представлялось делом бесперспективным. Но фантастика обрела реальные очертания и, более того, первоначальное трио стало уже квинтетом после присоединения Бразилии и Южной Африки. Совершенно очевидно, что регулярные встречи руководителей БРИКС, планы создания необходимых бюрократических структур, подготовка и принятие конкретных решений ценой в сотни миллиардов долларов говорят о наличии у всех членов нового объединения реального интереса к взаимодействию с партнерами, расположенными порой по соседству, а порой на разных материках или в разных частях света.

Весьма любопытно понять причину заинтересованности в БРИКС Китая, постоянно подчеркивающего нежелание участвовать в любых объединениях, ограничивающих его свободу рук на международной арене. До БРИКС единственной международной организацией, в создании которой в XXI веке принял участие Китай, была Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Но и в этой региональной структуре, в первую очередь обеспечивающей взаимодействие России, Китая и лежащих между нами постсоветских стран Центральной Азии, Пекин делает акцент на торгово-экономическое сотрудничество и противодействует попыткам Москвы сместить центр тяжести в сторону сферы безопасности. Не находят откликов в пекинских верхах и призывы некоторых китайских военных вернуться к временам советско-китайских союзнических отношений 50-х годов в качестве реакции на усиливающееся "сдерживание" Китая со стороны США.

Было бы проявлением поверхностности видеть причину китайского интереса к БРИКС в желании развивать двусторонние торгово-экономические связи с остальными членами. Торговля с Россией (около 90 млрд. долл. в 2012 году) или с Индией (70 млрд. долл. в 2011 году) имеют собственную динамику и для обсуждения имеющихся проблем давно действуют другие площадки. Вряд ли заинтересованность китайских лидеров в БРИКС объясняется и возможностями дополнительных встреч с лидерами стран-партнеров. Все более заметная координация позиций стран "пятерки" в ООН и других международных организациях вполне обеспечивается имеющимися дипломатическими каналами. Представляется, что главная роль, которую еще только предстоит сыграть БРИКС, - это помощь Китаю в вытеснении американского доллара с позиции главной мировой валюты.

"Китайское чудо" во многом было порождено самими американцами при помощи все того же доллара. После нескольких десятилетий торгово-экономической блокады "Красного Китая" американские политологи во главе с Киссинджером разглядели глобальный антисоветский потенциал Пекина, обозначившийся в пограничных столкновениях конца 60-х - начала 70-х годов. После насыщенного "пингпонговой дипломатией", секретными визитами Киссинджера и официальным визитом Никсона переходного периода в 1972 году были установлены дипломатические отношения, возобновилась двусторонняя торговля. Однако политическая нестабильность в Пекине препятствовала вовлечению Китая в мировую торгово-экономическую систему. Только после смерти Мао Цзэдуна в 1976 г., свержения "банды четырех" во главе с его вдовой Цзян Цин и возвращения в 1978 году к руководству страной опального Дэн Сяопина перспектива "долларизации" Китая стала выглядеть реальной. Знаменитого визита Дэн Сяопина в США, когда он разгуливал в ковбойской шляпе, оказалось мало для растапливания остатков льда подозрений в отношении коммунистической державы, с которой пару десятилетий назад произошла кровавая стычка в Корее и только-только закончилась конфронтация во Вьетнаме. Похоже, что в соответствии с правилами мафии от новичка потребовалась "клятва на крови". Последовало нападение Китая на Вьетнам в 1979 году. Военная операция для НОАК оказалась неудачной, но зато Пекину поверили и стали подключать к контролируемой США мировой торговле. Сначала своими капиталами позволили рискнуть "заморским китайцам" из Гонконга, Макао и стран Юго-Восточной Азии. Потом подключился Тайвань с его вполне современными технологиями. Со второй половины 80-х годов в дело вступили японцы, европейцы и сами американцы.

Рекордные темпы развития экономики Китая совпали с крахом "японского экономического чуда". Взращенная на "корейской войне" и последовавшей "холодной войне" с коммунистическими Россией и Китаем экономика Японии оказалась настолько эффективной, что стала создавать угрозу позициям США в мировой торговле и финансах. Американцы с середины 70-х годов стали требовать ревальвации иены, видя в ее низком курсе причину японского успеха. Под разными предлогами Токио долго отказывался пойти на этот шаг. Однако в сентябре 1985 года Япония под беспрецедентным нажимом США была вынуждена подписать т.н. "Соглашение отеля Плаза" (The Plaza Agreement). Японцы были вынуждены сделать себе экономическое "харакири" из-за особых военно-политических отношений с американцами, которые проистекают из разгрома в Тихоокеанской войне и опасений "советской угрозы" и "китайской угрозы" в послевоенные годы. К 1988 году курс японской валюты поднялся с 265 до 138 иен за доллар, вскоре лопнул "японский мыльный пузырь", некогда самые надежные японские банки стали париями финансовых рынков и началось "потерянное десятилетие". С тех пор о "японском экономическом чуде" мало что слышно. В Стране восходящего солнца воцарилась экономическая рецессия, временами переходящая в стагнацию, а также пессимизм и апатия в обществе.

По такому же сценарию могла развиваться ситуация с Китаем и его национальной валютой - юанем. Китайцы стали настолько умело играть по американским правилам, что стабильно обыгрывают самих американцев. Достаточно качественные и дешевые китайские экспортные товары заполнили не только супермаркеты, но и бутики между Восточным и Западным побережьем. Дефицит США в торговле с Китаем в 2011 году превысил 300 миллиардов долларов при объеме торговли чуть больше 500 миллиардов. Правда, Китай платит своеобразный "оброк", вкладывая часть своего положительного сальдо в долговые расписки Федеральной резервной службы США и помогая поддерживать на плаву американскую валюту. На счетах Пекина в ФРС накопилось долговых обязательств на фантастическую сумму почти в 1,3 триллиона долларов, которая является виртуальной субстанцией и вряд ли когда-то будет обменена на реальные деньги или товары. Несмотря на исправно уплачиваемый Пекином "оброк", Вашингтон изо всех сил пытается остановить, а еще лучше - обернуть вспять торговое наступление Поднебесной. Происходит это в основном в форме требований повысить курс юаня по отношению к доллару и тем самым стимулировать американский экспорт, снизить конкурентоспособность китайских товаров.

В отличие от долго проявлявших непреклонность японцев, китайцы постепенно поднимали курс юаня. С 1994 по 2005 годы курс китайской валюты был неизменным - 8,28 юаня за доллар. Затем юаню позволили подорожать на 21% в период до 2008 года, когда ревальвация была приостановлена. В июне 2010 постепенный рост возобновился, и к ноябрю 2012 года юань подорожал еще на 12,6%. Сегодня за "зеленый" дают самую высокую в истории цену - 6.2716 юаня. Однако Вашингтон требует от Пекина устроить "большой скачок", подняв курс юаня сразу на 20-40 %. Конечно, китайское руководство на это не пойдет. В Пекине любят изучать ошибки соседей и хорошо знают о последствиях "Соглашения отеля Плаза" для Японии. При этом экономическое положение китайского руководителей сложнее, чем у их японских коллег четверть века назад. Японский экспортный потенциал состоял преимущественно из потребительских товаров, изготовленных по японским же технологиям и поэтому обладавших высокой добавленной стоимостью. Китайская "всемирная мастерская" по большей части все еще занимается сборкой завезенных со всего мира полуфабрикатов, получая ограниченную добавленную стоимость. В таких условиях резкое удорожание юаня сделает китайский экспорт неконкурентоспособным. "Мастерская" затоварится и остановится, а мастеровые выйдут на улицы. Это означало бы разорение целых отраслей промышленности, массовую безработицу в крупных приморских городах, усиление нестабильности, вплоть до восстаний, и потери власти Компартией.

Оказавшись не в состоянии принудить Пекин резко поменять правила торговой игры прямо в разгар текущей партии, США прибегли к использованию "орудий главного калибра". В 2009 году Пекин посетил президент США Барак Обама. Он привез не очередное требование ревальвации юаня, а проект американо-китайской гегемонии в формате "большой двойки" или "G-2". Естественно, в этом тандеме Америка играла бы роль "старшего брата", а Китай - "младшего". Предложение было отвергнуто, а в дипломатических кругах Пекина стала популярной цитата из неофициального выступления одного из партийных кураторов МИД: "Не важно, какого цвета кошка, белого или черного, все равно это американская кошка".

Ответом на несговорчивость Китая стала стратегия "Поворота к Азии" (Pivot to Asia), провозглашенная госсекретарем Хиллари Клинтон в ноябре 2011 года. Эта стратегия подразумевает сокращение глобального американского военного присутствия ради концентрации сил в Азиатско-Тихоокеанском бассейне и сдерживания Китая. Вскоре последовало заявление министра обороны Леона Панетты о том, что в Тихоокеанском бассейне будет сосредоточено 60% боевых кораблей ВМС США. За прошедшие месяцы второе дыхание получили американские военные базы в Японии и Южной Корее, связанных с США военными договорами. Создана новая база морской пехоты в Австралии, обсуждается базирование на Западном побережье США новой авианосной группы.

В рамках "Поворота к Азии" США создают все более ощутимую угрозу на маршрутах торговли и транспортировки необходимого Китаю сырья из стран Африки и Ближнего Востока. "Стратегическим содержанием американской политики "Поворота к Азии" является подавление и окружение Китая, - писал в статье под красноречивым заголовком "Америка в состоянии перекрыть жизненно важные морские пути Китая" на страницах издаваемой Компартией Китая англоязычной газеты Global Times аналитик Института военно-морских исследований КНР Ли Цзе. - Первоочередной задачей этой политики является окружение с моря". В августе прошлого года Хиллари Клинтон совершила турне по странам Африки, в ходе которого критиковала рост торговли Поднебесной со странами Черного континента (166 млрд. долл. в 2011 году), предлагала в качестве альтернативы кредиты и военную помощь. Нарастающий поток нефти, газа и иного стратегического сырья из стран Центральной Азии может быть переориентирован в результате разворачивающегося дипломатического наступления США, которое лишь на первый взгляд связано только с выводом войск из Афганистана. Усиление давления Запада на Иран уже приводит к сокращению поставок столь необходимой Китаю нефти. Заметное потепление отношений США с Индией в последние несколько лет связывают со стремлением Вашингтона омрачить быстро развивающиеся индийско-китайские торговые связи (70 млрд. долл. в 2011 году), а также политические контакты Дели с Москвой и Пекином в рамках БРИКС и ШОС.

Объявленная дислокация первых четырех кораблей прибрежной зоны ВМС США в Сингапуре грозит закупорить бутылочное горлышко Малаккского пролива, соединяющего Тихий океан с Индийским. В Вашингтоне обратили внимание на созданный Китаем ради обхода этого узкого места "наземный мост" через Мьянму, который призван обеспечить переброску сырья по построенным китайцами трубопроводам и магистралям с побережья Индийского океана в юго-западную провинцию Юньнань. С правящего Мьянмой режима спешно сняли клеймо военной диктатуры и многолетнюю экономическую блокаду, а в ходе первого после переизбрания на новый срок зарубежного визита президента Обамы одевшим цивильные костюмы военным предложили набор стимулов для ослабления ориентации на Китай.

Уже в обозримом будущем под вопрос может быть поставлен и доступ к природным богатствам государств АСЕАН - при не слишком скрываемой поддержке Вашингтона нарастает напряженность в Южно-Китайском море. А ведь эта региональная группа стран, создавшая с КНР еще в 2010 году зону свободной торговли, является третьим по значимости торговым партнером Китая (363 млрд. долл. в 2011 году). Ухудшить ситуацию для китайских гражданских и военных кораблей способны споры из-за островов Южно-Китайского моря между Китаем, Вьетнамом, Филиппинами, а также Индонезией и Брунеем. Тлевшие десятилетиями очаги разногласий стали приближаться к воспламенению именно после начала сдерживания Китая. США начали предлагать новые и расширять имеющиеся программы военной помощи этим странам. В глубоководном вьетнамском порту Камрань впервые после завершения войны с Америкой появились корабли ВМС США. Состоялись совместные учения американцев с ВМС Вьетнама и Филиппин. Ситуация в Южно-Китайском море затрагивает интересы Индии -- ей принадлежат буровые установки на шельфе, который оспаривают Вьетнам и Китай.

При всей своей провокационности военные приготовления Америки на рубежах Китая вряд ли сулят полноценную войну. Ядерный потенциал КНР, подлинные размеры которого неизвестны даже лучшим разведкам мира, а также успехи в освоении космоса являются серьезным сдерживающим фактором. В Пекине тоже исходят из невозможности полноценной войны с Америкой, но предвидят конфронтацию нового типа. Газета "Глобал таймс" писала в начале этого года: "Сейчас Китай выглядит хрупким, но он обладает безграничным потенциалом и жизненной силой. В этих условиях цель американского сдерживания - как можно дольше сохранить нынешний разрыв в мощи. Однако, в отличие от "холодной войны" между США и СССР, будущее стратегическое соревнование между Китаем и Америкой можно определить как "облачную войну" (cloudy war), потому что ее формы могут меняться, а границы трудно определить".

Одной из форм безграничной "облачной войны" китайские аналитики видят мировые финансы. С одной стороны, гегемония доллара создает для США колоссальные преимущества, позволяет Вашингтону за счет практически неконтролируемой эмиссии покрывать расходы на глобальное доминирование при помощи военных и экономических рычагов, поддерживать "американский образ жизни", создающий привлекательный имидж в ускоренно развивающихся странах, в том числе Китае, Индии и России. С другой стороны, доллар переживает трудные времена. Достаточно одного неудачного для Белого дома голосования в Конгрессе США - и зашатается национальная валюта, которая является фундаментом мировой финансовой системы. Но ведь удар по доллару может быть нанесен и извне. Переход торговых операций ведущих экономик мира на иные валюты, не говоря уже об изъятии долларовых авуаров из Федеральной резервной системы, также способны обескровить Pax Americana.

Похоже, что применение именно такого "облачного оружия" в случае использования Америкой средств военного и экономического воздействия обдумывают китайские стратеги. Однако противостоять США в одиночку им представляется пока слишком опасным. Распределить риски можно за счет подключения к глобальному антидолларовому фронту крупные и быстро развивающиеся экономики, по разным причинам также не испытывающие к США теплых чувств. Нетрудно понять, что это, в первую очередь, именно партнеры Китая по БРИКС - Россия, Индия, Бразилия и Южная Африка. Для совместных действий именно на мировом финансовом фронте препятствием не является их географическая разобщенность. Не случайно финансовые вопросы превалируют в повестке дня большинства саммитов БРИКС, начиная с первого в 2009 году в Екатеринбурге. Самые масштабные решения "пятерки" также касаются координации финансовой политики. На саммите в Нью-Дели в 2012 году обсуждался вопрос о создании собственной системы расчетов и кредитования в национальных валютах и отказа от доллара и евро в этой системе. По инициативе Индии было решено запустить проект "Банка развития БРИКС". На предстоящем в марте очередном саммите в Дурбане эти вопросы будут обсуждаться в практической плоскости. Ожидается решение о начале деятельности Банка развития с уставным капиталом в 50 млрд. долл. и штаб-квартирой в Москве, а также Банка международных расчетов стран БРИКС (для платежей в национальных валютах) и специального антикризисного фонда в 240 млрд. долл. Исходя из вышеизложенного, можно ожидать особенно активной роли на саммите в ЮАР китайской делегациии во главе с новым руководителем КНР Си Цзиньпином. Интересно, что в Дурбан он отправится после переговоров в Москве с президентом Путиным. Именно в предстоящие 10 лет правления Си Цзиньпина Китай, в соответствии с решениями 18-го съезда КПК, должен осуществить перестройку своей экономики с ориентации на экспортные рынки на внутреннее потребление, удвоить доходы на душу населения. Ослабление глобальной роли доллара или даже ослабление его позиций хотя и не упоминается в решениях съезда, но вполне укладывается в стратегию "великого возрождения китайской нации", превращения Китая к 2049 году в мировую державу и подлинно самостоятельный центр развития. Партнеры по БРИКС видятся в Пекине как союзники в борьбе с гегемонией доллара. Ведь это отвечает и их собственным интересам.