Андрей Цыганков Сильное государство-XXI

Андрей Цыганков

Сильное государство-XXI

«Слабая власть [есть] … своего рода роскошь, которую может себе позволить только народ, находящийся в исключительно благоприятных условиях».

Иван Ильин[1]

Вызовы жизнеспособности государств в XXI веке

Со второй половины 2008 года мир вступил в новую полосу развития. Глобальный финансовый кризис и военный конфликт России с Грузией подвели черту под последовавшей за окончанием холодной войны и связанной с политическим, экономическим и военным господством США эпохой. Система, в которой стабильность, мир и развитие в основном обеспечивались из единого центра, прекратила свое существование. Военно-политическое ослабление позиций США проявляется сегодня в росте примеров несанкционированного использования силы в международных отношениях и стремлении государств, подобных Ирану и Северной Корее, развивать ядерные программы в обход имеющихся договоренностей. Ослабление западных стран выражается и в неспособности успешно завершить военные операции в Афганистане и Ираке, сформировать жизнеспособный, способствующий возобновлению роста экономический порядок, а также предложить новые решения по стабилизации региональных подсистем в Европе и на Ближнем Востоке. Украинский и ближневосточный кризис продолжают развиваться, в то время как Запад не только не предлагает стабилизирующих решений, но и во многом является их тормозом.

Обращают на себя внимание и процессы, связанные с децентрализацией принятия военно-политических и экономических решений. Существенным является использование Россией силы на Кавказе, признание ею независимости Южной Осетии и Абхазии, включение в свой состав Крыма и использование асимметричной военной тактики на востоке Украины. За пределами европейского региона и Кавказа расширились сферы действия Шанхайской организации сотрудничества и Организации Договора о коллективной безопасности, в то время как зона геополитической ответственности НАТО остается прежней со времени включения в состав организации стран Балтики. Экономически укрепляется политическое и институциональное единство коалиции незападных государств – БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка), – стремящихся к диверсификации торговых, инвестиционных и финансовых потоков. В частности, шестой саммит организации сопровождался принятием решений по формированию банка развития, созданию пула резервной валюты и созданию альтернативной энергетической ассоциации. Наряду с этим продолжается формирование альтернативных западным ценностных систем и проектов мягкой силы, ставящих под сомнение универсальную жизнеспособность институтов рыночной экономики и плюралистической демократии[2].

Знаками времени стали нарастающая дестабилизация мировой экономики, системы международных отношений и региональных подсистем. Мир вступил в переходный период и движется к новой международной системе. Направление и результаты этого движения остаются неясными, в связи с чем аналитики продолжают пользоваться в определении характера нового мира приставкой «пост», нередко именуя его постамериканским или постзападным[3]. Однополярность перестает быть таковой, поскольку все более очевидной становится неспособность государства-гегемона и поддерживаемых им международных военных, политических и экономических институтов обеспечить мир и стабильность. Вместе с тем мир пока не стал многополярным, поскольку пока не возникло ни новой военно-политической коалиции, ни многостороннего, институционально оформленного механизма по принятию жизнеспособных решений.

Тенденции роста нестабильности делают большинство государств крайне уязвимыми перед лицом новых вызовов, подвергая их соблазну «простых» решений, связанных с замыканием вовнутрь и централизацией власти. Однако автаркия и национализм, как показал опыт межвоенного времени первой половины 20-го столетия, отнюдь не являются гарантиями предохранения от дальнейшей дестабилизации. Необходимы новые решения не только в международных отношениях, но и в выстраивании ответственного административного механизма внутри страны. Сегодня возрастает необходимость заново определить параметры и задачи эффективного государства. Приспособятся и окажутся способными к развитию лишь те государства, которые смогут правильно определить собственные возможности, соответствующие национальному опыту и положению в мировой системе. Остальные государства, как уже показал опыт цветных революций, будут распадаться или балансировать на грани распада и слабости.