На пути к митингу 24 декабря: взаимодействие центров движения
На пути к митингу 24 декабря: взаимодействие центров движения
На следующий день после первых заседаний Оргкомитета и Инициативной группы стало известно, что несколько националистических организаций подали альтернативные заявки на проведение следующего митинга. Так же как и заявители Оргкомитета, они подали заявки на 24 декабря и на те же самые площади Москвы. Сделано это было в порядке давления на Оргкомитет.
«Действительно, русские национальные организации (Русское Общественное Движение, Русский Гражданский Союз, Этно-политическое объединение „Русские“) подали несколько заявок на митинги 24 декабря, на все центральные площади. Сделали мы это отнюдь не по указке Кремля, а для того, чтобы еще раз донести до „либеральной“ части организаторов — им не удастся „приватизировать“ общегражданский протест», — написал в своем блоге националист Матвей Дзен, — «Представители националистов приглашены 14 декабря в мэрию для обсуждения вопросов, связанных с митингом в 13.00, часом позже туда же приглашены и представители от „Солидарности“. Русские националисты открыты для диалога и призывают к нему все политические силы»[46]. Все больше групп и движений включались в борьбу с той моделью, которую избрал Оргкомитет. Впрочем, все они выбирали свои инструменты борьбы.
Тем временем массовый подъем продолжался. Вопреки сомнениям многих[47], число людей, записывавшихся в мобилизационные группы митингов в социальных сетях, росло очень быстро. Накануне самого мероприятия оно побило все рекорды и только в Фейсбуке составило более 54 000 человек[48].
В этих условиях продолжалась подготовка митинга. Мэрия Москвы согласовала проведение мероприятия на проспекте Сахарова. Националисты после некоторых дебатов отказались от своих альтернативных заявок. 19-го декабря снова прошли заседания Оргкомитета и Инициативной группы.
На этот раз оба заседания носили в большей степени технический характер. Обсуждались промежуточные итоги проведенной работы по подготовке митинга, заслушивались доклады рабочих групп, уточнялись решения по концепции митинга (включать ли в него элементы концерта и т. д.). Но определенное политическое значение оба заседания все же имели.
Так, Оргкомитет зафиксировал решение, что вести митинг должны три человека, представляющие как «политическую», так и «неполитизированную» часть протеста. В качестве кандидатов были намечены журналисты Ольга Романова, Леонид Парфенов (впоследствии его заменят на спортивного комментатора Василия Уткина) — оба люди либеральных взглядов — и сопредседатель либеральной «Партии Народной Свободы» Владимир Рыжков. Политическое доминирование статусных либералов сохранялось.
На собрание Инициативной группы вечером того же дня все-таки пришли представители Оргкомитета — Борис Немцов и его коллега по «Солидарности» Гарри Каспаров. Казалось, решение о «контроле» активистов за Оргкомитетом обретает конкретные черты. Немцов рассказал о решениях Оргкомитета в весьма лояльном ключе, подчеркнув, что они могут быть откорректированы решениями Инициативной группы.
Однако когда один из активистов вновь поднял вопрос о легитимности узкого Оргкомитета и о его правах и полномочиях, Немцов дал резкую отповедь: «Я категорически против того, чтобы создавать параллельный Оргкомитет. люди, которые за это призывают — они не хотят, чтобы прошел митинг. Этот Оргкомитет поддержан заявителями митинга. Этот Оргкомитет активно работает. Если вы хотите это сломать, у вас ничего не выйдет. Дальше: голосовать будете после 24-го, а до 24-го, конкретно по составу Оргкомитета, будем делать то, что делаем»[49].
В этот момент принципиальных различий по ключевым вопросам между Инициативной группой и Оргкомитетом, в общем-то, не было. По главным лозунгам царило единодушие: требования отмены итогов голосования 4-го декабря и проведения новых, «честных», выборов, а также антипутинская риторика, — объединяли всех. По списку ораторов оба собрания договорились исходить из результатов рейтингового голосования пользователей социальных сетей. Лишь в день митинга члены Оргкомитета по своей инициативе внесут существенные коррективы в список выступающих на трибуне. И для абсолютного большинства активистов, принимавших участие в работе Инициативной группы, это станет сюрпризом.
На Инициативной группе было затронуто еще два важных вопроса. Во-первых, активист Левого фронта Александр Шубин предложил составить регламент работы Инициативной группы, чтобы можно было упорядочить его работу и процедуру принятия решений. Но это предложение пока не нашло поддержки и было забаллотировано. Оно будет принято впоследствии с большим опозданием. Во-вторых, впервые возник вопрос, который в будущем вызовет немало горячих схваток: как быть с участием в гражданском движении националистов? Давать ли им слово?
Илья Пономарев доложил, что 85 % участников устроенного в интернете опроса высказались за то, чтобы дать слово ораторам от националистов наряду с остальными, и он считает, что вопрос должен таким образом быть снят. Но раздались голоса протестующих, которые требовали дискриминации националистов в демократическом движении. Впрочем, главные дебаты на эту тему были еще впереди.
События развивались стремительно. 21 декабря из спецприемника на Симферопольском бульваре в Москве, где содержались административно арестованные, вышли Алексей Навальный, Илья Яшин и остальные задержанные за акцию 5 декабря. В этот момент Навальный был, пожалуй, самым известным и популярным деятелем протестного движения. От его позиции зависело многое, и он сам это прекрасно понимал.
Давая интервью журналу The New Times, Навальный рассуждал о либеральных партиях и движениях — «Яблоке» и «Партии народной свободы»: «Они, без всякого сомнения, являются моими союзниками, но здесь нельзя путать две вещи. В этих движениях и партиях есть активисты, сторонники, а есть, так сказать, генералитет, который достался нам из 90-х: люди, которые были частью власти или при власти, большая часть политической жизни которых прошла в служебных автомобилях. На них лежит груз ответственности — поразным причинам: за то, что не получилось, или за какие-то их действия. От них есть усталость — это может случиться с любым политиком и со мной в том числе. И поэтому они не слишком популярны даже в либеральной среде» [50] Понимая проблему противостояния между активистской Инициативной группой и Оргкомитетом вождей, Навальный делал свой выбор.
22 декабря он пришел на заседание Инициативной группы, где его встретили громкими аплодисментами и тут же без единого возражения избрали ведущим заседания. Правда, этот выбор был не окончательным. «Я прошу заранее меня извинить, потому что я в каком-то смысле такой неофит, и я не был на предыдущих заседаниях оргкомитета. И я на самом деле до конца не разобрался в соотношении между оргкомитетами» [51] — заявил Навальный.
Несмотря на колебания, его выбор склонялся не в пользу «генералитета».
На этот раз Инициативная группа начала с обсуждения резолюции предстоящего митинга 24 декабря. Проект резолюции разработала рабочая группа, координатором которой был известный правозащитник Лев Пономарев, но в которую входили активисты многих групп и движений. В этом проекте, помимо слов о поддержке требований Болотной площади, говорилось о создании в Москве и регионах сети комитетов и ассоциаций избирателей, которые задумывались как непартийные структурные ячейки возникшего движения. Но резолюция вызвала жаркие споры. В результате Навальный предложил не принимать ее, а отправить на доработку. Это предложение было принято, и свято место для резолюции митинга осталось пустым.
Но главные прения вызвал вопрос о списке ораторов на митинге. Денис Билунов, отвечавший за проведение рейтингового голосования в интернете, доложил, что им были обнаружены серьезные фальсификации. Часть анкет для голосования была заполнена за несколько секунд, что свидетельствует о том, что их заполняли роботы, а не живые люди. Анализ итогов голосования показал, что «бракованные голоса» подавались в основном за представителей радикальных движений, в первую очередь — за националистов. Больше всех, по словам Билунова, «роботы» поддержали Сергея Удальцова (который и без них вошел в число победителей), представителя финансовой пирамиды МММ Семена Транковского и одиозного национал-социалиста Максима Марцинкевича (Тесака).
Националисты возмутились предложением отсеять их лидеров, чья поддержка оказалась под сомнением. «Это отсечение националистов», — заявил националист Иван Миронов. От имени формальных заявителей митинга Сергей Давидис из «Солидарности» предложил использовать результаты голосования в интернете лишь справочно, а окончательный список ораторов поручить составить Оргкомитету. Это вызвало возмущение в зале. Тогда Давидис рассказал, что в частных разговорах с ним Пархоменко и Немцов жестко заявили, что ни в коем случае не признают результатов голосования в интернете[52]. «Только что г-н Давидис поставил собравшимся здесь ультиматум. — взял слово националист Владимир Тор. — Он говорит: „что вы не решите по списку, завтрашний Оргкомитет переголосует“. А господин Немцов подтверждает: „да, мы все сами решим“. Это чуровщина чистой воды»[53].
В итоге Навальный предложил компромисс. Его поддержали от националистов Александр Белов (Поткин) и от левых Алексей Сахнин. Список ораторов должен быть составлен Инициативной группой. Он должен состоять на 2/3 из победителей голосования в интернете (в той части, которая не подлежит сомнению) и на 1/3 из представителей идеологических квот — националистов и левых.
В конце заседания Владимир Тор, выполнявший роль координатора неформальной фракции националистов, предложил создать единый координационный комитет, который заменит собой Инициативную группу и Оргкомитет. Его поддержал лидер движения автомобилистов Сергей Канаев, председатель Исламского комитета Еейдар Джемаль и Алексей Сахнин из «Левого фронта». Сахнин предложил также создать рабочую группу по регламенту, которая к следующему заседанию разработает проект документа, определяющего процедуру работы и принятия решений будущего единого штаба протестного движения.
«В первую очередь нам нужно сделать так, чтобы не было этого адского бардака впредь, — резюмировал Навальный. — У нас два оргкомитета, два голосования и происходит какое-то полнейшее безумие. Перед следующим митингом мы принимаем решение, что этого безумия не будет. Будет создан единый координационный центр, который, видимо, кто-то возглавит. Может быть, я, может кто-то другой — прогопосуем. Честно говоря, у меня нет огромного желания этого делать: когда я здесь не участвую, меня все любят, а когда я сижу в президиуме, меня уже половина народа ненавидит… Это решение, которое внесено сейчас мы прорабатываем, мы все делаем для того, чтобы у нас в следующий раз был единый центр, чтобы не было такого даже и близко, когда я звоню в один оргкомитет и мне говорят „мы не признаем тот “, а тот оргкомитет не признает этот. Это неприемлемо. Все согласились с этим?» Зал громогласно поддержал идею[54]. Казалось, компромисс достигнут: поддержка Навального, пользующегося огромным авторитетом в глазах участников протеста, почти гарантировала, что сопротивление узкого Оргкомитета будет преодолено, несмотря на острые разногласия в активистской среде.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.