Чем президент Ахметов отличался бы от президента Форда?

Чем президент Ахметов отличался бы от президента Форда?

Существует также наполовину шуточное (а значит, наполовину серьезное?) определение современной демократии. Демократией нынче называется способ государственного и общественного устройства, одобренный госдепом США и внедряемый по всему миру с помощью «гуманитарных бомбардировок» или/и «цветных революций».

Режим Лукашенко в Беларуси не является диктаторским, во всяком случае по данному параметру он и близко не стоит к режимам Батисты, Сомосы, Дювалье или Пиночета. А ведь все помянутые были для госдепа США «нашими сукиными сынами», а Пиночет ко всему стал идеалом, точнее — идолом некоторой части отечественной «либерально мыслящей» интеллигенции.

Еще в меньшей степени диктатурой был режим Кучмы. Да, во время его первого президентского срока на Украине происходило ползучее ограничение уровня свобод. Именно в 1994–1999 гг. в обиход вошли такие понятия, как покупка голосов, продажные СМИ, чудный неологизм «нахитровать результат»… В этот период само собой разумеющимся стало положение, при котором гражданин без денег, несмотря на принятие «самой демократичной Конституции», не имеет абсолютно никакой возможности, а значит — и фактического права быть избранным в «органы народовластия».

Прежде было не так. В период 1989–1990 гг. мы избирали не из богатых, а просто из людей. Инженеров и таксистов, врачей и учителей, юристов и офицеров, за которыми или у которых (тогда еще) не было больших денег. А вскоре после провозглашения независимости Украины подобное стало невозможным.

Это следствие не столько злой воли конкретных индивидуумов и лично Кучмы, сколько изменения социально-экономической ситуации — обнищания огромного большинства и неадекватного обогащения меньшинства. У большинства почти исчезло свободное время, люди вынуждены крутиться, чтобы прокормиться. У меньшинства появились «быстрые деньги», которые можно было потратить в том числе и на избирательные кампании «как у больших», то есть как на «цивилизованном Западе».

Благодаря этому кандидат без денег превратился в немого — он мог иметь государственный ум и полезнейшие идеи, но утратил возможность рассказать об этом избирателям, в первую очередь благодаря тому, что все СМИ обрели своих хозяев, которым тоже хочется кушать…

Таким образом, вина Кучмы или Ельцина в ограничении свобод во многом вынужденная — они были спровоцированы самим ходом вещей, который использовали в собственных, а не в чьих-то посторонних интересах. В данном случае посторонними были интересы подавляющего большинства граждан Украины и России. Но ведь и это закономерно: в соответствии с либеральной теорией, то, что идет на благо индивидуума (Кучмы или, скажем, Чубайса), одновременно и неизбежно идет на благо всего общества. Но получилось не в соответствии с либеральной теорией, а с точностью до наоборот.

Отметим лишь «в утешение», что таково же положение и в «цивилизованных странах». Возьмем Америку: миллиардер Форд или представитель богатейшего техасского семейства Буш в президентах США — чем это отличается от гипотетической ситуации, при которой у нас президентом стал бы Ахметов или Дерипаска? Только одним — у нас сразу же нашлись бы защитники прав обездоленных, закричавшие о том, что олигархи душат свободу. А в Америке об этом кричать, по-видимому, некому.

Ни в конгрессе, ни в сенате США, ни в европейских парламентах мы не найдем людей, за которыми или у которых не было бы больших денег. Точнее — очень больших. Форма государственного устройства, сегодня называемая демократией, неизбежно предполагает, что к политической власти в обществе приходят люди, или уже имеющие, или пока только служащие очень большим деньгам. Это не детская болезнь, а фундаментальное свойство общества, в котором одновременно действуют современная избирательная процедура и догмат незыблемости частной собственности. Мы теперь смогли убедиться, что это оказалось не выдумкой марксистов — тут они, увы, попали в точку.