Глава 12. Уния: правда и «украинская правда»

Глава 12. Уния: правда и «украинская правда»

Для манипулирования сознанием нужны и правдивые факты. Был Великий голод 1933 года — на этом сегодня украинская официальная и официозная пропаганда строят лживый и абсурдный миф, создают «новую версию» нашей истории. В ней одна часть наших предков предстает садистами, убивавшими без причины, другая — мазохистами, покорно позволявшими творить с собой что угодно^{115}. Но далеко не только советский период истории нашей родины подвергается ревизии.

С давних времен люди умели манипулировать другими людьми. Во времена Лоренцо Медичи, и Екатерины Медичи, и Екатерины Великой это называлось способностью к интригам. Теперь это называется public relations, или в просторечии пиаром.

Не надо думать, что такими способностями обладали только вышестоящие. История литературы сохранила для нас типы из простонародья, в том числе такие блестящие, как Фигаро или, например, Труффальдино, или Шельменко-денщик, добивавшиеся своих целей не силой, и даже не умом, а исключительно способностью создавать последовательности информационных поводов.

И с тех же древних времен власть имущие знали, что если постоянно повторять человеку «халва, халва», — во рту у него слаще не станет. Но если ему же повторять, неизменно и с разными вариантами, что он — свинья, то рано или поздно этот человек захрюкает.

Люди ведь в массе своей как дети — к хорошему их приходится приучать, а от плохого — отучивать. Будто бы плохое изначально заложено в человеке, на уровне, так сказать, первородного греха. А хорошее есть результат искусственный — многих веков развития культуры и многих лет воспитания людей в детстве, отрочестве, юности.

Именно поэтому среди власть имущих всегда была распространенной мысль о том, что человек, если дать ему волю, будет творить плохое.

Надо признать, что мнение это не нелепо и уж, по крайней мере, может быть подкреплено многочисленными фактами из прошлого и надлежащим образом обосновано. «Только добрые любят свободу, все остальные любят не свободу, а вседозволенность», — говорил один из отцов-основателей США. Другой, Александр Гамильтон, пояснял: «Зачем существует институт правительства? Затем, что желания людей не подчиняются законам разума и справедливости без принуждения».

В то же время, не составило бы большого труда опровергнуть это мнение и также на основании исторических фактов доказать, что «законы разума и справедливости» свойственны человеку изначально и люди, следуя этим законам, способны переступать через инстинкты, даже — через инстинкт самосохранения.

В данном случае для нас важно не то, верна ли мысль об изначальной порочности человека или наоборот, верно его изначальное стремление к справедливости. В данном случае для нас важно, что оба эти качества — устремленность и ко благу, и ко злу — свойственны человеку. И оба могут эксплуатироваться для манипулирования людьми.

«Тот, кто управляет прошлым, управляет будущим. Тот, кто управляет настоящим, управляет прошлым», — сегодня власть имущие понимают эти оруэлловские слова слишком буквально. Дескать, достаточно «всего-навсего» переписать историю и создать на основе новых фактов новую национальную идентичность. Но переписать историю, в отличие от учебника истории, невозможно. Потому что рано или поздно найдутся люди, которые отыщут древние книги и прочитают, а затем и расскажут остальным, что на самом деле все было совсем не так, как нам рассказывали наши идейно выдержанные речекряки.

В нынешние времена наибольшей в истории человечества информационной мобильности и открытости этот процесс саморазрушения исторического ревизионизма происходит гораздо быстрее, чем прежде. Не за годы и века, а за минуты и дни. Поэтому сегодня строить «национальную самоидентификацию» на лжи гораздо более проблематично, чем во времена святой инквизиции или гестапо.

Я не ставил цели критиковать или оценивать все концепции национального строительства (nation building), предложенные для постсоветских стран иностранными фигаро и местными шельменками. Оценка даже одной, например, внедряемой на Украине, таковой концепции должна и может быть предметом отдельного анализа.

Я же постараюсь остановиться не на наиболее часто повторяемых фрагментах, на которых строится украинский миф, не на таких как измена Мазепы или «битва» под Крутами, а, напротив, на том, о чем пишется и говорится пореже.

* * *

Опровергая пропагандистов современной украинской false history, от них в ответ вместо аргументов по существу чаще всего слышишь что-нибудь вроде: хватит рассказывать сказки из советских учебников истории.

Что ж, не будем пользоваться советскими учебниками. Будем пользоваться документами той эпохи.

Это даст нам прекрасную возможность убедиться, что в некоторых современных украинских трактовках истории гораздо больше умолчаний и прямого вранья, чем в пресловутых советских учебниках.

В связи с перенесением резиденции верховного архиепископа Украинской греко-католической церкви из Львова в Киев, случившегося почти сразу после оранжевого переворота, в украинской прессе появилось немало публикаций, обогащающих историческую науку нетрадиционным взглядом на унию.

«В 1596 году произошло объединение православной церкви Украины и Беларуси с церковью католической. В историю событие вошло как „Брестская уния“, поскольку провозглашение ее состоялось на церковном соборе в Бресте»^{116}.

Это короткое высказывание, принадлежащее журналистке Наталье Лебедь, характерно, во-первых, тем, что взято из интернет-издания, называемого «Украинской правдой», во-вторых, тем, что правдой в нем является только то, что в 1596 году в Бресте действительно состоялся церковный собор.

Все остальное, мягко говоря, НЕ правда.