Правда вторая Правда о расе

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Правда вторая

Правда о расе

Когда-то персы были великими воинами, но вошли в соприкосновение с евреями и теперь влачат жалкое существование на задворках Дальнего Востока в качестве армян.

А. Гитлер

С чувством сильного недоумения читал я много лет назад книгу некого немецкого еврея, социал-демократа и сиониста в разные периоды жизни, Фрица Кана, озаглавленную: «Евреи как раса и культурный народ». Книга вышла в Германии в 1921 г., и украшена такими, например, перлами: «Моисей, Христос и Маркс — три представителя специфической расы и расовых особенностей»[23]. Оставлю в стороне вопрос — кем должен быть человек, чтобы «украшать» самого себя родством с Троцким и Лениным. Обращу внимание читателя на прозвучавшее слово «раса» и на то, что использует его еврей. Для автора еврея его сородичи евреи — это раса.

Ф. Кан — явный и откровенный социалист, а вот другой еврей, Бенджамин Дизраэли, — решительнейший консерватор. С точки зрения кавалера ордена Подвязки, виконта Гюгенденского, графа Биконсфилда (все это титулы Дизраэли), евреи идут в социалисты не от хорошей жизни, а под давлением не признающего их общества христиан. И тогда «…избранная раса подает руку отбросам и презреннейшим Частям общества»[24].

Как мы видим, слово «раса» звучит вполне определенно. И еще как определенно! «…еврейская раса связывает современные народы с древнейшими временами… Они — яркое свидетельство лживости современного учения о равенстве людей и о космополитическом братстве, которое при своем осуществлении только содействовало бы падению великих рас»[25].

Кто это? Геббельс?! Нет, это все еврей Дизраэли. Хотя, конечно, интересно, кто такой для Дизраэли Фриц Кан — «отброс общества» или «человек избранной расы»?

Не меньшее удивление испытал автор, читая В. В. Шульгина:

«…А вот с евреями выходит «совсем наоборот». Стоит самым академическим тоном перечислить несколько отличительных черт этой расы, как таковое описание сейчас же начинает звучать неким измывательством, насмешкой, презрением»[26].

Вот это да! У человека, открыто и честно объявляющего себя антисемитом, русского дворянина, гордящегося своим происхождением, вдруг появляется точка соприкосновения с двумя евреями! Да какая точка! Все трое дружно считают евреев особой расой.

Видимо, во времена, когда жили и работали эти люди, такая точка зрения была довольно обычной. Действительно: во 2-й половине XIX — начале XX в. это было распространенным явлением. Во-первых, само слово «раса» оставалось неопределенным, размытым. Кто только и в каком только смысле им не пользовался!

Во-вторых, до попыток применить на практике «расовую теорию» нацистами в Третьем рейхе она вовсе не выглядела «неполиткорректной». Ведущие ученые мира преспокойно писали не только о том, что разные расы сильно отличаются друг от друга, но и делали далеко идущие выводы.

О расовых исследованиях

ДО Второй мировой войны расовые исследования проводились, и вовсе не научными маргиналами. ДО гитлеровского переворота, расовых законов и прочего безобразия было чем-то совершенно обычным сравнивать объем мозга разных рас и народов или объяснять достижения народов и рас биологической предрасположенностью к тем или иным занятиям.

В числе первых, кто связывал культурные достижения народа и страны с объемом черепа, был знаменитый врач, физиолог и биолог Рудольф Вирхов. Все достижения европейской цивилизации он объяснял размерами и сложным устройством мозга европейца.

Классик немецкой антропологии Иоганн Ранке сравнивал соотношение головного и спинного мозга у разных расовых и этнических групп. Он полагал, что чем примитивнее организм, тем больше развита у него периферийная нервная система в ущерб центральной. Это касается всех вообще организмов… У человека же представители малокультурных народов отличаются завидным развитием чисто физических и физиологических качеств в ущерб интенсивности и сложности духовной и интеллектуальной работы[27].

Франц Вейденрейх в 1938 г. выдвинул теорию «полицентризма»: происхождения разных рас человека от разных предков. А Вейденрейх ученый без преувеличения выдающийся и на редкость талантливый.

Теорию полицентризма много раз ругали — в основном с моральных позиций. Мол, нельзя же считать людей, современное человечество разными видами! Почему нельзя, кто запретил — это вопросы без ответов. Нельзя, и все. Нельзя потому, что «все равны», а думать иначе аморально.

Крупный немецкий антрополог Роберт Видерсгейм писал, что мозг веддоида легче мозга европейцев в среднем на 200 граммов[28].

Георг Бушан, придавая огромное значение размерам и сложности извилин мозга, писал: «Человеческий мозг богат извилинами, однако у низших рас эти складки проще или имеют более прямое направление, борозды между ними более открыты и менее глубоки. У высших рас эти извилины обыкновенно шире, более изогнуты и тесно сближены между собой; борозды от этого становятся глубже и уже»[29].

Грациоле полагал, что «нормальный мозг готтентота означал бы для европейца идиотизм».

Фридрих Тидеман полагал даже, что мозг готтентота намного ближе к обезьяньему мозгу, чем у европейца.

И не надо считать расовые исследования родовой метой именно немецкой науки. ДО Второй мировой в мире было две науки: немецкая и вся остальная. Потому на немцев волей-неволей ссылаться приходится.

Но и английский ученый Фрэнсис Гальтон полагал, что «совесть, талант и другие чисто человеческие свойства — это биологически детерминированные черты личности, передающиеся через половые клетки по поколениям». Он даже создал евгенику: науку о правильном подборе пар для совершенствования человека.

Сторонников у евгеники было немало. В их числе и такие крупные ученые, как антрополог и палеонтолог Осборн. Он даже боролся за официальное разрешение евгеники — чтобы сделать ее частью официальной политики в европейских странах.

Великий русский антрополог Анучин полагал, что расы не равны. Он придавал огромное значение метопическому шву — этот черепной шов образуется на месте соединения двух половин лобной кости. Лобные доли мозга могут давить на кости черепа, если они быстро растут именно у младенца. «Родничок» есть абсолютно у всех людей, а вот метопизм — не у всех. По Анучину, черепа с метопизмом объемистее на 3–5 %, чем без него.

У разных рас разный процент людей с метопическим швом. У европейцев Анучин насчитал черепов с метопизмом 5–16 %. У негров 0,6–3,5 %.

«Известное соотношение существует, по-видимому, между наклонностью к метопизму и интеллигентностью расы. Мы видим, например, что во многих расах более интеллигентные племена представляют больший процент метопических швов. У высших представителей монгольской и белой рас он выражается цифрой, по крайней мере в 8–9 раз большей, чем у австралийцев и негров»[30].

Это не бредни скинхедов, а слова из книги, которая была докторской диссертацией выдающегося ученого.

Можно привести много высказываний очень известных и ярких антропологов о том, что метопизм «является критерием умственного развития»[31].

Классик советской антопологии В. В. Бунак писал: «Аномальный лобный шов у человека наблюдается чаще у культурных рас, что связывается с увеличением головного мозга и возрастающим его давлением на лобную кость»[32].

Писали и о том, что у европейцев шире таз, легче рожать ребенка с большой головой. Русский антрополог Владимир Мошков писал, что индианки часто тяжело рожают от белых. Они даже стараются избавиться от плода…[33]

Археолог В. А. Городцов, культовая фигура в российской археологии и антропологии, сравнивал черепа питекантропов с черепами европейцев и веддоидов.

В наше время не только делать такие выводы, но даже сравнивать размеры черепов разных расовых групп считается глубоко неприличным. Если же исследования проводятся, они дают, как правило, более чем любопытные результаты. Причем на уровне более высоком, чем у предков: наука-то на месте не стоит.

Савельев считает, что количество связей между нейронами мозга людей разных расовых и этнических групп может колебаться от 10 до 10 тысяч. Масса мозга, «ответственная» за абстрактное мышление, может различаться в 5 раз.

В Древнем Египте религиозные традиции требовали мумификации умерших. Анализ черепов мумий позволил сопоставить объем мозга и время захоронения конкретного человека. «В период расцвета древней египетской культуры вместимость черепа египтян была на 44,5 куб. см выше, чем в периоды длительного упадка»[34].

Великий американский лингвист, еврей по происхождению, нобелевский лауреат Наум Хомски полагает, что человек имеет наследственную программу логического мышления и языка. Ребенок во младенчестве заучивает и комбинирует звуки по наследственной инстинктивной программе.

В общем, популяции и расы не равны по своим исходным качествам. Это такой же естественно-научный факт, как различия между мужчинами и женщинами, старыми и молодыми, детьми и взрослыми. Вопрос: делать ли из него далеко идущие выводы?

Зная факты, совершенно не обязательно быть расистом.

Расизм

Расизм — это:

1. Вера в прямую связь между расовыми признаками и национальной принадлежностью.

2. Вера в прямую зависимость между биологией и общественным строем, политической доктриной, государственной мощью, всеми достижениями цивилизации.

3. Вера в то, что превосходство одних и неполноценность других народов имеют биологическую природу.

4. Вера в то, что превосходство и неполноценность неискоренимы и не могут быть изменены, например, под влиянием социальной среды или воспитания.

5. Вера в законность господства биологически «высших» рас и народов над «низшими».

6. Вера в то, что есть «чистые» расы и смешение неизбежно показывает их упадок и вырождение.

Механизм развития расизма достаточно понятен: все люди и во все времена считают себя и «своих» чем-то «лучше» остального человечества. Критерием для этого «лучше» может выступать все что угодно… Происхождение от божественного предка, обитание на данной территории, договор с Богом, особые законы, владение оружием, особенные качества характера… Что угодно! Для того чтобы именно раса сделалась «причиной» выделения себя из всех остальных, нужно рождение научной антропологии, нужно иметь представление о разных расах… В общем, нужно знать окружающий мир и иметь некоторый уровень умственной подготовки.

Почему расизм — все же неправда? Да уже потому, что само слово «раса» не вполне научное. Строго говоря, мы сами не знаем, сколько на Земле существует рас. Границы между тремя большими расами размыты и нечетки. Антропологи насчитывают то 3, то 4, то 9 «больших» рас. А внутри каждой из этих «больших» насчитывают множество «малых». Внутри европеоидной — от 8 до 17, внутри монголоидной — от 6 до 18, а внутри негроидной выделяют от 12 до 28 «малых рас».

Одним словом — даже число рас довольно условно. Расы — это не объективная истина в последней инстанции, а продукт наших собственных классификаций.

Во-вторых, расы — вовсе не что-то постоянное и данное от века. Судя по раскопкам, мы постоянно имеем дело с людьми расовых типов, которые впоследствии исчезли. Ни «людей типа Гримальди», ни «людей типа Пшедмости» на Земле сегодня уже нет.

Современные же расы образовались сравнительно поздно. Всем современным малым расам не больше 35 тысяч лет, а скорее всего — еще меньше.

К тому же не только биология человека творит культуру, но и культура изменяет биологию человека. Если требования, которые предъявляет культура к человеку, длительны и постоянны, популяция генетически изменяется под влиянием этих требований.

Поселите бушменов в Европу — и они создадут новую нордическую расу с метапсихическим швом порядка 10–15 %. Возможно, они создадут ее не скоро, спустя сотни, даже тысячи лет. Но создадут неизбежно.

Так что и превосходство одних рас над другими относительно и условно.

Преимущество каждой расы — это преимущества ее местообитания и преимущества ее исторического пути. Все популяции Homo sapiens развиваются в одном направлении. Скорость пути к цивилизации различна, но зависело это от того, где оказалась популяция, в каких условиях, а не от генетически предопределенных свойств рода и племени.

Не существует никаких причин верить в пагубные последствия метисации. Известно слишком много великих людей, в крови которых смешались разные народы и культуры, а то и целые «большие расы».

Не будем даже о смешениях разных европейских народов: немцев, поляков, французов, итальянцев, болгар и т. д.

Но вот Лев Николаевич Гумилев — еврей по бабушке, а по отцу имеет в родне грузин. Фет — еврей по отцу. Карамзин — татарин по корням. Князья Юсуповы были монголоидны еще в XIX в. У Жуковского — мать татарка. Ну, а Пушкин… Тот вообще негр на одну восьмую.

И за рубежом то же самое: индус по матери Оруэлл, полуиндеец Сат-Ок, полуевреи Сепир и Фромм, целые династии полуевреев — Рокфеллеров и Ротшильдов. Династии испанских аристократов с сильной примесью арабской и еврейской крови.

Чтобы болтать чушь про ужасы смешения и про несчастных метисов, гниющих заживо с рождения, приходится забыть очень уж о многом… включая и происхождение Пушкина.

Какие бывают расизмы

Сейчас в России помнят в основном один вид расизма: «расовую теорию», созданную в XIX — начале XX в. французским аристократом Жозефом Артюром де Гобино, профессором Жоржем Вашем Лапужем и английским аристократом, выходцем из известной семьи политиков Хьюстоном Стюартом Чемберленом (1855–1927). Эти теоретики считали, что нордическая раса, белокурая, рослая и красивая, создала все основы современной цивилизации, а ей противостоят темнокожие низкорослые недочеловеки, способные только пакостить и паразитировать на достижениях нордической расы.

Эту расовую теорию взяли на вооружение немецкие нацисты, но они — не единственные расисты на Земле. Многие положения расизма разделяли японцы воевавшего поколения. Многие современные китайские археологи считают, что «желтая раса» произошла от других предков, что она лучше «белой» и что скрещиваться этим расам не стоит.

Есть расовая теория «негритюда», созданная Леопольдом Седаром Сенгором, сенегальским интеллектуалом и политическим деятелем. Ему помогали мартиниканец Э. Сезер и гвианец Л. Г. Дамас. Они познакомились в 1931 г. и начали в 1934 г. в Париже издавать литературно-философский журнал «Черный студент» (выходил до 1941 г.). Этот журнал сделался организационно-концептуальным центром движения.

Негритюд отстаивает идею, что это вовсе не европейцы, это негры — высшая раса. Сенгор воевал во французских войсках, в 1940–1942 гг. был в плену в Третьем рейхе. Что характерно, нацисты его не убили, он вернулся во Францию вместе с другими пленными[35].

Европа испытывает чувство вины за колониализм. Европейцы твердо знают, что быть «белым» расистом нехорошо и стыдно. Но «цветным» расизм почти что прощается. В Европе его как бы «не замечают». Ведь европейцы виноваты… И так далее.

Как видите, некоторые евреи тоже провозглашали самих себя расой. Расизм? Несомненно. И Дизраэли, и Кан — точно такие же расисты, как Чемберлен или Геббельс. Если стыдно пропагандировать «арийскую» или «нордическую» расу, то пропагандировать «еврейскую» или «семитскую» ничем не лучше.

О «расовом типе» евреев

По любой классификации расовых типов евреи — ярко выраженные европеоиды. Крючковатые носы? Курчавые волосы? Миндалевидные глаза? Но этих черт полным-полно в среде любых южных европеоидов. И нет никакой такой еврейской малой расы. Не выделено.

Пикантность в том, что представители иудейской цивилизации — люди невероятно многообразные в расовом отношении. В Израиле даже особо пропагандируется, что и китайские, и африканские иудаисты — самые что ни на есть евреи, потомки праотца Авраама.

У европейских евреев, в том числе ашкеназских, почти в равных пропорциях представлены по крайней мере три малые расы большой европеоидной расы, а в меньшинстве индивидов процентов по пять — еще три. Что это доказывает? Только одно: что ашкеназские евреи — народ очень смешанного происхождения.

— Как?! — возразят мне на это. — Вы разве не знаете, что евреев легко отличить по внешнему виду?! В этом деле и исследований не надо, все и так знают, кто тут еврей, а кто нет!

Говоря откровенно — эта ловля гонимого племени по форме носа и по миндалевидным глазам представляется мне еще менее надежной, чем поиск людей «плохой расы» по форме половых органов и ушных раковин. Почему? А потому что евреи вовсе и не отличаются от «гоев» ни формой носа, ни курчавостью, ни смуглой кожей, ни уж тем более пресловутой горбатостью и оттопыренными ушами.

Мне доводилось видеть фотографии евреев арабских, китайских, французских, британских, польских, венгерских, румынских, греческих, итальянских. Единственно, каких евреев я мог отличить от «гоев», так это британских — просто потому, что большинство из них въехали в страну совсем недавно и все еще отличаются от остальных британцев. Наверное, в этом случае важны были даже не черты лица, а выражение, поза, улыбка и т. д.

Но даже в числе польских евреев удивительным образом присутствовали и те, у кого «расовые» еврейские черты выражены были очень ярко, и много людей, совершенно не отличимых от поляков. Это при том, что в Польше евреи дожили до XX в., как особый замкнутый народ, ведущий обособленную жизнь. Что же касается евреев из Венгрии и Румынии, то пусть простят мне и они сами, и венгры с румынами — но, по-моему, их различить невозможно.

— Но разве нет типажей, которые сразу отличимы?

— На мой взгляд, их действительно нет.

Есть типажи, которых в разных странах стали считать еврейскими с большей или меньшей надежностью. В каждом европейском народе есть люди, относящиеся к разным малым расам. Людей кавказской и южноевропейской малых рас больше в Италии, чем в Норвегии, но, во-первых, и в Норвегии они тоже встречаются. А во-вторых, нет никакой разницы между курчавым и смуглым евреем и итальянцем. Большинство тех, кого вы в Москве «сразу определите» как евреев, вполне могли бы «сойти» за греков, румын, кавказцев разных национальностей, турок… Одним словом, за каких-нибудь южан.

…В далеком 1980 г. я познакомился в экспедиции с милой девушкой Ирой Бирман. Несколько раз мы встречались уже в Петербурге, и хорошо помню, как на набережной Невы к нам подсела какая-то женщина… Приняв и меня за иудея, она долго рассказывала нам обоим, как она любит евреев, какие евреи умные, хорошие, честные, добрые, замечательные… Тогда я в первый и последний раз слышал от Ирины отвратительную уличную ругань.

— Терпеть не могу этого диссидентского жидолюбия! — так объяснила девушка мне, оцепеневшему от изумления.

Ну а другая женщина — так вообще не еврейка. Люда, если разобраться, гречанка по матери (отец — русский из Ярославля). У Люды — крупной, красивой женщины — ярко выраженный южный… если хотите, еврейский тип: миндалевидные глаза, тонкий нос с выраженной горбинкой, смуглая кожа, бойкое подвижное лицо.

Живет Люда в Берлине, и одно из проклятий ее жизни — это люди, которые подсаживаются к ней в парках или в кафе и объясняются в любви… Но в любви не к Люде, а к евреям.

— Если бы они хотя бы ко мне приставали! — возмущенно орет Люда.

Женщину не радует даже то, что эти люди действуют из самых благородных побуждений. Говоря между нами, популярность ее как женщины радовала бы ее значительно больше.

Сартр рассказывает забавную историю про французского еврея, который уже в пору действия расовых законов развлекался в Германии Гитлера. Он ходил по кабакам, где собирались эсэсовцы, и слушал их рассказы о страшных семитах, смертельной угрозе человечеству.

— А я на них разве не похож?!

И эсэсовцы разъясняли еврею, что он-то хоть и француз, но в этом он не виноват, в нем сразу виден ариец — вон какой высокий и светловолосый. А у них, у истинных арийцев, у них-то природный нюх на семитов![36]

Но этот французский еврей развлекался, еще не ведая, к чему идет дело и как не до смеха может стать ему самому после оккупации Франции нацистами. А вот НКВД активно использовал это обстоятельство — что есть евреи, просто идеально похожие на немцев. Появляется в Германии эдакий человек, великолепно владеющий языком, и притом пухлощекий блондин с серыми или голубыми глазами… эдакими эмалево-непрозрачными, очень «арийскими» глазами. Ну кому придет в голову, что вовсе он не Пауль Кох, а Василий Айзенберг, что родился он не в Шпандау, а в Житомире и живет в Берлине временно, выполняя здание из Москвы?!

Историю такого еврея «с обликом типичного немца», использованного НКВД, рассказал Эфраим Севела: «Из таких людей советские оккупационные власти в Германии формировали первые органы немецкого самоуправления, которые потом и взяли власть в свои руки, приведя страну под контроль коммунистов»[37].

Герои Ирины Гуро — героические советские разведчики и притом вроде бы этнические немцы… Так у нее — и в классическом «Дорога на Рюбецаль», экранизированном в СССР, и в других произведениях[38]. Но, видимо, ей просто не хочется рассказывать эту историю до конца: что главные герои таких приключений а-ля Штирлиц, как правило, не немцы-перебежчики, а все-таки советские евреи.

Даже если евреи, появившиеся в новой для них стране, и отличались от коренного населения (как британские евреи до сих пор немного отличаются от британцев: в большинстве своем это выходцы из Польши во 2–3-м поколении), то очень быстро эти отличия исчезли. Механизмов я здесь вижу два, и оба очень просты: этнографический и географический.

Этнографический состоит в том, что людей, которые Хоть как-то общаются между собой, физически невозможно Удержать от смешивания. Разных планов про то, как удержать, придумано было немало, но вот реализовать ни один пока что не удалось.

Принятие в общину и крещение евреев

В разное время и в состав разных еврейских народов вливалось множество «гоев». Уже в античное время не меньше 50 % иудеев Римской империи были потомками людей, принявших гиюр — то есть обряд приобщения к иудейской вере, аналог крещения. В крови расселявшихся по территории Великого Рима уже было немало крови вавилонян, халдеев и эламитов, а тут просто массовые вливания, толпами.

Когда варварские племена германцев завоевали сначала бывшую провинцию Германия, а потом всю Галлию, они обнаружили многочисленное еврейское население в таких городах, как Клермон, Орлеан, Кельн, Париж, Марсель. Эти евреи были римскими гражданами, и большинство из них носили римские имена. Причина их появления здесь проста: евреев селили на северо-западе империи как мятежное племя, которое полезно расселять подальше от племенной территории.

Варвары же не видели особой разницы между разными категориями ромеев. Даже много позже любая национальная группа, пришедшая из империи в варварский мир, была «ромеями» для варваров. Цыгане ведь даже сами себя называют ромеи — «ромэн», — потому что предки их проникали в Британию и Германию с территории Римской империи.

Так вот, в первые века совместной жизни — с IV по VII в. — между германцами и евреями было много смешанных браков. Римские евреи довольно легко вступали в браки с иноверцами, лишь бы те чтили Единого Бога, а не были бы язычниками. Тем более они легко принимали к себе в общину людей из германских племен, лишь бы те готовы были пройти обряд принятия иудаизма, гиюр. Иноплеменник, гой, прошедший гиюр, называется гер и обладает всеми правами урожденного иудея. И таких геров из германских племен было много (прошу извинить за невольный каламбур).

Идиллию разорвала позиция христианской церкви: епископат яростно интриговал среди недавних христиан, внушая пастве, что грешно дружить с потомками убийц Христа. До этого германцы даже и не очень понимали, в чем разница между иудаистами и христианами…

Церковные соборы в VI в. в Орлеане даже сделали подотку отделить евреев от остального населения, выделить евреев в особую бесправную касту — носить особые знаки на одежде, жить в отделенной от остального города иудерии, не общаться с христианами и даже язычниками.

Ввести эти законы в жизнь не удалось: королям и герцогам евреи были нужны, они отстаивали права евреев жить по своим законам. Но церковь не успокаивалась. Епископ Авит из Клермона ходил в еврейский квартал, уговаривал евреев креститься. В 576 г. нашелся один-единственный отступник, и как будет видно, община ему не простила: когда выкрест шествовал в какой-то церковной процессии, к нему подбежал еврей и вылил ему на голову какое-то вонючее масло. После этого толпа христиан разгромила синагогу и грозила перебить всех евреев, а на другой день епископ Авит созвал всех клермонских евреев и предложил им креститься или же убираться из города. Иначе, мол, он не сможет удержать гнев толпы. Около пятисот евреев Клермона согласились креститься, остальные переехали в Марсель. Пятьсот человек! Очень много, тем паче — при тогдашнем малолюдстве.

Даже много позже, уже в IX в., евреям удавалось пополнить свои ряды перебежчиками-христианами. Вот, скажем, как рассказывают о таком случае «Хроники» епископа города Труа:

«Диакон Бодо, который с колыбели рос в христианской вере, получил придворное воспитание и в должной мере превзошел науки Божественные и мирские, просил год тому назад у императора дозволить ему отправиться в Рим и молиться там после того, как император пожаловал ему многие дары; и он, Бодо, достиг просимого, но попутал его Сатана, и он оставил христианскую веру и принял иудаизм…. И когда был он обрезан и отрастил волосы и бороду, и изменился обличием, и назвался Элиэзером… и взял в жены дочь еврея, то заставил и своего родственника принять еврейский закон»[39].

Единственный вопрос, который я скромно задаю и немецким нацистам, и расово озабоченным евреям: скажите, господа, а как вы собираетесь отделять благородную арийскую кровь грязных белобрысых дикарей от крови презренных семитов, выкрестившихся в IV–VII вв., даже в IX в.? И как вы собираетесь отделить гены Авраама, Исаака и Якова от генов столь поносимых вами германцев?

Так чьи же расовые черты улавливали специалисты Третьего рейха?! «Семитов» или римлян-«арийцев»?! О вэй! Вечно с этими евреями проблемы… Даже вон думать приходится, а это неарийское занятие.

Тайное смешение

Но периоды, когда множество иноверцев вливались в еврейские общины, — это только надводная часть айсберга. Евреи продолжали смешиваться с иноплеменниками и в периоды самого что ни на есть «раздельного существования», когда легально обзавестись общими детьми было практически невозможно.

И помимо еврейской проблемы известно множество примеров того, как законы, обычаи, традиции разделяли людей на сословия и категорически запрещали всякое смешение крови. Известны случаи, когда браки людей разных народов запрещались, и этот запрет поддерживался всей силой обычаев, традиций и законов. Результатом этого становилось только то, что вместо заключения законных браков люди встречались тайком и все равно имели общих детей. Пример мулатов тому порукой, а ведь мулаты есть везде — и в либеральной Бразилии, и в США, у которых нацисты в Германии копировали свои расовые законы. Что Бразилия в этом вопросе выглядит как-то симпатичнее, это уже другое дело…

Помню, мы обсуждали как-то это явление с моим другом, сотрудником Эрмитажа Юрой Л. (евреем, если это важно). Действительно, какое интересное явление! Оказывается, невозможно никаким способом пресечь смешение людей, живущих на одной территории!

— А может быть, это и к лучшему, — серьезно заметил Юра. — Может быть, состояние влюбленности — это способ как-то помешать человеку выращивать генетические касты, не связанные между собой?! А то ведь существо с таким огромным мозгом, с такими возможностями управления естеством… оно обязательно что-нибудь да придумает. Атак — как ни изобретай барьеры и границы, как ни разводи людей по разные стороны баррикад, всегда найдутся люди, которые захотят их преодолеть.

Легко отнести наш разговор 1982 г. за счет романтической настроенности молодых людей (по 27 лет). Но ведь исторические факты подтверждают главное в наших рассуждениях. Наверняка не один вельможный пан отличался от предков повышенной курчавостью и носатостью… потому что если его «табельный» предок и был натуральным ясновельможным паном, то вот фактический-то на поверку оказывался непристойнейшим типом, кантором местной синагоги…

И точно так же наверняка не один датийный до идиотизма раввин рождался на свет почему-то с глазами светлыми и вовсе не миндалевидными. Ведь его фактическим отцом, что поделать, был вовсе не официальный муж тети Песи, а титульный папа ясновельможного пана…

Раввин постарается не прикоснуться к пану, чтобы не оскверниться об «гоя». Пан брезгливо зажмет нос, чтобы показать, сколько отвратен для него чесночный дух, исходящий от «жида». Не ведающие, не желающие ведать о родстве братья! Как глупо оба вы себя ведете…

А есть еще и географический механизм смешения народов. Состоит этот механизм в том, что жители любой территории, как бы они исходно друг от друга ни отличались, постепенно становятся внешне похожи друг на друга. В конце концов пресловутые расы ведь не просто так взяли и образовались, в их существовании есть смысл, есть закономерность. Существует не очень понятная нам логика природных процессов, в силу которой в Центральной Азии люди становятся вот такими, а в Африке — вот такими. В середине 1970-х гг. в Южной Африке, тогда государстве совершенно расистском, у африканеров-буров начали рождаться вдруг темнокожие дети. Европейский народ, сформировавшийся на самом юге Африканского материка, буры, хранит жесточайшие расовые законы. Для них, кучки европейцев, живущих отдельными фермами в окружении негров, расизм стал способом сохраниться. В случае африканеров можно почти гарантировать: «этнографический» способ если и «работал», то в одну сторону — европейцы ходили к чернокожим рабыням.

Но словно в насмешку над их расизмом, темнокожие детишки стали рождаться у самих африканеров. Причем рождались в семьях самых старых переселенцев, самые отдаленные предки которых поселились в Африке в XVII, в XVIII в., гордившихся своей древностью рода не меньше, чем европейские дворяне… Почему?! Я могу дать только один полунаучный ответ: потому что природа решила — через двести пятьдесят или триста лет жизни в Африке пора семье становиться темнокожей.

…Может быть, и в этом тоже причина того, что датские евреи — люди крупные, рубенсовского сложения, а итальянские — тощие и смуглые, с мясистыми тяжелыми лицами. Как знать, с какой силой и в какие сроки действует закономерность?

— Но ведь все равно же я берусь определить! И даже запах от них другой! — будут настаивать многие.

К вопросу о запахе… Почти десять лет продолжался мой брак с еврейской женщиной, и в этом браке родилось двое сыновей. Расстались мы с женой по причинам, которые имеют касательство к отношениям и судьбам мужчин и женщин, но к историческим судьбам народов, очевидно, не имеют ни малейшего отношения. Специфического запаха вполне определенно не было, и вообще пахло от этой женщины хорошо. Специально для читателей «Библиотечки русского патриота» и прочей расистской гадости сообщаю — от некоторых моих знакомых русских дам пахло хуже. Даже значительно хуже. Случайность? Но я и помимо своей первой жены имел тесное знакомство с дамами еврейской национальности. Запаха не было. Врут.

Последнюю попытку определить по внешности национальность я предпринял в Германии, во Франкфурте. Редко я видел такой ярко выраженный нордический тип: узкое Костистое лицо, тощая фигура, холодные светлые глаза…

— Bitte…Wo befindet sich die Strasse…[40]

Нордический тип реагировал с завидной быстротой:

— Маша! Тут один ихний герр спрашивает, где тут улица…

Через пару минут мы все трое жизнерадостно хохотали — и я, и «нордический тип», и его Маша. Но урок был, поверьте мне, впрок, и больше я так делать не буду. И вам, дорогой читатель, не советую.

Действительно, попробуйте отличить от «титульного» народа евреев французских, британских, польских, венгерских, румынских, греческих, итальянских… Иногда от британцев и французов можно отличить выходцев из Восточной Европы, недавних эмигрантов и их детей и внуков. Но точно так же поляки, венгры и русские первые два-три поколения отличаются от французов и англосаксов. Причем отличаются даже не внешностью, а часто выражением лица, Лозами, улыбками… Это люди других народов, они еще не ассимилировались.

Но в самой Польше в числе польских евреев сочетаются Люди с ярко выраженной «национальной» внешностью и Люди, совершенно неотличимые от поляков. Это при том, Что в Польше евреи дожили до XX в. как особый замкнутый народ, ведущий обособленную жизнь.

Вот пан Ежи Гедройц… Сама фамилия, которая оканчивается на «…ойц», характерная внешность… Возникло даже Умиление: еврей, а ведь польский патриот! Сколько пользы он принес своему отечеству, издавая в Париже, в эмиграции, газету «Культура»!

— Да вы что?! — ужаснулись моему невежеству поляки. — Пан Гедройц — из литовской знати; он хоть и без титула, а до войны на улицах Кракова торговцы величали его «князем»…

Или вот пан Адам Михник. Какое тяжелое, значительное лицо зрелого красивого человека! Какая спокойная уверенность в себе, ироничное знание о своей элитности, неотъемлемых правах. В Польше вообще много красивых, видных мужиков средних лет. Но пан Михник выделялся даже и на этом приятном фоне. Ярко выраженный польский интеллектуал, на гордом лице которого просто написано происхождение из шляхты.

— Не болтайте… Он же еврей, — тихо шепнули мне польские знакомые.

— Не может быть!

— Может, может…

И показали мне статью, в которой пан Адам четко сам объяснял, кто он по происхождению.

Евреи Венгрии, Румынии, Греции… Пусть простят мне и они сами, и венгры с румынами — но, по-моему, различить их решительно никак невозможно.

А ведь это все старушка Европа. Попробуйте отличить евреев от арабов решительно любой мусульманской страны — и вы наверняка сядете в лужу. Турецкие евреи? В свое время турки сами ошибались… Младотурки считали армян и греков мерзкими инородцами, захребетниками, которые жрали в тылу люля-кебаб, пока турки умирали на фронтах Первой мировой. Но, стреляя в грека или избивая армянина, постоянно путали их с евреями. И по ошибке прикончили довольно много евреев. А есть ведь еще и армянские евреи… И грузинские… И вовсе уж непостижимые татские евреи — горские евреи Северного Кавказа.

Про евреев Индии молчу, как и про китайских евреев… А уж чернокожие иудаисты — фалаша Эфиопии… Тут все окончательно непостижимо.

Почему евреи сделались «расой»?

Евреев объявили «расой» и притом «расой» враждебной в Германии. Причины этого сугубо политические и никак не биологические.

Наполеоновские войны вызвали в Германии мощный национальный подъем. Шло прославление своего языка, религии и крови германцев, истории и культуры страны. Евреи не вписывались в эту картину единого народа с его «арийскими корнями».

Тем более в Германии именно французские оккупанты уравняли евреев с остальными жителями страны. Дело все равно шло к эмансипации евреев. Даже без французов и Наполеона еще 10… ну, 20 лет — и в правах бы евреев уравняли. Но получилось, что «восстановление евреев в гражданских правах осуществлялось под присмотром французских оккупантов, оно было вдвойне непопулярно, и германский патриотизм, как следствие, принял форму «антисемитизма»[41].

А тут еще евреи оказались очень уж активными и захватчивыми. Не успели они получить гражданские права, как в их руках оказалось до половины всей винной и хлебной торговли в Германии. До половины банковского дела было в их руках и раньше. Совсем не евреи основывали в Германии производство фарфора. Немцы справедливо гордятся своим фарфором как немалым народным достижением. Но к началу XX столетия то ли 65 %, то ли даже 80 % всех акций производства фарфора оказалось в руках евреев и выкрестов.

В науке до 20 % всех открытий и изобретений делалось евреями, а в медицине и в математике — до половины.

Можно как угодно относиться к творчеству Гейне и Цвейга — но попробуйте представить без них германскую литературу XIX в. А ведь это — лишь надводная часть айсберга, наиболее яркие имена, которые светят и через полтора столетия.

Результат — сильнейшая вспышка явления, которую я назвал «антисемитизм страха»[42]. Это и страх проиграть конкуренцию, и страх, что твоя страна будет «захвачена» этими юркими инородцами. И страх, что привычное тебе с детства изменится до неузнаваемости.

Для нацистов такой антисемитизм был прекрасным способом создать образ врага. Такого врага, против которого могли бы сплотиться жители Германии… большинство жителей.

Явление это многоликое и непростое, но самое главное — влиятельные люди в Германии, многочисленные слои немецких жителей хотели, чтобы немцы и евреи были бы как можно дальше друг от друга. Политика сделала заказ, и наука старательно взяла под козырек, выдала то, что требовалось: «арийскую» и «семитскую» расы.

Расовая теория применительно к евреям стала способом сводить счеты, убирать неугодных людей, «разбираться» с врагами режима… И неукоснительно лепить образ врага — коварного, чудовищного, подлого.

Тогда же было изменено законодательство: ведь задуманное нацистами никак невозможно было осуществить согласно законам и морали цивилизованного общества. Отменить законы? Нет, мы в Германии… Нацисты стали изменять сами законы.

«Закон о защите народа и государства» от 18 февраля 1933 г. фактически аннулировал Веймарскую конституцию, дал Гитлеру и его партии исключительные права и возможности.

Тогда же, в феврале 1933 г., введен закон, запрещавший «мучить животных», — он фактически запрещал кошерный убой скота и тем самым — кошерную пищу.

Ну допустим, это еще так, мелкий укол. Но «Закон об упорядочивании национального состава управленческого аппарата» от 11 апреля 1933 г. предполагал изгнание евреев из управленческого аппарата всех уровней и прием на работу исключительно арийцев. Этот закон впервые формулировал понятие о «неарийце».

Режим окреп, безработица уменьшилась, народ все сильнее поддерживал нацистов, и 15 сентября 1935 г. приняты были Нюрнбергские расовые законы: «Закон о гражданстве рейха» и «Закон о защите немецкой крови и немецкой чистоты».

Эти законы поставили евреев вне гражданства, вне системы регистрации актов гражданского состояния, вне имущественных и социальных отношений… словом, вне жизни общества. 550 тысяч евреев превратились в одночасье в существ, на которых не распространяется закон, которые должны жить отдельно от немцев, не имеют права на престижную и высокооплачиваемую работу, на собственность II должны нашивать на одежду желтые звезды, чтобы их на расстоянии можно было легко опознать.

Расовые законы ударили по гораздо большему числу людей, потому что, не говоря ни о чем другом, и законных браков между немцами и евреями было очень много. У такого известного человека, как А. Шпрингер, первая жена была еврейка, и развелся он с ней после введения расовых законов. Не говоря о тех, кто введение этих законов считал позором, а ведь их было не менее трети всей нации.

Во многом расовые законы копировали законодательство США — с 1896 г. в США негры и белые должны были жить раздельно. Иметь «то же самое» (по крайней мере, в теории), но раздельно!

Под знаменем расовых законов нацисты сначала провели «ариизацию производства», «ариизацию собственности» и «ариизацию капитала», то есть, говоря попросту, отобрали собственность у всех немецких евреев. А с 1941 г. начали «окончательно решать еврейский вопрос» с помощью массовых депортаций и расстрелов.

Почему самим евреям нравится расизм?

Казалось бы, евреи должны относиться к расизму резко негативно. В конце концов, ни одному другому народу Европы расовая теория не принесла больше страданий и бед. Хотя, конечно, значительная часть евреев не имеет никакого отношения ни к Европе, ни к ее истории. Но европейские-то имеют, и странность в том, что многие евреи искренне Убеждены — они есть особая раса!

Уже один из первых сионистов, Натан Бирнбаум (1864–1937), автор термина «сионизм», введенного им в 1891 г., был убежденным расистом. Собственно, это логично — евреи ведь говорят на разных языках и принадлежат к разным культурам… Но сионисты ведь точно знали — евреи происходят от древних иудеев! От двенадцати колен израилевых!

Политически некорректное слово «раса» применительно к евреям мелькает постоянно как раз в трудах самих же евреев. Я уже описывал, как в Израиле процветают расовые исследования. Современные евреи, по крайней мере многие еврейские политические и общественные силы, поразительно глубоко, всей душой усвоили расовую теорию Третьего рейха, хотя и «с обратным знаком».

Почему она так пришлась по душе сионистам, понятно: национальное движение евреев родилось в те времена, когда расовые исследования и расовые теории не были табуированы. Наоборот — на рубеже XIX и XX вв. они считались очень современными и правильными. Мир изменился до неузнаваемости, расизм сделался ругательным словом, а евреи — гонимые нацистами, жертвы расовой теории — получили своего рода «индульгенцию». То, что категорически нельзя никому, — им можно. Сионисты почти легально ведут свои расовые исследования, выясняют, как коэны отличаются от остального человечества…

Представляю, какой шум поднялся бы по всему миру, если бы французы стали изучать, чем генетика потомков друидов отличается от генетики остальных французов, или славяне стали бы изучать генетику волхвов.

Но и помимо этих совершенно официальных «научных» работ, которые всерьез поддерживает государство, существует пласт вполне расистских убеждений огромного множества евреев. Существует, например, литература, прямо запугивающая читателей ужасами «межрасового» скрещивания.

В «Лехаиме» доводилось мне читать статьи, где прямо заявлялось: строить смешанные браки ни в коем случае не следует!! Автор одной из них потрясает читателя сногсшибательным открытием, что «чем ярче у мужчины выражены типичные еврейские черты [а какие из них, позволю себе спросить, типичные? — А.Б.], тем привлекательнее он для русской женщины. А евреям, как правило, были более всего симпатичны женщины с выраженной «деревенской» внешностью: вздернутый нос, светлые волосы, широкие скулы, грубоватые, простонародные манеры и ухватки. Физиология!»[43]

Но ведь нельзя же «строить такое великое и священное здание, как СЕМЬЯ, в первую очередь на плотской, сексуальной основе? Разве каждый, прожив несколько лет в браке, не убеждается, что место пылкой страсти занимают совсем другие чувства и отношения?.. Среди моих братьев, племянников, друзей вижу смешанные браки, и ни один — ни один! — к старости не выглядит райским союзом»[44].

В редакцию «Лехаима» пришло много писем по поводу статьи «Абраша и Даша». Как ни удивительно, довольно многие читатели были с автором совершенно солидарны. Другие протестовали. Это убеждало автора, что он «тронул больное место. И спорить не о чем».

Спорить и правда не о чем — расизм есть расизм. Удивительно — но даже сознаваться, что еврейские парни брали в жены русских девушек, только «наплевав на яростное противодействие собственных родителей», автору не стыдно.

Вот мне за него, грешным делом, было стыдно — что ходит по земле России подобный сукин сын, откровенный и грязный расист. Было неприятно, что он свои отвратительные идеи выражает на языке Пушкина (который сам же считает чужим). И просто было стыдно оттого, что подобные тексты могут печататься в XXI столетии.

По-видимому, расовая теория очень хорошо легла на какие-то психологические-социальные, культурные установки и представления какой-то части евреев.

Как мы уже знаем, расизм — основа для чувства превосходства образованных людей. Живущий в Берлине Дмитрий Хмелевский рассказывает потрясающие истории расизма еврейских эмигрантов:

«В 1995 году в Берлине мне довелось принимать участие в нескольких публичных дискуссиях на еврейские темы среди так называемых «еврейских эмигрантов из бывшего СССР». Могу засвидетельствовать, что в исключительные достоинства еврейских генов и в пагубность смешанных браков с инородцами верит гораздо больше народу, чем в Кашпировского и летающие тарелки. Уровень ксенофобии советских эмигрантов недопустимо высок, и он входит в странное противоречие с уровнем если не интеллигентности, то образованности. Например, на одной дискуссии, посвященной теме «Национальное и генетическое», абсолютное большинство участников — немолодых и с высшим образованием — так и не поверило, что свои замечательные еврейские качества и еврейскую ментальность они никак не могли унаследовать генетически, что это противоречит современной науке, что еврейских генов не существует точно так же, как и арийских. А на вопрос «возражали ли бы вы против браков своих детей с гоями» утвердительно ответили семьдесят процентов присутствовавших.

Во время другой дискуссии один очень солидный господин, доктор и профессор, заявил при почти единодушной поддержке зала: «Вот вы утверждаете, будто еврейской расы нет. А как же расовая теория Гитлера? Он-то знал, кого уничтожает!» И очень удивился, услышав в ответ, что Гитлер все выдумал и что в расовой теории нацистов нет никакого научного смысла. Я удивился в свою очередь, обнаружив, как страстные борцы с антисемитизмом отрицают не всю расовую теорию Гитлера, а только ее оценочную часть. С тем, что еврейская раса хуже прочих, они не согласны, но в наличии ее самой не сомневаются»[45].

Еще более удивителен расизм того предельно интернационального, многорасового сообщества, что собиралось в Израиле на деньги американских евреев. До наших дней, до начала XXI столетия в Израиле дожило многое, что не показалось бы варварством, в Европе 1920-х гг., но вот сейчас выглядит в лучшем случае мрачной архаикой (это я еще очень, очень мягко…).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.