«Китай, который лучше остановить сейчас»

«Китай, который лучше остановить сейчас»

Эти слова вызывают немедленную реакцию. За столом все мои соседи приходят в изумление и начинают обсуждать это заявление вместе с Ма. Он внезапно перестает говорить на мандаринском наречии и снова переходит на английский язык:

— Последние слова американца изобличили современное состояние умов руководителей этой страны. Он напомнил об опасности, которую могло бы представить собой усиление китайского военного флота, который был бы в состоянии защитить нефтеснабжение Китая, какое он получает из стран Персидского залива. Один лишь флот подобного размера, по его словам, может считаться «угрозой для США, так как мы принимаем во внимание его возможности, а не его намерения». И он закончил свою речь, заявив: «Я не хочу сказать, что мы вмешиваемся во внутренние дела Китая, но я хочу высказать одну вещь относительно Тайваня: китайскую инициативу по-военному принуждению 24 миллионов граждан можно рассматривать почти так же, как ремилитаризацию Прирейнской области Гитлером в 1936 году или оккупацию Бельгии в 1914-м. Заключение, к которому мы можем прийти, состоит в том, что агрессивный Китай, желающий силой покорить 24 миллиона человек, — это Китай, который лучше остановить сейчас, чем когда будет поздно». Менее чем за час, разобрав этот доклад, профессор Ма дал точную и поразительную картину множества разногласий и противоречий, существующих между двумя странами. Китай, который так долго был в униженном состоянии, остается нацией, идущей к выздоровлению. Глядя на лица людей, сидящих вокруг стола, я понимаю, насколько слова и угрозы американца воспринимаются как пощечина, как камуфляж, как западная спесь. Между этими двумя странами своеобразные отношения. В 1949 году приход к власти Мао вызвал в США огромное волнение: «Кто заставил потерять Китай?» — таковы были заголовки газетных статей, где обвинялась администрация Гарри Трумэна. «Американцы, — заявил мне как-то бывший дипломат из Государственного департамента, — видели в китайцах свой азиатский слепок: гордость, пуританство, работоспособность. Им понадобилось несколько лет, чтобы изменить свое мнение».

Сменилось уже около сорока блюд, которые сопровождались восхитительным вином, произведенным в районе Пекина из лозы бордо. Ма повторяет мне, что «это желание американцев контролировать мировую энергетическую ситуацию для Китая можно считать главной проблемой». Выбор слов плохо скрывает силу его обеспокоенности. Он не верит в энергетический альянс с Россией, хотя Путин и назвал Китай «весомым фактором в мировой политике». Здесь энергетика также находится в центре взаимоотношений между двумя государствами. Например, нефть, которую Россия продает Китаю, поступает по железной дороге — это дорогой вид транспортировки и медленный, его возможности ограничены. Китайцы предлагают построить нефтепровод, достигающий Маньчжурии прямо там, где находятся нефтяные залежи Дацина, к которым будет иметь доступ Япония. Токио отказывается от этого проекта и хочет, чтобы нефтепровод не проникал на территорию Китая, шел вдоль Амура до Владивостока, по берегу Тихого океана: там нефть грузили бы на суда и отвозили на Японские острова. Несмотря на сближение Москвы и Пекина, Токио удалось настоять на своем. Нефтепровод пойдет не в Дацин, а к Тихому океану, в Находку, близкий к Японии порт.

Этот проект является воплощением мечты намного более честолюбивой — той самой, которую наметил и развил Арманд Хаммер. Миллиардер, который сказал мне: «Дела делами, но Россия — это мой романс», 10 июня 1973 года стал инициатором подписания соглашения стоимостью в 8 миллиардов долларов. Его партнеры: «Бэнк оф Америка», первый банк мира, «Бехтель», гигант общественных работ, «Эль Пасо», техасская нефтяная и газовая компания, и объединение японских фирм, которое поддерживает правительство в Токио. Хозяин всей операции — «Оксидентал». По словам президента «Эль Пасо», «Хаммер — единственный, кто может пробить нам путь к Советам». Его цель: провести газ из Владивостока в Токио, затем в Лос-Анджелес, при помощи японцев разрабатывая гигантские месторождения газа в Якутске, в Западной Сибири. Проект предусматривал, что в 1980 году стоимость импорта советского газа составит более 10 миллиардов долларов, и этот газ будет поступать на Западное побережье США и, вместе с тем, в Японию.