Принесенные в жертву китайскому росту

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Принесенные в жертву китайскому росту

Партия одновременно тайная и вездесущая. Китайское телевидение предлагает своим зрителям пятьдесят каналов, утомительно однообразных, где учебные программы сменяются одуряющими эстрадными представлениями. Одна нога стоит в социализме, другая — в самом разнузданном капитализме. Один из каналов показывает деятельность председателя Ху Цзиньтао. Как он пожимает руки, посещает заводы, объезжает электростанции. Истинный стахановец власти. Лицо у него внимательное, серьезное, он кивает головой, слушая объяснения, на голове у него каска желтая с синим. Считается, что этот калейдоскоп отражает волю к прагматизму и серьезность китайского руководства.

По другому каналу внушительный хор исполняет Пуччини и патриотические песни. Люди в форме, с касками на головах находятся на сцене. Программа посвящена вечеру в честь шахтеров и нефтяников. Эта кичевая картина маскирует драматическую реальность и настоящий вызов, перед которым стоит Китай. Шахтеры, которых чествуют в этой программе как героев, являются жертвами китайского роста. Многие тысячи спускаются в обветшалые шахты, где не существует норм безопасности. Уголь еще покрывает 68 % энергетических потребностей страны, хотя спрос на нефть буквально вспыхнул с огромной силой.

Все китайские руководители, с которыми я встречался, настаивают на одном нюансе, важном для них: «Китай — не второй импортер нефти в мире, а вторая страна-потребитель». Вслед за США.

Частично это правда: Китай стал второй страной — импортером нефти в мире, а до 1993 года он был чистым экспортером.

Главный эксперт по энергетике страны Фан Фэй, правительственный советник, подходит ко мне в баре гостиницы, расположенной прямо напротив офиса, который он занимает в прежнем Министерстве иностранных дел, выстроенном в чисто сталинском стиле. Он говорит мне через переводчика: «Причины сильного увеличения потребления нефти кроются частично в недостатке электроэнергии. Береговые зоны (где сконцентрировано 60 % китайского производства и 75 % иностранных инвестиций), испытывающие недостаток электроэнергии, установили маленькие электростанции, поглощающие большое количество топлива. Мы превзошли Японию по потреблению нефти и приближаемся к Соединенным Штатам; например, наша страна потребляет 7 % нефти от общего объема в мире».

Я напоминаю о ежегодном китайском росте, который, по официальным данным за последние десять лет, составляет от 9,3 до 10 % в год. Я объясняю ему, что ни один западный эксперт не верит в истинность этих цифр и что рост страны должен быть на самом деле более высоким (о чем официально будет сообщено в ноябре 2005 года), но руководители страны скрывают размах этого роста, чтобы не встревожить весь остальной мир. Он сконфуженно улыбается и закуривает сигарету, прежде чем дать уклончивый ответ: «Наш быстрый рост должен был, конечно, повлиять на мировые цены на нефть, а увеличение роста, естественно, позволит стабилизировать цену на баррель. Самый высокий уровень китайского производства нефти составляет 200 миллионов тонн, то есть мы должны ввозить из-за границы 60 % нефти. Этот чрезвычайно высокий уровень зависимости от импорта соответствует уровню США. Но мы сталкиваемся с другой проблемой, которая усиливает наше беспокойство: у нас нет стратегических запасов, как у стран Международного энергетического агентства, которое требует от своих членов, чтобы те имели, по крайней мере, на 70 дней запасов нефти. Китай не принадлежит к этой организации, и установление подобной меры займет долгое время».

Фан Фэй излагает подчеркнутым тоном все китайские проблемы: «Нам необходимо разнообразить наши источники импорта. На данный момент мы слишком зависим от Среднего Востока. Возобновление отношений с Россией могло бы стать другой альтернативой. Все равно нефть из Каспийского моря. Нам также нужно разнообразить формы сотрудничества, делая капиталовложения прямо в нефтяные месторождения». Он замолкает, а затем со смехом заключает: «Китай стоит перед лицом многих проблем». Внезапно на город обрушивается сильный ливень, прохожие исчезают с тротуаров. Вдруг я замечаю сквозь окно бара человека, который медленно идет по улице, закатав штаны до колен, с зонтиком в руках и с собачкой, которую он несет на левом плече. Фан Фэй обменивается со мной улыбкой. Это образ прошлого Пекина. Я спрашиваю, сколько в Китае каждый год покупают новых автомобилей. Фан Фэй отвечает: «О, только пять миллионов». Китайская столица являет собой образ энергетических потребностей страны — ненасытной, прожорливой, скачущей во весь опор.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.