Самая большая ставка в нефтяной игре

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Самая большая ставка в нефтяной игре

Неподалеку от этого тихого места, в нескольких сотнях метров, находится еще одно кладбище… на этот раз морское. Ржавые каркасы кораблей, наполовину затопленные, стоят впритык с огромными заброшенными ангарами. Рядом — лес вышек, выстроенных прямо в море, или, скорее, на огромном нефтяном пространстве, смешанном с водой: их штук пятьсот или шестьсот, металл их проржавел, и установлены они были лет шестьдесят тому назад. Проку от них мало, но китайцы, готовые ухватить любую каплю черного золота, стали покупать эту нефть, совсем как в Казахстане.

Верфь, пережиток коммунистической эпохи, носит название «Парижская Коммуна». В этом заключается контраст и парадокс. Я нахожусь в Биби-Эйбат, месте, где в 1875 году было разработано первое нефтяное месторождение. Земля здесь темная, пропитанная нефтью, с застоявшимися огромными лужами. Так как бурение Каспийского моря более столетия велось без всяких предосторожностей, оно стало представлять собой экологическую угрозу, а уж Баку и вовсе является экологическим бедствием. Советы мало считались с тем, что это все же город, и установили два огромных завода по очистке нефти, всегда работающих на полную мощность, — прямо в центре азербайджанской столицы.

При выезде из Баку дорога расширяется и становится лучше. Внизу, на пляже, купальщики плавают в пятистах метрах от огромных нефтяных платформ. Две платформы — бывшие советские, переоборудованные за 200 миллионов каждая. Остальные четыре — последний крик техники нефтяных изысканий: бурение на водной глубине до 3000 метров, а глубина самих скважин — до 11 000 метров.

Мы находимся в нескольких километрах от самой крупной нефтяной затеи последних тридцати лет: нефтепровода БТС — Баку — Тбилиси — Джейхан, который идет из Баку через Грузию, а потом через Турцию к Джейхану — 1750 километров от Каспийского до Средиземного моря, что дает возможность «БП-Амоко», хозяину проекта, и его союзникам избежать прохождения нефтепровода по территории России. Двенадцать тысяч человек более двух лет трудились на этой стройке, чья полная стоимость составляет 3,6 миллиарда долларов. Консорциум, состоящий из компаний БП, имеющей 30,1 % акций, «Сокар» — 25 %, «Юнокал» — 8,90 %, «Статойл» — 8,71 %, турецкой компании ТРАО — 6,53 %, ENI — 5 %, «Тотал» — 5 %, «Иточу» — 3,40 %, «Импэкс» — 2,50 %, «Коноко Филиппе» — 2,50 % и «Амерада Хесс», имеющей 2,36 %, авансировал 1 миллиард долларов на свои собственные фонды. Остальные суммы были внесены частными банками и международными организациями, такими как Всемирный банк или Европейский банк реконструкции и развития.

Одна вещь показалась мне удивительной. Всемирный банк финансирует проекты и развитие стран третьего мира, так же как Европейский банк — стран Восточной Европы, и обычно он не спешит на помощь нефтяным компаниям, инвестируя сотни миллионов евро в общественные фонды.

Для нефтяных компаний, занятых в этом проекте, финансовый риск сводился к нулю, а расчет прибыли составил по 25 долларов с барреля, и сегодня эта цифра намного больше. Еще один пример подобного «соучастия»: представитель Европейского банка реконструкции и развития в Азербайджане Томас Мозер стал членом правления «Аз Петрол». Эта азербайджанская компания занимается транзитом нефти в Грузию, а во главе ее стоит Рафик Алиев, брат министра экономики.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.