Самый крупный авантюрист в мире бизнеса

Самый крупный авантюрист в мире бизнеса

Старый король Идрис Ливийский заявил: «Я открываю двери моего королевства всем для того, чтобы крупные компании не смогли главенствовать над этой страной, как они долго главенствовали в регионе Персидского залива».

Но Идрис ненавидел нефть, и почти каждое утро, отправляясь на пляж в сопровождении своей молодой супруги, он бросал удрученный взгляд на песок, почерневший от жидкости, вытекшей из танкеров, которые загружались в нескольких километрах к северу, в порту Тобрук.

Но как-то приходит к нему один человек и завоевывает его симпатию. Уже немолодой, говорит твердым тоном, у него решительные манеры. Он обещает превратить в оазис одно место в пустыне, которое называется Куфра, где родился сам король и где находится могила его высокочтимого отца.

Наивный государь попал в когти самого большого грабителя и авантюриста в мире бизнеса — доктора Арманда Хаммера. Человек, жизнь которого представляет собой ткань повествования самого невероятного из романов, приоткрыл для меня кулисы мира нефти.

Я впервые встретился с Хаммером в Лондоне в номере гостиницы «Кларидж», снятом им на год. Он только что прилетел из Лос-Анджелеса на борту своего личного «Боинга ОХУ-1». Его внешность противоречива. Седые волосы, безукоризненно гладко причесанные, очки в тонкой оправе, тихая походка излучают… почти плотоядную энергию. Небольшого роста, но плотный. От его фигуры исходит ощущение силы. Он весь — как его твердый голос с металлическим тембром, при разговоре нарочито неторопливый. В этот день он мне признался, в то время как его сотрудники робко суетились вокруг нас: «Знаете, для меня день без контракта — печальный день». Его рост не превышает 1,68 метра, но его компания «Оксидентал петролеум» тянет на 19 миллиардов долларов торгового оборота.

Через несколько недель я сопровождаю его в Москву, это мое первое из длинной серии путешествий в его компании. Я планирую написать о нем книгу, и эта мысль ему льстит. Но, когда книга выйдет в свет, он будет стараться ее запретить, обозленный моими разоблачениями, мобилизовав целую армию адвокатов. Без всякого успеха.

Во время этого первого путешествия я вижу ОХУ-1, его «Боинг-727», без опознавательных знаков на фюзеляже — за исключением черных букв спереди самолета. Так как он снабжен дополнительными баками с горючим, то может пролететь без посадки 9000 километров. Хаммер совершает в год около двух кругосветных путешествий, и 120 квадратных метров кабины превращены в салон столь же комфортабельный, сколь и элегантный, к которому примыкает множество комнат, снабженных магнитофонами и большой коллекцией фильмов Чаплина.

Его самолет — единственный из частных самолетов, которым позволено летать в воздушном пространстве СССР.

На борту Хаммер постоянно звонит и уславливается о своих визитах, чтобы свести свои путешествия по планете к одному проезду через Манхэттен. Жонглируя часовыми поясами, он днем и ночью поддерживает телефонные контакты со своими компаниями и своими сотрудниками во всем мире и держит их в постоянном напряжении.

В Москве он приготовил мне сюрприз: визит в Кремль, в кабинет Ленина, оставленный точно в том виде, каким он был, когда вождь революции занимал его в последний раз, 19 октября 1923 года. Это большая комната овальной формы, стены которой оклеены темными обоями. В середине стоит небольшой письменный стол, окруженный грудами карт и книжными шкафами. Впереди стоит стол, покрытый кумачовой скатертью, над которым находится портрет Карла Маркса. На столе — любимые подарки и сувениры Ленина. Самое необычное здесь — бронзовая статуэтка высотой в 30 сантиметров, представляющая собой обезьяну, сидящую на корточках на произведениях Чарлза Дарвина и созерцающую человеческий череп. Гид берет статуэтку в руки и говорит мне: «Владимир Ильич очень ценил этот подарок, который, по его мнению, показывает, что произойдет, если человек будет уничтожен в ходе последней войны: обезьяна найдет человеческий череп и будет смотреть на него, заинтригованная тем, откуда он мог взяться. — Он умолкает, а потом добавляет: — Это подарок известного американского капиталиста Арманда Хаммера, сделанный во время его визита к Ленину в 1921 году».

Через несколько часов я встречаюсь с ним в его просторной квартире, окна которой выходят на Красную площадь и Кремлевскую стену, — это подарок от советского руководства. Хаммер в восхищении от того впечатления, которое она производит: «Чего вы хотите, — говорит он мне, — дела делами, но Россия — это мой романс».

Молодой американский еврей, родившийся в Одессе, студент медицины — ему нравится, когда его называют доктором, он стал другом Ленина. Он фрахтует суда, груженные пшеницей, закупленной на рынке американских излишков и предназначенной для борьбы с голодом на Урале. В обмен он получает в свое владение царскую коллекцию произведений искусства, среди них бесценные полотна и яйца Фаберже. Он отправляется в Дирборн в штате Мичиган, к Генри Форду, непримиримому антикоммунисту, и убеждает его построить заводы в СССР. Вследствие своей встречи с Хаммером Рокфеллер решает оказать финансовую поддержку большевистскому государству, которое, по определению Троцкого, может «развернуть знамя с серпом и молотом над Белым домом».

Я очень скоро обнаружу, что этот бизнесмен в СССР является легендой. Один мой друг, журналист «Известий», рассказывает мне о закрытом просмотре год назад в Художественном театре в Москве. Пьеса называлась «Так победим!». «Она посвящена, — сказал он, — последним годам жизни Ленина, и на сцене можно было увидеть беседующего с Лениным Хаммера. В тот вечер он сидел в правительственной ложе, рядом с Генеральным секретарем Черненко и Горбачевым».

Хаммер был первым, кто понял, что дела важнее политики или, по крайней мере, их импульс сильнее. Став мультимиллионером, Хаммер удаляется в Калифорнию, пополняет свою коллекцию импрессионистов, одну из самых великолепных в мире, а в Италии на аукционе Кристи покупает за 5,5 миллиона долларов «Кодекс» Леонардо да Винчи, который потом стал собственностью Билла Гейтса.

Когда Хаммера спросили о результате повышения цен, он отвечает: «Никто никогда не сможет меня обставить, даже правительство».