XIX

Наверное, днем будет снег, подумал Оскар, забирая газету с крыльца. Температура упала ниже нуля градусов, и небо было закрыто черными тучами. Он потянулся, зевнул и втянул в себя воздух в темноте раннего утра. Оскар только что вернулся домой, снова проведя ночь в квартире Аделаиды. Он чувствовал, что ему нужно поспать, по крайней мере, еще часок. Почему она должна уезжать на работу так рано?

Но как только Оскар снял резиновое кольцо со свернутой газеты и бросил ее на обеденный стол, в глаза ему бросился заголовок. Его сонливость как рукой сняло. На первой полосе газеты «Вашингтон Пост» красовалась большая новость – принят закона Горовица. Оскар налил себя чашку кофе и сел, чтобы прочитать подробности.

На четвертой странице в статье, гораздо меньшей по размеру, сообщалось о принятии законодательного акта об учреждение нового правительственного агентства для борьбы с терроризмом. Оскар подумал, как совпало, что обе части законодательства были приняты одновременно. Статьи в «Вашингтон Пост» описывали принятие этих законов как совершенно независимые события, но он подозревал, что кукловоды законодателей прекрасно знали об их взаимосвязи. Оскар подумал, что надо спросить Райана об этом в следующий раз, когда они встретятся.

«Вашингтон Пост» указывала, что пройдет, вероятно, не менее двух месяцев прежде, чем положения закона Горовица смогут быть полностью введены в действие. Президент, который немедленно подписал закон, уже назначил совет, включивший видных религиозных лидеров и представителей организаций нацменьшинств, для надзора за созданием государственного органа, отслеживающего публикации на предмет содержания в них «ненависти».

Также было напечатано интервью с директором Американского союза борьбы за гражданские свободы, который отметил, что его организация имеет «оговорки» в отношении нового закона. Он сказал, что, конечно, необходимо было что-то сделать, дабы обуздать подстрекателей, но надеется, что Конгресс не зашел слишком далеко, и что закон будет применяться так, что не посягнет на свободу слова или печати. Оскар насмешливо фыркнул, когда прочитал его. «Вот еще выискался защитник наших свобод!» – пробормотал он.

Статья о новом антитеррористическом агентстве представляла для него гораздо больший интерес, особенно ее заключительный кусок, сообщавший следующее: «Главою нового агентства был назначен Уильям Райан из ФБР, который только на прошлой неделе стал главой Антитеррористического отдела в Бюро, в котором он в течение девяти лет работал в должности заместителя. Мистер Райан имеет превосходный послужной список работы в Бюро. Его самым известным достижением стала операция в начале прошлого года, когда он возглавлял оперативную группу, арестовавшую почти двести членов Ку-клукс-клана и других групп – сторонников господства белых, которые были вовлечены в заговор по нарушению гражданских прав небелых граждан. Как ожидается, его назначение будет утверждено Юридическим комитетом Сената в течение недели».

Оскар перешел из кухни в гостиную, сел в свое мягкое кресло, откинулся назад и закрыл глаза. Он подумал, что события развиваются в точном соответствии с предположениями Райана. Он не мог не чувствовать некоторой гордости, взвешивая, насколько существенными оказались его собственные усилия для достижения столь знаменательного итога, но эта гордость несколько тускнела от скверного предчувствия. Он все еще не решил проблему своих взаимоотношений с Райаном, а теперь эта проблема приобрела новую безотлагательность и важность.

Его исследовательский проект продолжался, но за прошлую неделю он мысленно перешел к еще более сложным вещам, чем еврейский вопрос. Теперь Оскар был убежден, что контролю евреев над СМИ и отраслью развлечений обязательно надо положить конец, независимо от того, согласится ли он, в конечном счете, с оценкой Райана и Келлера общей роли евреев в Белом обществе или нет.

Но как? Каков должен быть верный образ действий? Теперь ему была нужна стратегия, и он был намерен найти ее перед началом новых действий, будь то по его собственному почину или по воле Райана.

Одно было совершенно ясно для Оскара: его одиночные действия сами по себе не могут привести к важному и устойчивому результату. Они не могли ни лишить евреев власти над СМИ, ни остановить распад Белого общества или западной цивилизации, ни даже остановить расовое смешение. Если требовалось нечто большее, чем одиночные действия, то нужна была организация. Группа Келлера – Национальная Лига – была единственной, о которой он знал, и которая, похоже, серьезно занималась общественными и расовыми бедами, которые волновали его самого. Но это была строго просветительская организация; Келлер подчеркнул на их последней встрече, что они избегают любой незаконной деятельности и вместо нее делают упор на издании и распространении книг, брошюр, журналов, видеозаписей и других образовательных материалов. Оскар подумал, что после принятия закона Горовица Национальной Лиге скоро придет конец, если только она не изменит свою политику и не бросит вызов закону, перейдя к подпольной издательской деятельности.

В этом отношении уязвима любая организация, которая представляет серьезную угрозу властям: ее можно просто объявить вне закона. Тот, кто хочет обойти это, должен с самого начала иметь намерение нарушать закон, и иметь возможность делать это с определенной степенью безнаказанности. Другими словами, были нужны и организованная деятельность, и те возможности, которыми обладал Оскар. Он считал, что его уникальные отношения с Райаном, конечно, могут быть полезны для обоих этих направлений.

Мысленно Оскар составил план: организация Келлера издает материалы, вроде газетной статьи о евреях, написанной Черчиллем в 1920 году, которая так много ему объяснила, и, используя свои каналы распространения, доставляет эти материалы общественности, принимает на работу новых авторов, печатников и активистов из числа людей, пробужденных ее издательскими усилиями, в то время как он сам решает проблемы, связанные с законом Горовица, передавая предупреждения от Райана о возможных полицейских акциях, ликвидируя информаторов и выполняя другие чрезвычайные работы, необходимые для обеспечения жизнеспособности нелегальной просветительской организации.

Но ведь необходимо большее – намного большее. Никакая власть, тем более такая мощная, как та, что управляет Америкой, не может быть свергнута толпой обычных людей, орущих у ворот. Чтобы иметь какую-то надежду на проведение подлинных изменений достаточного масштаба и полностью остановить поток распада, необходимо также иметь посвященных лиц, то есть людей, владеющих, по крайней мере, некоторыми рычагами власти.

Он встал и начал ходить по полу, стиснув руки за спиной. Что же это за рычаги власти, к которым можно подобраться? Конечно, это само правительство. Любая организация, которая сможет провести в Конгресс одного или нескольких своих членов, получит и национальный форум и средства для того, чтобы защитить себя, даже если она и не сможет оказать значительного воздействия на законотворчество. Затем исполнительная власть, где новое агентство Райана могло бы обеспечить определенные возможности, по крайней мере, в качестве разведки, а, возможно, даже основы для осуществления однажды государственного переворота, если предсказания Райана, что это агентство, в конечном счете, станет настоящей преторианской гвардией, окажутся точными. Определенно, это был фактор, который следовало учесть при определении условий их сотрудничества с Райаном в будущем.

Были и другие рычаги: большие профсоюзы, традиционные церкви, некоторые крупнейшие банки и другие учреждения в столице. Но не было ничего, ни в правительстве, ни где-либо еще, что могло конкурировать с влиянием средств массовой информации. Он не представлял себе, как какая-либо группа могла надеяться получить и удержать существенную часть власти, если против нее энергично и согласованно выступят средства массовой информации. И наоборот, если организация или отдельная личность получили бы поддержку со стороны даже части СМИ, это оказалось бы огромным преимуществом для проникновения во власть. Должен был существовать какой-нибудь способ прорваться в СМИ, но у Оскара не было даже смутного представления, как это сделать. Келлер говорил, что национальная Лига создает собственные СМИ, которые, в конце концов, начнут соперничать со СМИ, контролируемыми евреями, но это казалось Оскару неоправданно оптимистическим прогнозом. Сколько времени уйдет на их создание? Лет тридцать? Останется ли к тому времени кто-нибудь, кого потребуется спасать?

Телефонный звонок прервал мысли Оскара. Он удивился, кто мог звонить так рано. И пока он поднимал трубку, внутреннее чувство подсказало ему, кто это мог быть. Голос звонившего подтвердил догадку:

– Доброе утро. Нам надо снова поговорить. Я звоню рано, чтобы застать тебя, и чтобы ты смог запланировать час на встречу со мной, с десяти до одиннадцати часов сегодня вечером. Станция метро больше не подходит ввиду моего нового заметного положения: какой-нибудь журналюга может нас заметить. Встречай меня в южной части автостоянки у Пентагона. Я буду ждать на автостоянке в черном седане «Форд» в крайнем юго-западном углу стоянки.