Диавольская пародия

Диавольская пародия

В начале XX века желание части общества возвести на месте убиения Андрюши Ющинского часовню не осуществилось. Однако «дело» оставило свой памятник, который уже невозможно разрушить. Оно заставило небольшое число честных, не подверженных массовым истериям и квалифицированных людей собрать и обобщить материал, который определенные силы пытались уничтожать из века в век. Перед потрясением 1917 года, перед новой волной таких ликвидаций эта материализация правды была как нельзя кстати. Вышедшие тиражи уничтожить подчистую уже не удалось. Хотя после революции новая власть поспешила изъять наиболее неприятные для нее материалы дела Бейлиса из архивов Киевского суда, через брошюры и прессу до нас дошло множество поразительных свидетельств.

Вот какие выводы содержит изданная в 1913 году в Санкт-Петербурге экспертиза магистра богословия, известного знатока талмудической и каббалистической литературы И.Е.Пранайтиса. Он пишет: «Из того же Зогара (ч. II, 119, а)... видно, что акт убийства должен совершаться определенным каббалистическим способом: «И смерть их (аммэ гаарец — неевреев) пусть будет при заткнутом рте, как у животного, которое умирает без голоса и речи... И он (резник. — Ю.В.) творит благодарственную молитву и дает обет Святому, да будет Он благословен, что ежедневно должно быть его убиение.., как при убиении скота — двенадцатью испытаниями ножа, и ножом, что составляет тринадцать...»[104] «Приводя этот грозный текст, — продолжает Пранайтис, — я считаю необходимым обратить внимание на сопоставление его с данными судебно-медицинского осмотра и вскрытия трупа Андрея Ющинского, а именно: при убийстве Ющинского рот его затыкался (следы повреждения слизистой оболочки рта зубами) и ему нанесена группа колотых ран, в области правого виска, — количеством тринадцать».

«...профессор московской духовной академии по кафедре еврейского языка и литературы П.И.Горский-Платонов усматривал в этом каббалистическом способе убиения скота и человека еще и кощунство евреев над священнодействиями православной церкви, именно над тем, что православный священник, приготовляя на проскомидии агнца, 12 раз знаменует копьем просфору, а потом прободает ее копьем 13-й раз в бок, и что при приготовлении агнца он произносит те же слова пророка Исайи, что и еврейский резник:

«Как овца веден был на заклание и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих».

(Ис. 53, 7).»

В деле Бейлиса Василий Розанов обращал также внимание на конфигурацию ран, нанесенных на «девственный пергамент». Наложенная на астрологическую таблицу, она дает значение тайны этого убийства. Тайна связана с идеей «козла отпущения»: «Обреченный в жертву человек— телец, кровь его пролита, тело — достояние Азазела».

«Эта фраза опять-таки находится в соответствии с текстом книги Зогар[105]: «Козел, которого посылали в день очищения Азазелю, — доказательство того, что мы должны сживать со света иноплеменников»...

Да, запрет на использование крови в иудаизме существует. Но разве абсолютный? Эту хитрость расшифровывает знаток древнееврейского языка И.Пранайтис: «Ответственность полагается только за кровь от шехиты (т.е. полученную при зарезывании по еврейскому обряду резником). За кровь от прокалывания, от вырывания и от кровопускания... ответственности не полагается...»

И далее в Тосефт (6,1) читаем: «Если кто режет потому, что ему требуется кровь, то он не должен резать способом шехиты. Но как ему поступить? — Он или колет, или отщемляет».

Речь идет не о крови животных. В тщательно скрываемой и очень редкой книге раввина Хаим Вытала «Эц-Хаим» («Древо жизни») можно прочесть страшные строки (да еще с безумными ссылками на Тору, иначе говоря, — на Ветхий Завет! — Ю.В.): «Всякое животное сохраняет-посредством жизни известную частицу святости Всевышнего. А человек, кто бы он ни был, сохраняет этой святости при жизни более, нежели животное. Когда заколешь животное, тогда отходит от него тень святости и обращается в пользу того, кто в снедь это животное употребляет; но пока тень жизни от животного еще не отошла совсем, то сохраняющаяся в нем известная частица святости запрещает нам употреблять его в пищу. Так сказано в Писании и о человеке Числ. 14, 9: «Они нам в снедь, отошла от них тень их». Сие показывает нам намеками, что, так как в них нет уже более той частицы святости, то они, как заколотые животные или хлеб, в снедь нам предоставлены, посему и сказано Числ. 23: «Сие людие (народ израильский) не успеет дондеже снест лов и кровь посеченных испиет»; и сие намекает на людей, не сохранивших в себе святости свыше. Из всего оного мы заключаем, что убиением и питием крови гоя неверного умножается святость Израиля или евреев» [70].

Эта логика имеет поистине диавольское подобие. Ведь именно человекоубийца от века «питается» — не кровью, конечно, — а уловленными человеческими душами.

Но для чего может потребоваться кровь конкретно? Для мацы? Сколько возмущенных возгласов, саркастических хмыканий прозвучало по этому поводу! Вспоминаю, как я брал интервью для «Русского Дома» у главного раввина Москвы Пинхаса Гольдшмидта. Приближалась еврейская пасха, и я спросил, нельзя ли заснять на видеокамеру, как маца приготовляется. Легкая тень насмешки скользнула по лицу моего собеседника, и он тут же с готовностью ответил: я хоть сейчас позвоню в мацепекарню, которая находится на территории ВДНХ, и вам покажут все»... Вопрос исчерпан? Но и тут, оказывается, существуют скрываемые от «гоев» нюансы. В Талмуде есть два слова для обозначения мацы: «мосса» (mossa) и «мосса гезира» (mossa gesira), к которой примешивается христианская кровь. В ходе процесса Бейлиса в прессу просочилось, как один из свидетелей проговорился на сей счет на допросе у следователя.

Бывший раввин, ставший монахом Неофитом, написал об употреблении крови евреями более подробно:

«Они думают, в самом деле, что Иисус из Назарета мог быть в действительности ожидаемым ими Мессией; следовательно, говорят они, употребление христианской крови, то есть крови Христа, спасет их.

Вот почему они ею пользуются:

в обрезании, равнозначном для них крещению;

в браке — символе христианского брака;

в опресноках — заменяющих евхаристию;

при смерти — вместо соборования;

и даже в их скорби о разрушенном Иерусалиме — взамен таинства покаяния».

Более ста лет назад преосвященный епископ Порфирий (Успенский) писал: «Некогда я занимался учеными исследованиями изуверства евреев.., и совершенно убежден в том, что оно есть печальный остаток того ревностного служения их Молоху и Ремфану (Сатурну), каким они заклеймили себя еще за 1500 лет до Рождества Христова. Как христианские народы удержали многие языческие суеверия, так и евреи (разумеется, не все) продолжают проливать кровь младенцев и отроков не из их племени по древнейшему преданию, указывающему искупление целого рода их в кровавой человеческой жертве».[106]

ЭТО ПРЕДАНИЕ О ТОМ, ЧТО ПЕРВОРОДНЫЙ ГРЕХ БУДЕТ СМЫТ КРОВЬЮ ИСКУПИТЕЛЯ, ТЫСЯЧЕЛЕТИЯМИ БЫЛО ПРЕВРАЩАЕМО В ДИАВОЛЬСКУЮ ПАРОДИЮ КРОВАВЫХ ЖЕРТВ.[107] [66].

Этот вывод полностью подтверждает и то, о чем писал профессор Горский-Платонов.

М.О.Меньшиков обращал внимание на еще одну сторону вопроса: «Особенно благосклонные к еврейству писатели смело заявляют: «Ну что ж из того, если бы даже действительно какие-то грязные хасиды зарезали христианского мальчика? И среди христиан случаются ритуальные злодейства... Изуверство встречается во всех религиях». На это следует заметить, что изуверство изуверству рознь. Нормальны ли христиане, служащие обедню черту, это большой вопрос... Про свихнувшихся в этом отношении христиан нельзя утверждать, будто злодейство их основывается на их законе; про евреев же, увы, это утверждать можно, ибо самый Талмуд предписывает в отношении христиан всевозможные преступления»... Достойный ответ и на современные разглагольствования о том, что у «преступности нет национальности»! Есть преступления у которых есть и национальность, и религиозный окрас. И эти преступления — ритуальные.

Уважаемые исследователи многократно подчеркивают, что ритуальные человеческие жертвоприношения приносят не все евреи, а только изуверы из их числа.[108] И знают не все, а только избранные, как свидетельствует монах Неофит. Все это так. Но защищают изуверов, показывая их невиновными, практически все единородны. И все — все защитники до одного! — мистическим образом причащаются выточенной, даже давным-давно, крови. Все, кто закатывая глаза, вопит о «кровавом навете». Все, кто, вытирая липкие ладони о пиджак, орет: «держи погромщика!»

Исраэль Шамир поясняет: «Как ни парадоксально, но евреи укрывают злодеев и преступников именно потому, что их видение мира коренным образом отличается от христианского. Глубочайшая пропасть между христианством и иудаизмом лежит не в темной области жертвоприношений. Евреи верят в коллективное спасение, вину и невиновность, тогда как христиане — в индивидуальное спасение, вину и невиновность...

Для еврея же признание вины одного еврея превратило бы всех евреев в виновных. Именно поэтому в глазах евреев ВСЕ христиане (или все немцы, все палестинцы и т.д.) отвечают за преступления, совершенные некоторыми из них». [71].