417*. И. К. Алексееву

417*. И. К. Алексееву

15 мая 1912

Варшава

Дорогой мой мальчик, нежно любимый друг!

Ты получишь это письмо накануне экзаменов. Я уверен, что все пойдет хорошо, что твои большие труды не пропадут даром и увенчаются успехом. Тем не менее наступает один из моментов твоей жизни, когда необходимо с твоей стороны мужество. Я хочу издали помочь тебе добыть его в себе. Не словами и поучительными фразами возбуждается оно, а кое-какими мыслями. Слабый человек теряется в решительную минуту и ничего не находит лучше, как горевать или раскаиваться о прошлом, или мечтать о будущем. «Отчего я вовремя не подготовился!» «Поскорее бы проходило это испытание!» Так вздыхает слабый, как раз тогда, когда надо действовать. Сильный человек говорит себе так: «Не время рассуждать о том, чему не поможешь! Хорошо ли, дурно ли я подготовился — сейчас не важно. Важно — возможно лучше воспользоваться тем, что есть. Для этого надо 1) быть бодрым и свежим, насколько это возможно. Поэтому буду особенно правильно питаться, спать, гулять и не переутомляться. 2) Надо устранять все, что мешает энергии. Поэтому буду во что бы то ни стало избегать всяких пессимистических предположений, вроде: „а что будет, если я провалюсь“, „а что, если я выну такой-то билет“».

Это все равно что читать ругательные рецензии как раз перед выходом на сцену. Надо делать так, как делает Немирович. Затеял ли поездку он или начал сезон — он никогда не справляется о том, кто что предсказывает или какие сборы; их он считает потом, когда подводится итог сезона, а во время кампании он только заботится, чтобы как можно лучше воспользоваться минутой и тем, чем располагают он сам и театр.

Ложась спать, старайся думать о том, что клонит к подушке, а не толкает от нее. Коли суждено выдержать, так выдержишь экзамен, не суждено — ничего не сделаешь.

Да, неприятно провалиться, потому что — скучно, но беды в этом нет никакой, так как это случай, и, по-моему, ты сделал все, что нужно и что должен был сделать. Итак, в решительную минуту думай о том, что близко и прямо относится к делу, и ни о чем другом. А когда экзамены пройдут, мы будем думать, что они принесут. Итак, делай, что надо, и ничего лишнего.

Кончаю на следующий день, перед самым отъездом в Киев ¹. Вчера, не успев докончить письма, я пошел доигрывать последний акт. Сыграл, разгримировался, акт кончился. Бегут ко мне (Немирович уже уехал). Что делать, публика скандалит. Скалой (губернатор) со всей свитой — стоит, хлопает и ждет выхода артистов. Пока советовались, пока разгримировались, пока оделись — прошло добрых 15 минут, а публика все скандалит. Пришлось в пиджаках, с едва стертым гримом выходить раз 10–15. Фурор был страшный. Сегодня не дают покоя польские артистки. Все хотят переходить на русскую сцену. Привезем с собой целую труппу и будем кричать в России: «Еще Польша не сгинела!»

Обнимаю крепко-крепко тебя и Кирюлю. Мысленно благословляю и от души желаю, чтобы время экзаменов для тебя и Киры прошло быстро и неутомительно. О Кириных экзаменах ничего не знаю, а спросить боюсь — она девица строгая, но вумная и добрая, поэтому напишет, когда будет нужно.

Бабушку обнимаю, Кирюлю — нежно целую, тебя благословляю, Володе жму руку, а всем кланяюсь.

Нежно любящий тебя

папа