153*. И. К. Алексееву

153*. И. К. Алексееву

Конец апреля 1903

Петербург

Мой дорогой и славный мальчик, Игорек!

Думал, что не удастся написать тебе, так как, только что кончил письмо, ко мне пришли по делу. Однако я скоро освободился и очень рад этому, так как с завтрашнего дня опять буду играть каждый день. Сегодня же у нас был отдых, и знаешь, что мы утром устроили?

Мы поехали на острова, откуда видно море, на автомобилях. Впереди ехали я и Вишневский, а сзади Книппер и Немирович. Мама, конечно, не захотела ехать. Ей показалось, что это страшно.

На самом деле это только неприятно. Во-первых, он раза два ломался и останавливался, пришлось долго ждать, пока его поправляют. Во-вторых, он так воняет бензином, что голова болит. В-третьих, он пылит. Таким образом, мы поехали на чистый воздух, а его-то и не нашли. Он так шипит, трещит и стучит, что кажется, будто под твоим сиденьем пыхтят какие-то львы и леопарды или работает целая фабрика. Наконец, он так трясет мелкой тряской, что становится щекотно в желудке или кажется, что у тебя началась лихорадка. Но самое неприятное это то, что нас ругали все, кого мы обгоняли или кто попадался нам навстречу. Две лошади испугались и понесли, и дамы показывали нам кулаки. Прохожие ругали нас дураками вдогонку, а мы летели как стрела по освобождавшейся от экипажей дороге. В Петербурге острова — это то же, что у нас Петровский парк или Сокольники. Там живут на дачах. Все устроено гораздо лучше, и то и дело приходится переезжать через мосты. Куда ни обернешься — все вода, море или реки, точно в Венеции. Много лодок, пароходов и кораблей.

Погода была теплая, но, как всегда в Петербурге, серая, скучная… И море туманное, скучное, холодное; не то что Черное в Крыму. Листочки, травки зазеленели, и я порадовался тому, что скоро, бог даст, можно будет везти вас в Любимовку. Не тоскуй без нас — теперь уже скоро увидимся и не скоро расстанемся. Поцелуй крепко Кирюлю, бабушек, дядю Володю; mademoiselle кланяйся. Мама и я целуем тебя, крепко прижимаем и благословляем.

Твой папа