277*. М. Метерлинку
277*. М. Метерлинку
Февраль (до 12-го) 1908
Москва
Дорогой мэтр!
Хочу поблагодарить Вас за два Ваши письма. Одно из них принесло нам радостное известие о Вашем скором приезде в Москву. Надеюсь, что наш климат присоединится к нашему гостеприимному и горячему (в прямом смысле этого слова) приему. Нередко в конце марта бывает жарко, как летом. Но может, увы, оказаться, что мартовские заморозки напомнят Вам нашу зиму. Ваше второе письмо подтвердило мне, что работа наша пошла в правильном, желательном для автора направлении. Подобная уверенность для нас более чем приятна. Знайте, дорогой друг, что мы высоко ценим изящество, легкость, «юмор» пьесы и стремимся подчеркнуть ее детскую чистоту. Мы делаем все возможное, чтобы избежать какой-либо театральной «механики», способной лишь отяжелить произведение и снизить его ценность.
Признаюсь Вам, что, хотя мы и облегчили нашу постановку до предела, на сцене все это выглядит еще довольно неуклюже и грубо, и в настоящее время мы озабочены тем, чтобы сделать все более легким и изящным. Если бы нам это удалось!
Благодаря мизансценам, укрупненным размерам мебели и предметов, подбору исполнителей большого роста на роли взрослых мы сумели добиться нужного впечатления: актрисы выглядят настоящими детьми. «Лазоревое царство» 1 меня больше не беспокоит, ибо нам удалось создать удачные декорации, следуя Вашим замечаниям. Костюмы также, насколько возможно, приближаются к Вашим пожеланиям. Души предметов и животных представлены человечески (не знаю, выражает ли это слово мою мысль), чтобы избежать балета и маскарада. Иначе актер превратился бы в бутафорию, и роль потеряла бы часть своего внутреннего содержания.
Меня теперь заботит только одно — чтобы актеры играли хорошо, были бы на высоте ансамбля и чтобы спектакль шел, весело, легко, без длиннот.
Если бы Вы могли приехать в Москву за неделю до премьеры, чтобы проверить результаты нашей работы и внести необходимые изменения, мы были бы этому очень рады и души наши обрели бы покой. Но если это все же окажется для Вас невозможным, нам останется лишь следовать Вашим указаниям после первого представления. Есть еще один вопрос, причиняющий нам немало забот. Я имею в виду необходимость для наших актеров стремиться к легкости и изяществу французского языка и французского темперамента, в то время как они вынуждены пользоваться русским языком, гораздо более медленным и тяжеловесным, чем Ваш язык. Это придет, увы, лишь после многочисленных представлений, после полного слияния с пьесой и ее текстом…