§ 3. Фальсификация Системы Системой

Мы в зените Системы РФ. Ее составные части спаялись и туго сплелись. Обдумывая модель, я пытался понять: что ей в действительности угрожает? Может ли Система, как Советский Союз, стать творцом собственной гибели? Я не видел для этого оснований. Но ход событий 2018 года подсказывает другую версию ответа: да, Система может погибнуть – продолжая всей своей мощью фальсифицировать себя. Система РФ «зоологически» жизнеустойчивый агрегат. Но, подделывая функцию, можно ее потерять. Как? А вот как.

В октябре 2018 года после запуска произошла авария с ракетой-носителем «Союз», доставлявшей на МКС российско-американский экипаж. Несмотря на значительную устарелость, корабли «Союз» удивительно надежны. Прошлая такая авария, вынудившая экипаж вернуться, не попав на станцию, была еще в СССР в апреле 1983 года. С тех пор при неполадках система работала, и к этому все привыкли на Востоке и на Западе. Тридцать пять лет для технических систем большой срок. Но 11 октября 2018 года в космос отправили аппарат со штоком, погнутым ударом кувалды. Вряд ли начальство космодрома пробовало силу, и вряд ли диверсант тайком пронес в цех кувалду. Мы имеем дело со стандартной операцией, которая, повторяясь, однажды привела к беде.

Лауреат Нобелевской премии физик Ричард Фейнман участвовал в расследовании гибели корабля Challenger. Ему открылись сотни отчетов о «мелких неполадках» при пусках прежних аппаратов, с постоянным выводом: полет прошел успешно, отклонения некритичны для безопасности. «Оборудование работает не так, как ожидалось, а потому существует опасность того, что оно начнет работать с еще большими отклонениями, неожиданным и не совсем понятным образом. И то, что это раньше не привело к катастрофе, не гарантирует, что такое не произойдет в следующий раз… При игре в русскую рулетку то, что первый выстрел оказался безопасным, вряд ли утешит в следующем»[51]. Здесь и точная характеристика финального риска Системы РФ. При каждом ее сбое возражения отводят тем же аргументом: поскольку мы все еще живы, подделки терпимы – убийственный аргумент игрока в русскую рулетку, о чем и говорит Фейнман.

Система РФ привычна к ударам кувалдой, иногда получая от этого добавочные импульсы к жизни. Наткнувшись на неприятное правило, здесь отказываются его соблюдать. А при усилении контроля Система легко имитирует соблюдение. Для этого мы располагаем наилучшими в мире технологиями имитации всего и вся.

Вот уже почти тридцать лет Система успешно полагается на культуру подделок. Это долго, но не больше, чем времена безаварийных полетов «Союза». Навстречу идет такая же всенародная готовность не видеть очевидного – стихия молчаливой массовой сделки. И однажды число ударов кувалдой незримо перевалит черту.

Фальсификация Системы

В жизни народов большую роль играет то, что они думают – «считают» о себе и других. Расхождение факта и реальности, мнения и того, к чему их относят, – старый философский вопрос, а игра мнениями о себе и о мире – центральное боевое поле Системы. Императив выживания составляет ее опорную поведенческую догму. Право выжить во что бы то ни стало болезненно присутствует в глубине действующих лиц. Здесь раскинулась обширная территория неоднозначного. Реакции на неоднозначность определяют две группы: группу идущих напролом, игнорируя всех и подбадривая себя чем-то, и группу осторожничающих, пробирающихся на ощупь в опасно размытом недемаркированном поле.

Пароль первых – ломка и фальсификация правил, пароль вторых – отсрочка решений ради бегства от выбора.

Отмашка и эскалация

Вернемся к феномену российской отмашки.

• Не будучи ни служебной директивой, ни законным приказом, отмашка предоставляет функционеру доступ к полномочиям, которых у них нет

Не передав процедурно ограниченных полномочий, начальство, однако, ждет эффективных действий в поддержку непечатных директив. Исполнителю безопасней прибегнуть к радикальным шагам, чем повести себя осмотрительно. Что ярко проявлялось в российских акциях на Донбассе, вроде марша Стрелкова на Донецк. Неудовольствие начальства неизменно вызовет тот, кто попытается сохранить умеренность и тактичность реагирования.

• Идеальной тактикой исполнителя оказывается эксцесс готовности к действиям, грозящим незапланированной эскалацией

Простейшая форма такой готовности – грязная публичная брань высших чиновников в адрес критиков Кремля с призывом применить к ним неконвенциональные виды репрессий. Кроме МИДа к этому особенно часто прибегают депутаты Государственной Думы. Они фальсифицируют готовность власти к антиконституционным действиям, но политическая атмосфера при этом деградирует, поощряя деградантов.

Следующий такт эскалации по поводу дела Скрипалей следовало ожидать. «Новичок» – абсолютный триггер эскалации: отступить перед применением боевого ОВ в Англии Лондону нельзя. И хоть очевидно, что инициатива на англо-саксонской стороне, Система не умеет и здесь уйти в тень. Она абсурдно масштабирует скандал, добиваясь снижения угроз эскалацией конфликта. Москва повышает ставки – на радость и во усиление контригроков.

Масштабирование ответа ускоряет и усиливает ультимативность действий Кремля: выйти из него «тихо» запрещено правилами Системы. Стратегический центр Системы – кремлевский ближний круг – превратился в резонатор случайных мнений Путина и его реплик. Почему-то там не могут этого не делать, это стало их главным занятием – почему?

• Система никогда не умела ясно обозначить уровни принятия главных решений. В частности, то, какое решение считать главным?

Системе противостоит встречный усилитель – громогласный президент США Трамп. Казалось бы, на фоне Трампа Путину так легко выглядеть терпимым, умеренным центристом. Но для этого нужна масштабная уверенность в опоре внутри. Выборы в Приморье ее не показали.

Делегирование власти как симуляция государства

Что является мотивом делегирования? Центр недостроенного государства (недостаточного политически и бюрократически) уязвим и, находясь вне контакта с обитаемой страной, спасается безудержным экспортом власти на нижние уровни. Делегирование суверенитета несет верхам признанность, позволяя симулировать централизованное государство.

Такая государственность представляет собой изображение – «голограмму» власти, где каждый фрагмент власти нижнего уровня мнимо подобен целому. Столь странная организация власти поглощает неограниченное число людей. Каскадное делегирование компетенций, остающихся штабными, творит неформальные «штабы» нижнего уровня.

Все протекает в информационной среде, где доступ исполнителя к нужным данным не считают процедурно обязательным и он отсутствует. Но исполнитель знает, что при недовольстве начальства ему не позволят сослаться на информационный вакуум. И делегаты власти с околовластными их клиентами радикализуют действия – зная, что за это не спросят.

• Президент РФ лишен доступа к работе инфраструктуры собственной власти

Неведение Кремль «компенсирует» сбором пустейших данных о коммерческой и интимной жизни назначенцев, реальные компетенции и планы которых ему неизвестны. Верховная инстанция Системы погружена в туман автофальсифицирования действительности, и лишь провалы ей напоминают: что-то пошло не так.

Плоский мир

Неуправляемое анонимное делегирование власти уплощает картину поля действий. Теряется знание о глубине различий между территориями и сообществами. Возникает flat world РФ – плоский мир актов Системы, куда проецируются планы операций, «проекты развития» и компромат на местное руководство. Даже часовые пояса перестают принимать во внимание. В сорванной фальсификации выборов в Приморье 2018 года взломщикам избирательных систем потребовалась более высокая отмашка, чем та, которую обещали местные власти, – но Москва спала.

• Плоский мир Системы – мир множественных фальсификаций, наслоившихся по ходу прошлых эксцессов, выглядящий реальностью для верхов

В моменты кризиса обнаруживается, что Система не имеет резервов вровень запросу ее импровизаций. Зачем? Власть в Системе может счесть резервом и использовать как свой ресурс то, что им не было, – например, деньги Пенсионного фонда. Незачем создавать резервы, когда все в стране и за ее пределами рассматривается как ресурс.

Беслан как эталон будущих фальсификаций в Системе

Феномен Беслана в России плохо проанализирован. Внутри него отчетлив только проблематичный момент – когда событие на пике ужаса использовали для взлома конституционной системы. Но в путинском декрете сентября 2004-го видна имитация стиля Буша-младшего 11 сентября – с его созданием Министерства внутренней безопасности и иных немыслимых прежде в США институций. И здесь Кремль, импровизируя, использовал западный эталон. Драму Беслана коррумпировали и обратили в мнимый мотив для ранее обдуманного coup d’etat.

Использование удачного случая («удачность» только в том, что случай зверски кровав) открывает коридор нигилистической воле. Условием и субъектом таких операций является ледяной бес- технолог. Используя эмоциональную рану масс, он набивает трупы нужным ему контентом. Десять лет спустя для него не составит затруднения утка про боинг, полный трупов, запущенный в небо Донбасса ради спецоперации ЦРУ.

Беслан обновил паттерн безупречного сверхаргумента: при необходимости что-то сфальсифицировать или даже сломать в Системе – на РФ всегда «кто-то напал». Когда снова потребуется взломать Систему, массовое согласие на это уже наготове всегда, готовое к сделке. Нас не надо убеждать в реальности сверхаргумента – о нем извещают назывным путем.

Верно и обратное: когда Кремль ломает законную процедуру – он сообщает о внешней угрозе: «Зря Конституцию отменять не станут!» Мы вечно под атакой призрачного «врага по вызову».

Вертикальность Системы и ее проектная деформация

Скрытым параметром политтехнологической гегемонии двадцатилетия является ее нисходящий вектор – заказчик политики всегда находится «наверху», вдали, а не рядом. Новая ставка – на проекты вместо былых реформ, ниспускаемые сверху вниз из Центра на реальность. Проект – идеальная единица контроля как заместительной деятельности вертикали власти. Проект имеет автора, бенефициаров, защиту, бюджет и ресурсы. Проекты оживляют рынок контролирующих укладов. Проектная схема делегирования обрастает жадными исполнителями, неформальными активами и статистами, имитирующими «позицию­».

• Фальсификация ценностей и репрезентаций – рабочая норма российских политтехнологических проектов включает убедительную симуляцию личной приверженности

Блоки политтехнологических «сборок» декоративны, разнородны, конфликтуют друг с другом и с местным населением.

Фальсификация «подавляющего большинства»

В начале 2010-х говорили о необходимости создать новый народ. Народ, который будет способен воевать. Но важно, чтоб человек поверил, что относится к этому народу. Конструкция должна слиться с российским населением и ожить. «Управляемая демократия» не давала таких гарантий, ведь ее строили на выводе народа из политики. «Путинское большинство» было лишь электоральным, между выборами оно сводилось на ноль. Войну с Грузией оно не отличало от финала «Евровидения». Начинался путь к изобретению подавляющего большинства. «Подавляющее большинство» – фальсификат мегасуверена, якобы политически реального и действительного народного организма, волю которого творит Путин.

Федеральное Собрание выступает как орган подавляющего большинства России, единогласно принимая свирепые законы своим подавляющим же большинством. Лавина запретов и реакционных жестов, внешне оформленных законами, исходит будто бы не от «Путина», а от требовательной воли «подавляющего большинства».

Вакуум представительства реальных меньшинств заполняется провластными имитаторами «жесткой политики».

Вербуемые для этого «прокси»-группы правдоподобно имитируют политических акторов, репрезентуя волю несуществующего «подавляющего большинства», коррумпированные меньшинства практикуют фашизацию Системы. Но перед вами лишь ролевые проектные сгустки. Оставаясь зависимыми операторами полиции и ФСБ, они прибегают к насилию, добывая ресурсы выживания при власти. Донбасская шпана безопасно применяет спецсредства в налетах на организации либерального толка. Легитимация нападений – «возмущение большинства». Этидействия изображают спонтанной реакцией народного общества, хотя они изначально рассчитаны на полицейское прикрытие и финансирование. При серьезной угрозе власти те кидаются к ее кассам.

Фальсификация персонократии

В советской жизни двух ее последних десятилетий есть ряд важных рубежей. Так, с 1970 года к формуле партийного руководства страны стали прибавлять непременное «…и лично товарищ Леонид Ильич Брежнев». Казалось, ничего особенного: власть Брежнева к тому времени явно поднялась над другими. Но именной пароль лизоблюдства начал разрушительную работу, которая через двадцать лет приведет к известным результатам.

Доклад Совета Федерации об иностранном вмешательстве в выборы – несомненный плагиат антитрамповских демократов США. Но документ интересен тем, что в нем появилась персональная присказка – «против кандидата В. В. Путина», «распространение диффамации в отношении В. В. Путина» и т. п. Путин фигурирует в бумаге как единоличный конституционный институт России. Теперь «и лично товарищ Путин» внесен в перечень национальных святынь заживо. Появившаяся вслед еженедельная телепередача о Путине – свидетельство того, как персонократия фальсифицирует Персону.

Политизация и Путин, запертый в Системе

Пятнадцатилетнее изгнание политики из жизни России заканчивается. Политизация одолевает «управляемую демократию». Авторитета Путина мало, чтобы игнорировать конфликтующие интересы, а сил недостаточно, чтобы их увязывать.

Провал кандидатов власти на выборах в четырех регионах в сентябре 2018 года, казалось, предсказал простой путь – стравить конфликты Системы через подконтрольную электоральную машину. Но он оказывается невозможен. Ведь в публичном конфликте есть победитель и проигравший, а победителем Система должна видеть одного только Путина. С истощением лидерства потускнела и личность, ослабел эмоциональный центр присоединения к власти, доверия и лояльности. Хотя ни политически, ни физически Путину ничего не грозит, концепция его личной безопасности пожрала все. Искусственно создано положение, когда президента якобы надо всегда «защищать». Техника защиты и число занятых в ней кадров растут. Цензура слилась с пропагандой в единый агрегат фальсификации всего, от чувств до знаний о мире.

На что указывают досрочные низложения губернаторов? Это разгрузка власти, а не строительство. Убирают все, что может ограничивать власть. Правовых «сдержек и ограничений» не было раньше – теперь нет административных и бюрократических. Между центром принятия решений и любым политическим актом Кремля нет убедительной процедуры.

Не став государством, Россия из страны превратилась в симулятор «державы», применение которого может быть любым.

О «новой дисциплине»

Система движется к консолидации, не догадываясь, что это пути к финалу. Один из путей, столь же тщетный, сколь неизбежный для Системы (ведь образцы оттиснуты в ее памяти), – это идея усиленного дисциплинирования населенцев.

• Дисциплину населенцев желают видеть унифицированной, но механизм унификации отсутствует, поскольку сам ранее был фальсифицирован

Техникой приведения к лояльности был подкуп в той или иной форме. Но подкуп – разовый акт, он не дает дисциплинарного эффекта. Отсюда манера высокопоставленных фронтменов Системы выступать перед молодежью, косноязычно и олдскульно поучая покорности. (Характерны выступления губернатора Санкт-Петербурга А. Беглова или Д. Рогозина перед студентами.)

В Системе РФ устанавливается новая дисциплина. Она объединяет навыки дисциплины выживания 1990-х и дисциплины деполитизации 2000-х. Заботятся об обществе как о тяжелобольном субъекте, перестав с ним общаться. Песков разговаривает со СМИ, как ласковый санитар со смертельно больным.

Новый дисциплинированный населенец Системы РФ обязан «сам понимать» благотворность любых актов Кремля и Путина. Для этого его оставляют в неведении о происходящем и этой неясностью покрывают экстремальные зигзаги Системы.

Крымско-сирийский зигзаг решал несколько вопросов, зато каждый мог «вчитать» в происходящее свои тайные желания, мечты и даже садистские фантазии.

• Система порождает события, которые открыты пересудам, но неподвластны судам

В эпоху Медведева общественность еще могла повлиять на скандальные случаи пыток в милиции – и даже на судьбу «дальневосточных партизан», которые действительно повели вооруженную войну против власти. Но уже на обыск у Ксении Собчак, на арест режиссера Серебренникова и Олега Сенцова, на дела Юрия Дмитриева и пытки в каждом втором полицейском отделении повлиять не могла. Система не вслушивается в то, о чем говорят населенцы. Она рассеянна в отношении гражданских сигналов, но мстительна в отношении непокорных. Поскольку ей запрещают стрелять на улице, она экспериментирует с ядами.

• Болевой прием дисциплинирования в Системе – неуемная мстительность: принятие абсурдно жестких мер по отношению к маловажным проступкам населенцев

Система РФ далеко зашла в фальсификации самой себя и не всегда понимает, что важнее защищать – реальную власть или ее симулянтов?

Успешность Системы в ее гетерогенности – систематизация ведет к финалу

Главные успехи достигнуты старой, еще плюральной Системой РФ. Сегодня ее пытаются заключить в единообразную скорлупу. Система упрощается, становясь однороднее – за счет эффективности. Это делает ее психологически выносимее для усталых мозгов Кремля, включая мозги Путина.

Присоединение Крыма, учредительное для новой эпохи Системы РФ, проведено инструментами ее прошлых эпох. Крым присоединяли реформированные министром Сердюковым войска. Инфрастру­ктура украинского проекта – с аппаратными кураторами, бизнес-спонсорами и внутриукраинскими кланами поддержки сложилась еще в десятилетие 2000-х годов. Санкционировала взятие Крыма «сурковская» Дума, а освещало телевидение Громова—Эрнста. Можно ли все это систематизировать? И станет ли систематизированное работать?

Конечно, как поведенческая модель Система РФ может попасть в безвыходное положение. Но ее лидерам известно, что при дефиците ресурсов поддержания власти всегда можно прибегнуть к финальной атаке. К террору как ценности. К справедливости как равенству страха. К угрозе выживания всех в стране и мире.

Когда популярная политика станет невозможна, можно популяризовать террор.

Безальтернативность – атмосфера в «ближнем круге»

Казалось бы, что Двор, эта группка людей всегда на виду друг у друга, мог расширить вариантность подходов к проблемам. Но и этого не вышло. Атмосферой ближнего круга стала безальтернативность. Ее генерирует узость кремлевского гетто при невозможности поменять центральную фигуру без крушения личного существования. Стратегический штабной уровень Кремля заражен парадигмой «По-другому – нельзя!». Так описывали и действия тандема Ельцин—Гайдар в 1992 году, и переворот Ельцина в 1993-м, и многое другое потом. Эту слепоту дополняет мем «все альтернативы приведут к распаду России». Ложность последнего тезиса маскирует догма о безальтернативности ранее совершенных ошибок.

• Состояние Двора таково, что при общем кризисе некатастрофичное решение здесь могут принять лишь случайным образом – для него нет опоры в мышлении

Миф вечной Угрозы, и без того постоянный в этом кругу, подпитывается верой в бесполезность всех решений, кроме радикальных. Для умеренного и ответственного хода никогда нет исполнителей. Колоссальные бюджеты идут на борьбу с тем, чего просто не существует. Когда-то СССР разорился, создавая аппаратуру тотальной защиты от ожидаемого «второго 22 июня 1941 года» со стороны США – а те просто этого не планировали.

Борьба с фантастическими монстрами отнимает время и средства, создает токсичную атмосферу в подразделениях, зависимых от ее финансирования. Укрепление безопасности страны от «призраков по вызову» отягощает государственное строительство.

• Постоянная нехватка должностной информации в Системе компенсируется развитой системой утечек, ни одна из которых не проверяема вполне

Мутанты воспроизводства

Каждые выборы показывают деформацию кода Системы: пытаясь воспроизвести себя, она производит нечто иное. В этом причина того, что Система РФ не становится государственной. Воспроизводство ведет к новым девиациям, а девианты для Системы – родные дети. И далее она воспроизводит себя вместе с этими отклонениями. Похоже на механизм мутаций, но где эволюция? Ее нет, раз нет отбраковочного механизма. Деграданты Системы возвращаются в нее, как токсины в обмен веществ.

Они подстегивают склонность Системы к импровизированному насилию и непроизвольным эскалациям. Включение в инструментарий Кремля опций популистского насилия, закрытых для остальных, – реальность последнего срока Путина. Главное – не инструмент, а исключительность допуска к нему: от «праймериз» ЕР до погромных выходок СЕРБа, и НОДа, и других «активистов» в казацких папахах с мочой и плеткой. Но анализ мочи показывает массу запущенных заболеваний.

Да, на праймериз в Москве могут выбрать детского врача Дмитрия Морозова. Но ни он, ни другие выбираемые граждане не смогут выражать свою политическую волю. Зато кубанские «активисты», избившие группу Навального, – могут! Избирательный доступ превращает очаги популистской воли в мерцательный погром с блуждающим центром. Но даже при дворе Борджиа отравителей не делали поварами и не допускали к кухне суверена.

Апогей фальсификации

Мы уже говорили о фатальном сбое цензурирования, когда отсечение правды от населения переходит в подавление критической функции у самого центра власти – Кремля. Пропаганда парализует информационную восприимчивость тех, кто ее заказал, думая только о влиянии на других. Пропаганда переходит в «имплозию», и Центр оказывается жертвой своих пропагандистских токсинов.

• Цензура «управляемой демократии» перешла в имплозивную фальсификацию данных о стране, мире и стратегии

Имплозия пропаганды в Кремле нарастает. Работает закон обратной связи – заказа одураченным Кремлем все более дурацких форматов и «потешек» для массовой аудитории. Цензура для масс сменилась театрализацией и клоунадой. Выступление ведущих на главных политических ток-шоу сегодня – это оскорбительные площадные буффонады. Они поощряют презрение к реальности, выжигая остатки серьезности. Не ушла и внутриаппаратная фальсификация всех актов Системы.

Фальсификация Системой самой себя при автоматизме ответа эскалациями на любую трудность обостряет риск внезапного краха при столкновении с реальностью.

Финал и риск финала

Систему РФ можно приравнять к многолетней программе испытаний стратегических вооружений, разрушительные свойства которых полностью не ясны. Выяснить их может радикальный опыт включения Системы «на полную мощность» – то, что я называю Большим сценарием, или Б-сценарием. Но при таких рисках в объекте, располагающем инфраструктурой ядерной ликвидации биосферы Земли, данный уровень неясности неприемлем. Вряд ли кто-то согласится с экспериментальной проверкой уровня такого риска.

Способна ли Система РФ сама просчитать риск своего исчезновения или хотя бы учесть его актуальность? Категорически нет.

Путин и ближний круг в точке потери функциональности

Компактность команды и сопоставимость опыта выживания долго были ее достоинством, упрощая согласования. Но перерождение и коррумпирование Двора лишило Систему былой верткости. В клубе кремлевских «успешников» нарастала слабость неизвлеченного опыта. Система РФ, великое достижение, в апогее попала в руки группы невежд. Компетентность им заменяют денежные резервы, юркость и монопольная власть. Система РФ сегодня – это режим национальной детренированности, поддерживаемый командой мастеров личного выживания.

Трудный вопрос: можно ли все еще говорить о Системе РФ? Если иной аналог рефлексивной власти не будет найден и Двор не отодвинут в сторону, ее верткость утратится. Конституционные институты превратятся в невосстановимые фальсификаты, обслуживающие рутинную прибыль частной группы.

Управленческая драма Путина – выход за черту доступной его пониманию успешности. Накопление удач Системы РФ при новых рисковых стимулах мировой среды (президент Трамп) достигло сложности, непостижимой ни Путину лично, ни его «ближнему кругу». Все они сами превращаются в пассажиров Системы, движущейся в неясном им направлении. Их задача теперь – фальсифицировать потерянную ими ясность. С этого момента Двор стал опасен для РФ, для себя самого и для мира.

Трансформация белых мышей

В ультрарисковой России все хотели безрисковой политики. Но Система РФ влекома от риска к риску, не зная и не оценивая, сколь те велики и бесповоротны. Чем вызвана такая тактика? Тем, что единственным контролером и индикатором выживания стала команда Двора.

Вообразим клетку белых мышей на космической станции. Их десятилетиями содержат контрольным модулем жизнепригодности среды. Станция пронизана неизвестными излучениями, подвергается метеоритным атакам. Когда автоматы поставки пищи отказывают, мыши едят друг дружку. Может ли еще Система ориентироваться на их чувство безопасности? Что если резвые мышки Двора превратились в Aliens, в Чужих?

«Ехал Путин через Путин»

Российская Система – машина решения вопросов через их обострение – держит за пазухой сценарий «радикальной депутинизации», дающей отсрочку, списав грехи прошлого. Команда Путина организует уход Путина, подобрав Путину преемника, похожего на Путина. Тогда мем «Ехал Путин через Путин» политически материализуется – Владимира Путина переедут Путиным 2.0. Все это будет еще одной эскалацией за спиной населения и управленцев России. Не снизится и вероятность «новой локальной войны неподалеку от наших рубежей» (Леонид Гозман), которую думают избежать в обмен на фигуру президента. Напротив, в сценарии кремлевской депутинизации война может потребоваться. Проект смещения фронтмена по правилам Системы предполагает силовой спазм – элитную эскалацию, вразрез интересам населения. Чрезвычайность ухода Путина соблазнительно утопить в чем-то еще более чрезвычайном. И на свет выйдет наша старая знакомая – байконурская космическая кувалда.