§ 2. Молчаливая сделка с властью  Таинство моментальной всенародной сделки в основании власти

Человек Системы ведет вечную стратегическую игру с властью. Власть не признает за ним основных прав – человек не признает за властью доброй репутации, оставаясь, впрочем, лояльным. Человек лоялен власти как удачливому захватчику, милостями которого он сам не прочь поживиться и силой которого защищается от врагов и конкурентов.

Население в РФ неправоспособно. При юридической неправоспособности игрок стремится к сделке с партнером. В массовой сделке формальных обязательств не возникает. Можно считать это недостатком, ведь интересы населения не гарантированы. Но и население избегает формальностей, опасаясь брать обязательства перед властью. Игра является двусторонней, но стороны и пределы возможного в ней юридически не описаны.

Основная игра – моментальная массовая сделка. Сговор при отсутствии возражений населения на действия власти, если те прямо не грозят выживанию. Власть признает только это человеческое ограничение. При стратегических зигзагах оно гарантирует ей надежные тылы.

Вот как описал феномен сделки с населением сам Путин: «Сейчас правительство проводит ряд необходимых, болезненных, но вынужденных мер, связанных с пенсионным законодательством и изменением пенсионного возраста… Кому понравится? Я прекрасно этих людей понимаю, кто недоволен. Но вы знаете, в чем заключается феномен России? У нас люди умные! Не нравится, но нормальный человек понимает, что вынуждено государство это делать… Люди понимают, что это неизбежно… Это ключевая вещь – чтобы люди доверяли тому, что делает руководство страны, что делает правительство. Мне кажется, что эта нить не утрачена, и это самый главный, основной фактор внутриполитической жизни» (выступление на Валдайском форуме осенью 2018 года).

Президент РФ описал феномен моментального молчаливого сговора – приспособления масс к новым режимам власти в Системе при каждом ее радикальном зигзаге. В то же время власть всегда наготове открыть второй фронт против населения. То, что оно об этом знает, является дополнительным основанием его покорности.

Режим массовой сделки

В Системе нет культуры отношений с гражданами. Их заменяют массовые сделки с населением. Внутренняя политика в Системе РФ выглядит как анонимное принуждение населения к моментальным сделкам за счет собственных интересов.

• Система поведенчески «человекоподобна», как выживающее существо. Она ускользает из разрушительных ситуаций, используя их энергию и накапливая при этом стратегический опыт

Она перехватывает навык коллективного приспособления людей путем моментальной массовой сделки. Это бессловесный сговор населения с властью, основанный на том, что Система РФ неформально «берется» вывести население из любого смертельно опасного положения. Ценой этого оказывается авансированное согласие на все действия власти, не опровергающие этот пункт.

В основе машины массовых сделок – коалиция большинства, воображаемая ее участниками как реально мобильное большинство. Но как знать, когда наступит час смертельной угрозы? А поддерживать атмосферу сговора нужно постоянно. И Система инспирирует кризисные положения либо раздувает спонтанные, черпая из них легитимность.

Сговоры с местовладельцами

Не следует упускать из виду столкновение парадоксальных факторов, изначально попутных генезису Российской Федерации. Во-первых, внезапность явления России на выходе из СССР. Такого политического проекта в СССР не было, и за него не боролись. Он осуществился прежде, чем обрел легальную форму.

Погибает СССР – искусственное государство с искусственным обществом, но нация не приходит на смену. А власть-то нужна. Население, брошенное в ландшафте потери, устанавливает связи с сообществами власти на местах и в столице. Возникает смешанное сообщество власти – социум людей власти и людей вне ее, но имеющих в ней нужду. Закладывается основание нового типа сговора населения с властями. Да, власть – обманщица, веры ей нет, ждать от нее нечего. Но и она в той же пустоте, среди руин советского мира, что население, – и кому их еще разобрать? Возникает негласный сговор человека выживающего как единица (местного) населения – с властью-хозяином места. Полуразрушенная-полуновая власть высится в российском ландшафте, но на нее хотя бы можно ориентироваться. Это уже не страшная пустота, оставленная уходом советского. Сделка с нею нужна, чтобы, предприняв нечто свое, не быть раздавленным сразу.

Сделки населения на административном рынке

Административный рынок воспрянул в РФ вместе с товарным, если не раньше. Люди перед этим «строили социализм», наивно полагая, что теперь будут «строить рынок». Оттого не заметили, когда рынок пришел мириадами сделок. И даже раньше, чем люди почувствовали рынок как возможность купить то, чего у них нет (эта возможность поначалу была у немногих, считаясь роскошью), рынок пришел в РФ в виде сделок с властями.

Человек среди закрытых фабричных касс, оставленный выживать без зарплаты, приобретал умение ждать эффективно. Усиливая свою слабую позицию населенца союзами-сделками с местными и федеральными властями.

Сделки молчаливые – при всей говорливости новой страны. Сделки анонимные, при всем индивидуализме бывших советских, ставших постсоветскими. Трансакции человека с властями несли особый вид наслаждения безопасностью. Неуверенную надежду вместо былого Союза вступить в «новый завет» с его правопреемницей.

Те, кто обзавелся безопасностью раньше других, обзаводился и собственностью. Ведь только получив охрану власти, ты мог эффективно приобретать активы – но не наоборот.

Силовой запрос общества наметился прежде, чем у государства появились верные силовые инструменты. Массовые требования «сильных решений» можно было удовлетворить, лишь грубо попирая закон.

Молчание как эффективное согласие

Говоря о феномене моментальной массовой сделки в Системе, не задумываются о юридической стороне этого поведенческого навыка, а зря. Ход пенсионной реформы освежил 158-ю статью Гражданского кодекса «Формы сделок», где «молчание признается выражением воли совершить сделку в случаях, предусмотренных законом или соглашением сторон».

Вывод, сделанный из этого капитанами реформы, прагматичен – автоматическое отчисление средств в индивидуально-пенсионный капитал. Касается это обладателей пенсионных накоплений, то есть примерно 77 миллионов граждан РФ. Важная особенность «процедуры» – молчание определяет ход процесса, становясь взаимным.

• Гражданин молчит о своем согласии – власть молчит о том, как она им распорядится

Похоже, и здесь готовы обойтись делегированием власти: «информирование работников может быть возложено на работо­дателя».

Добровольность участия не отрицают, но она перестает существовать, растворяясь в молчаливом делегировании. Этот аспект реформы также подкрепляется американским эталоном – советом нобелевского лауреата Ричарда Талера не оставлять людям выбора между вариантами, ведь те непременно выберут статус-кво[23].

Режим массовой сделки

Поразительно высокие цифры явки и голосования за президента Медведева 2008 года по сей день травмируют президента Путина. По призыву Путина избиратель массово вышел на выборы – чтоб с ним расстаться: Медведев набрал вровень Путину 2004 года (явка же была выше, почти как у Ельцина в 1991-м). Высокие результаты Дмитрия Медведева на выборах 2008 года незаслуженно мало обдуманы. Здесь впервые проявилась воля российского избирателя к массовой моментальной сделке с властью.

Массовый сговор для России актуальнее теории общественного договора. Избиратель и населенец всегда пребывает в готовности молча согласиться с властью, не требуя от нее гарантий. Механизм такой мгновенной сделки неясен и не гарантирует любви к властям. Однако мобильность Системы РФ, ее «верткость» при разворотах на 180 градусов предполагает энергию массовой сделки.

Человек в Системе РФ. Паника массовой сделки

Говоря о Системе РФ, пора говорить о Человеке РФ. Можно говорить о нормальной «шкурности» Человека РФ – сословной, социально-властной, ресурсной «шкурности» как мотиве мгновенной массовой сделки – панического сговора с властью без правил. Человек Системы виртуозно обходит места опасных конфликтов. Он склонен преувеличивать неудачи, экстраполируя их на будущее. Установилась асимметрия проектной активности Центра с дефицитом активности граждан РФ. Они идут на мгновенную сделку за счет своих интересов, поскольку всегда панически к ней готовы.

Система РФ практикует огласку кричащих неравенств. Знаки неравенства в Системе не прячут, их демонстрируют и утрируют в безвкусных телепати. Их даже преувеличивают. Такой модус использования неравенства людей властью не случаен. Политика в Системе не смягчает – она извлекает энергию из травмы неравенств, как геотермальные станции из перепада температур.

Неравенство – сигнал населенцу о глубине риска: вне власти ты ничтожен и беззащитен! Те, кому ты неравен, пожрут тебя, не за­метив.

Культура и атмосфера нечеткой угрозы

К оценкам репрессивности режима давно привлечено внимание, но тактики угрозы людям в Системе малоисследо­ваны.

Угроза в РФ более исключает и выдавливает, чем хватает и держит. (Последнюю функцию включают реже, в крайних случаях.) Сначала Система будто подставляется под удар. То в лице полиции, то неофициальных охранных структур: «активистов», казаков и всех, кого можно собирательно назвать «вахтеры». Заранее известно, что вахтеры применят избыточную силу, которую применять не должны. Граждане заранее знают, что сила будет применена, причем нарочито вызывающе. Их «приглашают» к симметричному отпору, со знанием того, что ответ будет несоразмерен и гражданин станет добычей полиции и суда. Но при том что вероятен арест и уголовное дело. Человеку не мешают выйти из ситуации, отойдя лишь на метр-два в сторону. Этим он уводит себя из точки эскалации и прямой угрозы. (И речь чаще не о политическом столкновении, а о защите детской площадки или скверика у дома.) Простота тактик выживания – непреодолимый соблазн в Системе РФ.

Угрожаемость выступает не персонально атакующей силой, а обволакивающей уязвимостью. Этому тем более трудно противостоять, что силовая депривация выступает как «зашквар» населенца, а он сам – заразен для выживания других.

Территория угроз выстраивается как выталкивающая гражданина инфраструктура – поначалу мягко выталкивающая. Неважно, идет ли речь о программе городского благоустройства, реновации или о грязной сделке начальства с рейдером. Благоустраиваемый гражданин обязан покинуть места благодеяний, не пытаясь на них повлиять. Не он носитель критерия блага в Системе. Он получатель блага выживания, нераздельно смешанного с угрозой. Он защищен только внутри массовой сделки.

Встречные рационализации как фактор массовой сделки

Власть в Системе маневрирует в коридоре между циничной готовностью жертвовать уровнем жизни населения ради тонуса Системы и рациональной задачей сохранности режима массового сговора и быстрой мобилизации. Сговор предполагает готовность людей объяснять себе и прощать издержки, отстраняясь от них как от неважных или вовсе несуществующих.

Отсюда странная рационализация репрессий, пыток и просто провальных действий Системы, явно опасных для самой власти. Такая рационализация – часть аппаратуры поддержания готовности населения к сговору, или сделке.

Система и повседневность

В отличие от советской системы, Система РФ не навязывает человеку жесткой процедуры признания правил, норм и ценностей. Удобство ее для выживания властей в том, что население несет издержки по «контролю за собой», чтобы снизить угрозу своей главной задаче: выжить. Отсюда непрозрачность этих сред для государства, сохраняющая внутри них сравнительно привольную атмосферу.

Система РФ, апеллируя к индивидуальным (и очень различным) воспоминаниям о страхах, эксцессах и опыте выживания, имитирует атмосферу простонародной «мужицкой» солидарности и доверия. Здесь выступает та маска социума власти, когда насилие шествует в ауре негосударственной и братской стихии. Важное свойство такой стихии – ее тотальность как эрзац подавляемой универсальности[24].

Не прилагая усилий, Система завладевает сетями выживания, ничего о них не зная.

Mortido массовых сделок

Сговор населения с властью неформален, но основателен. В его основах – намерение выживать сообща, с вытекающими отсюда неформальными подробностями.

Все прочие обязательства государственной власти, кроме тех, что прямо отнесены к выживанию населения, по изначально взаимному молчаливому согласию признаны неважными. Никто в РФ не скажет прямо, что права человека ничего не значат. Но они вправду ничего не значат – на шкале выживания. (Опять же, совместного выживания, а не индивидуального.) Права человека не статут намеренно нарушать – те просто не имеют веса, соразмерного сбережению власти и сбережению населения страны.

Еще поразительнее отношение к государству. Казалось бы, вот центр официальной сакральности. Заклинания державой, заклинание силой и безопасностью державы засорили атмосферу политики и массмедиа. Но если присмотреться, целостность государственных институтов (а ведь государство и есть его институты) в РФ нисколько не приоритет. Приоритетом считают другое – оперативный простор власти, безудержно действующей в интересах собственной безопасности и (предположительно) выживания народов России. Почему предположительно? Потому что центр власти не имеет политически принципиальных представлений – что полезно, что вредно, а что смертельно опасно для российской нации.

В Кремле все намерены выжить, избегая уточнять – в каком составе.