Глава 12. Аргентина

Глава 12. Аргентина

Про аргентинские претензии на свой Кусок Антарктиды (и немалый) можно было бы (и нужно будет) написать целые тома. Если во время второй мировой войны экономические дела Аргентины развивались успешно, то во внешней политике все обстояло более чем прекрасно. Как только началась война аргентинский диктатор Рене Манинг понял, что у него есть отличный шанс на этой войне нажиться самому и вывести Аргентину в ряды крупнейших держав мира. Он тут же повел беспощадную борьбу с засильем в экономике стран британских монополий и в короткий срок национализировал абсолютно всю промышленность и транспорт. Бойкая торговля стратегическим сырьём, по запасам многих видов которого Аргентина занимала ведущее положение, начала наполнять государственную казну с завидной для других государств быстротой. Особые отношения политической верхушки Аргентины сложились с немецкими нацистами, которые в списке торговых партнеров Аргентины стояли одними из первых. Черчилль (мудрый бог войны) всерьёз опасавшийся того, что своенравная Аргентина на волне антианглийских настроений со всеми своими запасами может вступить в войну на стороне стран Оси, отчаянно заигрывал с Манингом, стараясь заманить его в свой лагерь и суля всяческие выгоды в случае поражения Германии.

Но Манинг был не дурак, дураками не были и его многочисленные советники и генералы. Прекрасно почувствовав, как приятно править страной, переживающей экономический бум, он любезничал и "с вашими", и "с нашими", выторговывая для своей страны привилегии у сильных мира сего — время было как нельзя лучше подходящее. США в этой игре в расчет не принимались, хотя Манинг осознавал, что жадных американцев нужно опасаться прежде всего. Но ставка в первую очередь делалась не на всемогущего северного соседа, который пока еще не был так всемогущ, каким стал после войны, а на европейцев, с которыми у аргентинцев были традиционно давние связи — в первую очередь духовные.

С самого начала второй мировой войны аргентинский президент понял, что нацистская Германия никогда не выиграет, и потому спешил взять от пока еще щедрого Гитлера всё, что тот был в состоянии предложить за искреннюю любовь нему и его тысячелетнему Рейху. В обмен на некоторые виды особо ценного сырья он потребовал от Гитлера помощи в осуществлении различных технических проектов, которые разработали его учёные, опираясь на данные разведки, весьма успешно "работавшей" во многих развитых странах мира. Так, аргентинские разведчики проникли в копенгагенский Институт теоретической физики и через самого Нильса Бора, основателя и руководителя этого института, получили исчерпывающие сведения о практической возможности создания атомного оружия путём расщепления ядра урана. В Испании агенты Манинга проведали, что немцами уже ведутся ускоренные работы в этом направлении, а британский агент Клаус Вудс информировал аргентинскую разведку о том, что в Англию прибыли известные физики-атомщики Роберт Фриш из Дании, Луи Хольбан из Франции и Бронислав Коварский из Польши, и под руководством английских ученых Чадвика, Дирака и Коккрофта создаётся так называемая "международная команда", которая намерена в самые короткие сроки сделать практический прорыв в области ядерных исследований.

Конечно, у Манинга и в мыслях не было ввергать страну в пучину "атомной гонки", кишка была, как говорится, слишком тонка. Однако будучи не просто диктатором-генералом, но и трезвым политиком прежде всего, этот человек понял, что на торговле атомными секретами можно поиметь очень неплохо, причем это дело выглядело гораздо перспективнее, чем всё то, что он проделал или еще намеревался проделать в национализации экономики.

…В октябре 1939 года в Америку отправился самый лучший аргентинский разведчик — Рауль Хосе Сото. Этот шпион проник на радиевые рудники компании "Эльдорадо мининг", расположенные у полярного круга вблизи Большого Медвежьего озера и выяснил темпы добычи урана американцами, а также кое-какие особенности развития программы радиологических исследований, проводимых в США. В те годы особых секретов из своих увлечений тайнами строения атома американцы еще не делали, и потому, в немалой степени основываясь на открытых до поры до времени публикациях в научном журнале "Физикл ревю", аргентинский агент сделал далеко идущие выводы о том, что не пройдет и года, как американцы всерьёз озаботятся поисками более богатых источников сырья для бомб, которые Оппенгеймер рекламировал еще в 1937-м году. А так как в 40-м в широких массах все еще упорно держалось убеждение, что главным противником Америки в начавшейся войне будет не только Германия, а и Советский Союз, на сокрушение военной и экономической мощи которого потребуется отнюдь не одна бомба, и даже не десяток, то можно было только представить себе, какие масштабы примет эта самая гонка за "урановым песком"…

Но это было не все, зачем Сото посылали в Северную Америку. Кроме всего прочего он должен был создать надежную агентурную сеть, готовую внедриться во все американские учреждения, которые только будут связаны с готовым вот-вот образоваться американским "атомным проектом". Одновременно он связался и со сталинским агентом в Нью-Йорке Газдаром Овакимяном, и прямо сообщил ему, что имеет очень важные сведения, касающиеся проблем создания оружия нового типа, к разработке которого вплотную приступили некоторые державы мира. Овакимян довольно неплохо разбирался в научно-технических вопросах (он был кандидатом научно-технических наук), а также прекрасно понимал все выгоды для государства, которое первым получит в свои руки атомную бомбу. Сото в качестве аванса передал советскому разведчику некоторые материалы, касающиеся возможности использования атомной энергии для военных целей и основных направлениях работы американских физиков, подготовивших свои собственные разработки для "состыковки" с теми данными, которые в скором времени передадут им достигшие определенных успехов англичане.

Овакимян переправил полученные данные в Москву, где они попали в руки его непосредственного шефа — начальника научно-технической разведки СССР Леонида Михайловича Квасникова. Квасников сразу же оценил информацию, полученную из Америки, но прекрасно понимал, что этого совершенно недостаточно для того, чтобы представлять полученные данные высшему руководству страны. Положение осложнялось еще тем, что аргентинский агент требовал взамен только информацию аналогичного характера, полученную советскими шпионами в других странах. На это без согласования с начальством Квасников пойти не мог, но он все же решился доложить о новом деле Берии.

Лаврентий Павлович Берия, нарком внутренних дел, как и ожидалось, не придал "атомному проекту" никакого значения, посчитав всё дезинформацией, но все же разрешил эту "дезу" пустить в "оборот", чтобы, по возможности, получить взамен что-то более, как ему тогда казалось, стоящее. Тотчас в Нью-Йорк ушли некоторые материалы, касающиеся германских атомных разработок, которые стали известны советской разведке еще в конце 1938 года. Материалы эти были настолько всеобъемлющи, что президенту Аргентины сразу стало понятно всё то, что никак не хтели понимать ни Берия, ни Сталин, и что было пока еще неведомо Гитлеру и Черчиллю вместе с Рузвельтом.[149]