Глава 1. Фабрика кладов

Глава 1. Фабрика кладов

…Материалы об этом острове могут составить весьма любопытную коллекцию. И эта коллекция существует на самом деле: более двадцати лет ее собирал профессор Калифорнийского университета Джон Дж. Паккард. В большинстве своем это вырезанные из разных газет и журналов заметки, а также записанные устные рассказы знакомых Паккарду моряков и путешественников. По роду своей профессиональной деятельности профессор сталкивался с материалами по Булувану подозрительно часто, что и навело его в конце концов на мысль опубликовать эти материалы в виде некоего специализированного исследования. Труд Джона Паккарда увидел свет в оклендском ежемесячнике “Geographic Revue” в марте 1997 года и представляет определенный интерес для кладоискателей, о чем свидетельствует любопытство, проявленное к наблюдениям профессора со стороны французской кладоискательской компании “Тридакна”.

Однако наш рассказ был бы неполным, если бы основывался исключительно на записках профессора, и потому в него включены материалы, полученные мной из других источников, многие из которых подлежат несомненной перепроверке, но тем не менее игнорировать эти источники не стоит ни в коем случае, иначе будет утеряно главное качество предлагаемого исследования — целостность изложения и всеобъемность подачи проблемы.

Впрочем, все по порядку. Остров, о котором сейчас пойдет речь, находится далеко от нас, в тропических широтах, как и положено классическому большинству настоящих “кладоносных” островов нашего времени. Расположен он в море Банда, что недалеко от острова Тимор, и политически принадлежит республике Индонезия. Называется остров просто — Булуван, что в переводе с наречия народа илаваки, населяющего окрестные острова, означает “блин”, или просто “плоский”. Имеет этот Булуван пять километров в длину и примерно три с небольшим в ширину. Покрыт остров буйной тропической зеленью, и со всех сторон окружен коралловыми рифами. Максимальная его высота над уровнем моря составляет всего 90 метров, что абсолютно нетипично для большинства островов, расположенных по соседству с ним, и имеющих ярко выраженное вулканическое происхождение. В отличие от них, Булуван — дитя активной жизнедеятельности кораллов, начавших его строительство на образовавшейся вулканической отмели еще в доисторические времена.

…Самое первое упоминание об этом забытом Богом клочке суши попалось Паккарду на глаза много лет назад, но не сильно тогда его заинтересовало. Он прочел вырезку из газеты, отложил ее в сторону и тотчас о ней позабыл, потому что в сообщении практически не было ничего сенсационного — простая заметка, выглядевшая вполне правдоподобной уткой. Но после этого, просиживая, по обыкновению, большую часть рабочего дня в архивах, он все чаще стал натыкаться на это интригующее и слух, и зрение, экзотическое слово “БУЛУВАН”. Сначала в старых газетах разных стран, которыми полны кладовые каждого университета, а затем к профессору стали поступать и слухи, которые по большей части слухами и оставались, но в некоторых из них все же присутствовало некое зерно истины. Итак, первое упоминание об этом “чудо-острове” датировалось 1945 годом, но о сокровищах там не было ни слова. Героем этой заметки был некий голландский летчик по имени Вилли Ван дер Тромп.

В самом начале войны на Тихом океане самолет Вилли Ван дер Тромпа был сбит в бою над морем японскими истребителями, и, превращенный в ярко пылающий факел, он только чудом дотянул до острова Булуван, вовремя появившегося на горизонте. Целых три года после этого Тромп безвылазно просидел на своем острове, опасаясь попасть в плен к японцам, и все эти годы вел жизнь, близкую к приключениям знаменитого на весь мир Робинзона Крузо. И только в сорок четвертом его подобрал случайно наведавшийся в эти пустынные воды австралийский эскадренный миноносец.

…В следующий раз имя голландского летчика попалось на глаза Паккарду только спустя 20 лет — эта заметка была датирована 1997 годом, и задним числом она как бы подвела итог многолетним изысканиям профессора. Дело в том, что за полвека, прошедших со времен окончания второй мировой войны, “летучий голландец” Тромп превратился в богатого американского подданного. Богатство свое, правда, он сильно не афишировал, а тихо и спокойно провел жизнь в небольшом городке Такома, что неподалеку от Сиэттла, штат Вашингтон. В марте 1997 года его обезображенный труп нашли в его же собственном доме, и полиция до сих пор мается в догадках по поводу мотивов преступления. Убийцы имели шанс неплохо поживиться в доме убитого, но они этого не сделали. Не было обнаружено следов никакого обыска, значит не искали никаких документов. Тромпа не пытали, как можно было бы подозревать, просто убили, порезали для чего-то бездыханный труп на куски и разбросали по гостиной. Вызванный из сафари по саваннам Восточной Африки сын Тромпа без тени какого бы то ни было сомнения утверждает, что у его отца не имелось абсолютно никаких врагов (включая мафию и налоговую полицию), так что версия о мести тоже вроде бы оказалась не при деле. Однако тщательно изучив некоторые моменты в истории самого острова Булуван, Паккард пришел к убедительному выводу, что это кровавое убийство можно считать гораздо менее загадочным, чем представляется всей полиции тихоокеанского побережья США…

Итак, вместе с прочими материалами по Булувану в коллекции профессора хранятся записки некоего Джона Мориссона, опубликованные в 1971 году в Париже. Опираясь на некоторые факты, обнародованные Мориссоном, Паккард установил, что Ван дер Тромп в 1945 году скрыл от журналистов немаловажные, на его взгляд, вещи. Еще бы! Мориссон, американский естествоиспытатель с французскими источниками финансирования в лице Парижской академии наук,[2] прибыл в Индонезию в конце 50-х в поисках редких типов тропических бабочек, так называемых эндемиков, и по пути посетил Булуван. У ученого не было намерения долго задерживаться на острове, в противном случае он обнаружил бы кое-что поинтересней, как это случалось с теми, кто стал посещать остров уже после него. Но в результате кратковременной вылазки на берег один из членов экипажа яхты, на которой Мориссон совершал путешествие, в девственных джунглях наткнулся на замаскированный военный самолет японского производства времен прошедшей мировой войны. Мориссона не удивила эта находка — после войны на островах Тихого и Индийского океанов осталось множество разбитой и попросту брошенной техники. Озадачило другое: на двухмоторном самолете напрочь отсутствовал один двигатель, причем он не был оторван при падении, а аккуратно кем-то снят. Снят был также и один из крыльевых баков для горючего. И, конечно, всё это исчезло в неизвестном направлении.

Впрочем, за поиски мотора и бензобака Мориссон приниматься не собирался, его эта “утеря” не волновала. Пополнив запасы воды, корабль покинул остров через два дня. Но зато Паккарду стало понятно, что с этим Тромпом не все так просто, как может показаться на первый взгляд. За три года “сидения” на этом мизерном клочке суши никак нельзя было не обнаружить самолет, на который так быстро наткнулась экспедиция Мориссона. Но Тромп даже не упомянул о нем, и профессор вполне справедливо заинтересовался: может быть голландец не упомянул и еще кое о чем, уже более существенном, чем какой-то там ржавый бомбардировщик, скрывать который от посторонних глаз на первый взгляд не имело совершенно никакого смысла?

Последующие приобретенные американцем разными путями факты подтвердили, что интерес его обоснован, и даже очень. Вот некоторые из этих самых фактов по порядку.

1960 год. В небе над островом появляется самолет австралийского пилота Ричарда Гендерсона. С высоты птичьего полета Гендерсон прекрасно видит в самом центре острова в джунглях заполненную водой шахту, но садиться на остров не рискует. Для посадки на Булуване отсутствуют необходимые площадки. Но Гендерсон хорошо запомнил то, что увидел, и при первом же случае делится увиденным со своим шурином — Александром Гамильтоном. Этот Гамильтон — личность довольно невнятная, но одно ясно наверняка: этого человека очень интересуют всякие приключения, если не сказать больше — авантюры. Он пишет репортаж в “Дарвин экспресс” (корреспондентом которой является), а затем уговаривает Гендерсона повезти его на Булуван — ведь остров находится всего в двух часах лёта от австралийского города Дарвин, в котором проживают родственники. Немного поломавшись для приличия, Гендерсон в конце концов соглашается. Гамильтон запасается индонезийской визой, резиновой лодкой с мотором, провизией на несколько недель и десантируется с парашютом на Булуван с самолета Гендерсона.

Проходит пять дней. Гамильтон возвращается на своей лодке домой, опубликовывает в газете заметку о своих приключениях и исчезает с горизонта. Вместе с ним с горизонта исчезает и Гендерсон…

Эта заметка Гамильтона также имеется в коллекции профессора Паккарда. В ней нет ничего, на первый взгляд, примечательного, и тем более странного. Журналист Гамильтон в нудных тонах описывает чудную природу острова Булуван, про таинственную шахту там вообще всего лишь две строчки. Одна из них посвящена ржавому авиационному двигателю, установленному на краю ямы и чьими-то упорными усилиями превращенному в водоотливную помпу. Вот и всё.

Несколько больше в его репортаже занимает сам переход морем из Индонезии в Австралию. Однако от внимания профессора не ускользает та искусственная небрежность, с помощью которой Гамильтон пытается скрыть от читателя истинную цель своего путешествия — ясно, что это именно ШАХТА. Гамильтона отнюдь не интересовала первозданная природа диких островов, его наверняка не волновал даже гонорар, полученный им от газеты за сей невыразительный опус. Но тогда что же?

Да, все дело в шахте. В странной шахте. В том, что находится (или находилось) в ней. Иначе ведь и быть не может!

…Следующий документ из коллекции Паккарда способен потрясти воображение любого истинного искателя приключений. Это уже вполне конкретный материал, основанный на неопровержимых фактах, не требующих двухсторонней трактовки. По сути он представляет собой сообщение о гибели нескольких кладоискателей, которые посетили Булуван в 1965 году, руководствуясь некоей старинной картой, купленной на аукционе в Сан-Франциско. Дело было так.

Три друга — Альвар Хосес, Антонио Лумис и Карлос Пинеда из Колумбии — были парнями из обеспеченных семей. Даже слишком обеспеченных, судя по размаху спланированной этими искателями приключений операции. Начитавшись с детства книжек про пиратские клады, а также находясь под впечатлением от успехов своих современников, знаменитых кладоискателей Такео Дои и Л. Л. Эллисона, обнаруживших на острове Норфолк в Индийском океане сокровища общей стоимостью 12 миллионов долларов, закопанные там пару веков назад пиратами, эта троица организовала кладоискательскую компанию под названием “Lu-Pi-Ho & Co” и отправились в Северную Америку на знаменитый аукцион старых пиратских карт. За 35 тысяч американских долларов компаньоны приобрели заверенную всякими видными экспертами и специалистами карту некоего арабского пирата Кастамулы, запрятавшего, по слухам, свои несметные богатства где-то на островах Ост-Индии. На этой карте прямо и недвусмысленно был указан остров Булуван. Наняв еще десятерых рабочих, ребята прибыли на остров и сразу же наткнулись на шахту.

Заметим, что ранее новоявленные кладоискатели про этот остров никогда не слыхивали, а если и слыхивали, то помалкивали. Откачав из шахты воду с помощью более совершенной, чем переоборудованный древний авиационный мотор, водоотливной помпы, привезенной с собой, они обнаружили на глубине десяти метров истлевшие останки двух японских военных летчиков — по всей видимости, именно тех самых летчиков, чей самолет лежал в джунглях без мотора почти с самого начала войны. У японцев были сломаны шейные позвонки.

Эта находка вывела кладоискателей из равновесия совсем ненадолго. Их больше интересовали сокровища, нежели трупы со сломанными шеями, сопутствующие им. Обшарив шахту как следует, колумбийцы обнаружили, что кто-то выкопал клад уже до них. Среди всякого хлама, скопившегося за долгие годы на дне полуобвалившейся шахты, они нашли пару драных подметок с клеймом австралийской обувной фирмы, и множество пластмассовых мундштуков от голландских сигарет “Де Рейтер”. Самой значительной находкой был золотой испанский дублон, который и навел концессионеров на мысль о том, что они опоздали. Раздосадованные этим неприятным открытием, друзья со свойственной всем латиноамериканцам горячностью поклялись разыскать обидчиков, в какой бы точке земного шара те не скрывались, отомстить им, и отнять уведенное из-под носа богатство. Это не помешало им, однако, на следующий же день обшарить остров более тщательным образом, и тут им крупно повезло. В джунглях они наткнулись на другой тайник.

Новый тайник представлял собой очень старинную и очень ветхую шахту, стенки которой были выложены тесаным камнем, и засыпанную землей доверху. Рабочие тотчас принялись ее раскапывать, и через три дня докопались до метки в двадцать метров, что значительно превышало высоту этой части острова над уровнем моря…В конце третьего дня раскопок лезвие кирки одного из рабочих ударилось о металлическое покрытие большого сундука. Друзья сами спустились в шахту, оставив при себе одного, самого надежного рабочего. С трудом взломав заступом крышку сундука, они трясущимися руками открыли его и увидели наконец то, что так упорно искали все это время. Сундук был буквально НАБИТ ДРАГОЦЕННОСТЯМИ. При виде такого богатства друзья испустили вопль радости и принялись отплясывать на сундуке танцы… И вот тут-то и произошла катастрофа.

Внезапно дно шахты провалилось, и снизу мощным и все сметающим на своем пути фонтаном ударила вода. Удалось спасти одного только Лумиса. Пинеда, Хосес и рабочий погибли под рухнувшими каменными стенами шахты. С ними погибла и карта, и сокровища. Оставшиеся в живых попытались было откачать воду, но все было тщетно. Вода была морская, и, видимо, поступала в шахту по какому-то подземному водоводному каналу, соединенному с морем. Тела погибших так и не всплыли. Находившийся после трагедии в тяжелом состоянии Лумис решил покинуть остров…

Возвратившись домой и немного подлечившись, Лумис стал готовиться к новой экспедиции, но через полтора месяца скоропостижно скончался от полученных при обвале шахты травм. История эта, впрочем, не получила широкой огласки. Родственники Лумиса и других кладоискателей по каким-то не установленным до сих пор причинам замяли дело, и потому пресса тут особенно ничем поживиться не смогла. Как бы там ни было, а следующие кладоискатели прибыли на Булуван уже не из Америки, а из Японии…

Дело это было в следующем, 1966 году. На остров тайно высадилась японская экспедиция, и спустя месяц японцев на острове совершенно случайно застукал индонезийский патрульный катер. Японцы к тому времени свернули все работы и заявили пограничникам, что в шахте, в которой в прошлом году погибли колумбийцы, ими обнаружено ничего не было. Ни тел, ни сокровищ, ни чего-либо еще, хотя шахта каким-то образом оказалась осушена и даже углублена на целых десять метров. Но индонезийцы были не простаки, и японцам они вполне обоснованно не поверили, а решительно перетряхнули все хозяйство новоявленных кладоискателей и обшарили остров буквально метр за метром. Никаких утаенных японцами сокровищ они не нашли, новых раскопанных шахт — тоже. Однако японцы оказались довольно агрессивными пришельцами, потому что как только дело дошло до ареста за нарушение государственной границы, они выхватили спрятанные автоматы и расстреляли почти всех индонезийцев, а катер утопили в лагуне. Об этом рассказал чудом спасшийся пограничник. Японцы после этого исчезли бесследно. Дело дошло до правительственных сфер, назревал международный скандал, но японские власти отрицали какую-либо свою ответственность за произошедшее. Скандал быстро замяли, тем более что индонезийцы довольно быстро поняли, что рассказ одного-единственного солдата — вещь, мягко выражаясь, не совсем надежная. Однако кое-что в печать просочилось, и на память о той трагедии у профессора сохранилась заметка из японской “Асахи симбун”.

На каком-то этапе “расследования” профессору Паккарду довелось по университетским делам побывать в Японии, и среди его коллег, с которыми он встречался во время этого визита, оказался один профессор истории Токийского университета Такиро Нагимото, который изучал все, что касалось участия Японии во второй мировой войне. Нагимото, заинтересовавшись увлечением профессора, рассказал ему историю о том, как во время войны, в самый разгар боев между японскими и англо-голландскими силами в начале 1942 года где-то в море пропал без вести японский двухмоторный разведывательный самолет, вылетевший с базы Кота-Бару на какое-то ответственное задание. Этот профессор даже встретился как-то с дочкой одного из пилотов этого самолета, и та сообщила, что ее отец еще задолго до начала войны был одержим мыслью о богатом кладе, запрятанном древними японскими самураями на одном из островов Южных морей. И якобы перед уходом на войну отец показывал матери хорошо сохранившуюся старинную карту, передаваемую его предками друг другу из поколения в поколение. Паккард записал фамилию этого летчика, а затем через других знакомых ему удалось установить имена японцев, найденных на дне шахты Хосесом, Лумисом и Пинедой. Фамилии из этих двух разных источников не совпадали. Однако согласно записям ловца бабочек Мориссона бортовой номер самолета, обнаруженного им в джунглях Булувана, был “25”, и номер пропавшего без вести разведчика, вылетевшего в неизвестном направлении в сорок втором году из Малайи, также был “25”. Получается, что не совпадают только фамилии. Еще одна загадка? Может быть. Невзирая на это до поры до времени непонятное расхождение, профессор все-таки уверен в том, что это был один и тот же самолет. Это маленькое расследование, по его твердому убеждению, еще ждет своего часа.

Итак, пойдем дальше. Следующие зарегистрированные официальной историографией пришельцы объявились на Булуване лишь в начале 70-х, а точнее — в 1972 году. Сообщение об этом “долгожданном” визите появилось в польском журнале “GALAKTIKA”, издававшемся тридцать лет назад в Щецине, и первоисточники его Паккарду неизвестны. В заметке говорилось о том, что некая итальянская фирма под названием “Сати Карттони” получила от индонезийского правительства разрешение на производство на Булуване земляных работ якобы с целью извлечения запрятанного там старого военного имущества. Профессор присовокупил эту заметку к немалой уже своей коллекции и стал ждать неизбежного продолжения…

Продолжение последовало через два месяца. Этим продолжением Паккард обязан французской “Joreau” (Авиньон) — в газете на четвертой полосе в самом низу сообщалось о том, что тела итальянских горе-кладоискателей нашли разбросанными вокруг выкопанной ими же новой (третьей уже по счету за историю острова!) шахты. Шахта эта не была затоплена водой, как две другие, хотя дно ее также находилось значительно ниже уровня прилива, оно не было даже влажным. Собственно, это была даже не шахта, а глубокая воронка с довольно пологими краями. На краю этой ямы горой возвышалась целая куча из разломанных древних сундуков, без сомнения извлеченных из этой самой ямы. Представители полиции, явившиеся на остров с целю расследования инцидента, установили, что участники экспедиции попросту перестреляли друг друга в пылу жестокой драки. Кроме пустых трухлявых деревяшек полицейские не нашли ничего, как ни старались. И все же было ясно, что без драгоценностей тут не обошлось. Вот только КУДА они все подевались? КТО их вывез с острова? И каковы же наконец были размеры найденного богатства?

Через два или три дня после французской публикации в итальянской печати промелькнуло скромное, не выходящее за рамки криминальных дел сообщение о том, что личности погибших на Булуване были установлены. Это были давно разыскиваемые итальянской полицией члены сицилийской мафии из города Альчжирони. Все стало на свои места. Где мафия, там и трупы, как правило. Потому исчезновение сокровищ Паккарда не сильно удивило. Он еще больше уверился в том, что сокровища ИМЕЛИСЬ. И немалые.

Итак, к началу 70-хна острове были отрыты уже три шахты, и с большой степенью достоверности можно было утверждать, что клады хранились во всех трех. Вывод напрашивается сам собой: раз обнаружились ТРИ тайника, то почему бы не обнаружиться ЧЕТВЕРТОМУ, ПЯТОМУ, ШЕСТОМУ и так далее? Казалось, на остров должны были хлынуть толпы, орды кладоискателей, как некогда это происходило на Клондайке. Но этого, к великому удивлению, не было. С семьдесят второго года на Булуване появлялись только случайные личности. Одним из таких был американский миллионер по имени Танталусс, он приплыл к острову на своем личном корабле, оборудованном по последнему слову науки и техники, погрузил во вместительный трюм проржавевший японский самолет, отыскал в джунглях второй двигатель от него и прочие запчасти, и с легкостью проигнорировав сокровища, которые ему, возможно, удалось бы с его техникой найти, отплыл восвояси. Как Паккард потом узнал, Танталусс коллекционировал оригинальную боевую технику времен второй мировой войны, а на отреставрированном впоследствии самолете его пилот побил даже какие-то застоявшиеся воздушные рекорды…

А еще у профессора имеется статья английского профессора Гаррисона Фриша о кладоискательстве, который об острове Булуван в своем труде упоминает только вскользь, да и то в нелестных выражениях. В строках своего исследования, посвященных несчастному Булувану, профессор в саркастическом тоне пишет, что несмотря на активную (и даже КИПУЧУЮ) деятельность кладоискателей на острове, сокровищ, или хотя бы косвенного подтверждения тому, что они там когда-то ИМЕЛИСЬ, найдено так и не было. “А раз сокровищ никто не видел, — возмущается Брэдфорд, — а видели там всегда лишь горы трупов, то и говорить тут больше не о чем”.

Вот так. По какому-то странному стечению обстоятельств (иначе назвать это язык не поворачивается), которые нуждаются еще в доскональном расследовании, этот самый англичанин Фриш умер спустя пять лет после опубликования своей статьи от сердечного приступа в номере гостинцы, которая находилась… в американском городе Такома, штат Вашингтон. Что этому человеку понадобилось именно в этом городе, городе, где проживал самый первый “кладоискатель Булувана”, летчик-миллионер Вилли Ван дер Тромп, профессор Паккард не имеет о том ни малейшего представления. Газеты, из которых он по большей части черпал нужную информацию, на этот счет пока подозрительно молчат. В память об этом событии у него имеется лишь сухой некролог, и больше ничего.

Как я уже сообщалось, в прошлом году в возрасте семидесяти пяти лет Тромп был зверски убит в своем доме. Имеющиеся теперь у профессора факты позволяют с той или иной степенью достоверности предположить, что Тромп являлся непосредственным виновником гибели японских летчиков. Итак, он думает, что у одного из пилотов японского самолета с бортовым номером 25, приземлившегося (или упавшего) на остров Булуван в 1942 году, имелась достоверная карта зарытых в глубине острова сокровищ. Японцы отыскивают древнюю шахту, откапывают клад, и тут им на пути встречается голландец. Исход этой встречи не в пользу японцев, о чем свидетельствуют их трупы, обнаруженные в шахте много лет спустя молодыми колумбийцами. Покончив с конкурентами, Тромп пытается поднять клад из шахты, но шахту внезапно заливает подземными (или океанскими) водами. Тогда он использует мотор и остатки горючего с вражеского самолета и этой импровизированной помпой откачивает воду. Удалось ему это, или нет за три года, проведенные им на острове в качестве современного Робинзона Крузо — Паккард не берется судить об этом со всей ответственностью, но совершенно очевидно, что вывезти сокровища в 44-м на подобравшем его военном корабле ему не удается.

Но это не беда. Рано или поздно Тромп возвращается на остров и заполучает желанные богатства в руки. Зачем он зачем-то переселяется в Америку (профессор не сомневается, что на то были и причины, а уж о возможностях и говорить не приходится) и устраивает себе тихую и обеспеченную жизнь в одном из самых живописных уголков Соединенных Штатов. Спустя 50 лет его находят мертвым. Убитым. Конечно, тут никто не в праве выдвигать какие-то категорические версии, не основанные на более точных данных, к сожалению пока не поступивших в личный архив профессора, и не имея ни малейшего представления о том, чем именно занимался Тромп все эти годы (полвека — это вам не шутка, за это время и отъявленному тунеядцу-миллионеру сидеть без дела наскучит), но Паккарду очень хочется думать, что настоящей причиной этого бессмысленного на первый взгляд убийства являлась всего лишь месть. Месть банальная и осуществленная с поистине азиатской жестокостью. Порой профессор заставляет себя думать о том, что Тромп был наконец-то выслежен (полвека спустя!) потомками или оставшимися в живых родственниками несчастных лётчиков, которых он так подло лишил жизни (но почему же подло — в конце концов шла война!) и кинул их бездыханные тела в шахту. Бывают моменты, когда он почти уверен в этом…

Однако, как говорится, это пока цветочки, а ягодки еще впереди. Одним из последних сообщений, которое в конце концов и подвигло профессора на хоть какие-то выводы, было вовсе не сообщение о смерти голландца Тромпа. Некоторое время спустя Паккард узнал об одном факте, который придает его расследованию многообещающий оттенок неоконченного, но захватывающего криминально-приключенческого сценария. А факт этот на первый взгляд весьма маловыразителен — в начале нынешнего года в Буэнос-Айресе в возрасте 54-х лет скончался от сердечного приступа малоизвестный прежде аргентинский богач… Александр Гамильтон! Если предположить, что этот аргентинец — именно тот самый Александр Гамильтон, который за тридцать четыре года до этого опубликовал в австралийской “Дарвин экспресс” отчет о своем немного странном путешествии на Булуван, то возникает вопрос — ЧТО ИМЕННО гонит людей, подобных ему и Тромпу из родной страны на чужбину, где они впоследствии умирают слишком уж богатыми людьми?

* * *

Итак, остров Булуван ни за что не желает раскрывать нам свои тайны. Его прошлое и настоящее по-прежнему окутано мраком тайны. Из немалого числа “исследователей”, посетивших в разные времена его не очень-то гостеприимные для некоторых искателей приключений берега, к настоящему времени в живых, похоже, не осталось никого. Так что же все-таки скрывается в недрах этого острова? Профессор Паккард на все сто уверен в том, что остров по-прежнему нашпигован сокровищами, и стоит только взяться за дело по-настоящему, то есть на высокопрофессиональном уровне, с привлечением капиталов солидных кладоискательских корпораций, которые существуют и даже процветают ныне почти в любой стране мира, то мы можем сделать одно из самых сенсационных открытий наших дней. Конечно, свежи еще в памяти человеческой ошеломляющие неудачи на острове Оук в Северной Атлантике и на острове Кокос у берегов Центральной Америки… Но профессор Паккард уверен, что остров Булуван — совсем иное дело. Его, конечно, могут спросить, а на чем же конкретном основана эта его вера? И он ответит всем желающим так: а на чем была основана вера знаменитого немецкого ученого Генриха Шлимана, когда он искал свою легендарную Трою? Профессор твердо верит в то, что загадочный остров Булуван — это новоявленная Троя наших дней — все же дождется своих шлиманов!