Глава 19. Подводная одиссея "Капитана Уворхарда"

Глава 19. Подводная одиссея "Капитана Уворхарда"

Нет, речь в этом очерке пойдет вовсе не о подводной лодке. Речь пойдет об обыкновенном транспортном судне, построенном в США перед второй мировой войной и ушедшем на дно в грозном сорок втором где-то в Атлантическом океане в результате удачной торпедной атаки немецкой субмарины. Прямо скажем — это судьба, которую разделили сотни и тысячи кораблей англо-американских конвоев за огненные годы войны. Однако история этого судна не закончилась после его гибели. Можно даже сказать, что после его гибели все только и началось, как это случилось с некоторыми другими кораблями… Вспомним, например, знаменитых “Летучего Голландца” или “Звезду Пацифиды”… Раскрытием загадки “Капитана Уворхарда”, о котором до сих пор мало кому что известно доподлинно, не помешало бы кладоискателям заняться вплотную. И кое-кто уже предпринял в этом направлении вполне определенные шаги.

Итак, началось все одним летним днем 13 августа 1998 года. Именно в этот день американский журналист Кен Томпсон из Бостона получил письмо, послужившее затравкой ко всей этой истории. Письмо пришло из Канады, из города Галифакс, который является главным городом канадской провинции Новая Шотландия. Писал Томпсону некий Джон Митчелл, который, как он утверждал, в годы второй мировой войны был чиновником департамента торговли США, и в частности, находился на службе в том отделе этого департамента, который заведовал секретными перевозками. Прошло более двадцати лет с тех пор, как Митчелл уволился из этого самого департамента, и почти столько же, как он переехал в Канаду к родственникам и стал подданным другой страны.

“Я знаю тайну, — писал Митчелл, — и эту тайну я не могу больше хранить. Совсем недавно я узнал, что в Бостоне будет образована некая Ассоциация независимых расследований, интересы которой вы собираетесь представлять в прессе, и понял, что обратившись к вам, попаду по самому точному адресу”.

Суть заявления Митчелла была такова. В 1942 году из Нью-Йорка в Англию в составе конвоя, зашифрованным в секретном отделе как СQ-6/3, вышел ничем не отличающийся от других кораблей конвоя транспорт “Капитан Уворхард”. По официальным документам во всех трюмах “Уворхарда” находилось стандартное военное снаряжение — танки, самолеты, пушки, винтовки, несколько десятков тонн взрывчатки. Взрывчатка эта была в деревянных ящиках, и ее погрузили в твиндек первого трюма. 17 марта 1942 года конвой вышел из Нью-Йорка, а через одиннадцать дней в точке с координатами 52*49” с.ш. и 41*28” з.д. корабли были атакованы немецкими подводными лодками.

…Атака для субмарин была относительно малорезультативной — потоплено было всего два транспорта, но среди этих двух транспортов оказался и злополучный “Капитан Уворхард”. На подошедший эсминец была снята вся команда, и спустя несколько минут торпедированный корабль скрылся под водой.

Событие, конечно, хоть и трагическое, но вполне по тем временам обычное. В первые годы войны немцы топили в Атлантике огромное количество торговых судов союзников, и не почти было ни одного конвоя, который за время перехода из США в Англию не терял бы до двадцати процентов своих кораблей. “Капитан Уворхард” был заурядным транспортом типа “либерти” которых американцы наклепали на своих верфях за время войны многие сотни, и потому в его гибели не было ничего сверхъестественного. Ему просто не повезло, так как в первую очередь капитан субмарины выбирает для атаки наиболее уязвимую цель. Торпеда, попавшая в “Уворхард”, проделала в его борту такую же самую дыру, какую проделала бы и в любом другом судне конвоя.

Итак, “Капитан Уворхард” “благополучно” затонул на четырехкилометровой глубине вместе со своим грузом. Немцы должны были быть довольны — ни один из танков, который перевозил этот пароход, не попал на фронт, и ни один самолет не взлетел с вражеских аэродромов, и ни одна винтовка не выпустила ни одного патрона по немецким солдатам и их союзникам. А динамит… Вот с динамитом-то мы и погодим.

Джон Митчелл, который в том самом году “сидел” в тайной конторе в Нью-Йорке, которая как бы принадлежала Торговой палате, но на самом деле являлась подразделением в структуре тогдашнего предка ЦРУ — Управления Стратегических Служб (УСС), имел более подробную информацию о том, ЧТО за динамит перевозился в твиндеке первого трюма “Капитана Уворхарда”. В своем письме он утверждал, что в деревянных ящиках находилась вовсе не взрывчатка. Под видом взрывчатки в твиндек было погружено золото, которое УСС намеревался использовать в борьбе с гитлеровскими оккупантами, захватившими к тому времени почти всю Европу. Этим золотом предполагалось снабжать агентов, которые вербовали для американской разведки нужных лиц в руководстве германского рейха. Джон Митчелл был настолько хорошо информирован об этой операции, что даже сообщил размер перевозимого богатства — в ящиках, по его сведениям, содержалось золотых слитков на сумму что-то около МИЛЛИАРДА американских долларов.

Однако не ностальгические воспоминания о тех “золотых временах” подвигли Митчелла взяться за сочинение сего послания к Томпсону. Вместе с письмом Митчелл выслал журналисту гренландскую газету “Сиумут Дагбладет”. В этой газете в декабре прошлого года была напечатана интересная заметка. Согласно информации, содержащейся в этой заметке, несколько охотников, промышлявших летом 1997 года гренландского ушастого тюленя на западном побережье, обнаружили на пустынном берегу моря разломанные ящики, по надписям на которых, сделанным на английском языке, можно было заключить, что некогда в них перевозилась взрывчатка. Судя по внешнему виду и полустертым временем надписям, эти доски провалялись тут не один десяток лет, однако было ясно, что выкинуло их на берег не волнами. Охотники произвели обследование берега и обнаружили в прибрежных скалах проржавевшие насквозь останки трактора производства неизвестно чьей страны, а также стальные тросы, из чего они заключили, что ящики эти на берег были доставлены на корабле, и на берегу уже были освобождены от своего груза. Но самое примечательное было не это. Огромное изумление у властей вызвал тот факт, что это были именно те ящики, которые в далеком 1942 году утонули в трёх тысячах километрах от этого места на “Капитане Уворхарде”…

Джон Митчелл задавал Томпсону (и в первую очередь, конечно, себе) вопрос: что могли делать ящики, которые он сам лично грузил на транспорт и опечатывал принявший их твиндек, и которые на глазах у тысяч моряков экипажей кораблей конвоя погрузились на “Уворхарде” на глубину четырех километров, так вот, что могли, спрашивается, делать эти ящики после войны на пустынном побережье Гренландии, причем на таком громадном расстоянии от того места, где они были затоплены? Митчелл сообщил, что, прочитав эту заметку, он так изумился прочитанному, что решил немедленно отправиться в Штаты и провести свое собственное маленькое расследование. Дело в том, что после войны, именно в то время, когда УСС реорганизовывалось в Центральное Разведывательное Управление (ЦРУ), Митчелла сняли с работы в Торговой Палате и отправили в так называемый Заграничный отдел. С 1951 года у него не было возможности следить за событиями, которые в конце концов могли развернуться вокруг “капитана Уворхарда”, ведь миллиард долларов — дело нешуточное, хоть и покоятся они на недосягаемой глубине. Но в то время ни у одной страны в мире не было возможностей проводить поисковые операции на такой глубине. Вот почему-то Митчелл и решил разыскать кое-каких своих друзей, которые оставались работать в ЦРУ вплоть до 80-х годов, чтобы причерпнуть у них интересующую его информацию.

Источников своих Митчелл Томпсону не раскрыл, сославшись на пресловутую “тайну исповеди”, однако сообщил интересные вещи. Оказывается, до самого последнего времени, когда сообщение про найденные обломки ящиков появилось в гренландской газете, ЦРУ и духом не помышляло о том, что “Капитана Уворхарда” кто-то мог обчистить лет двадцать назад. Правительство прекрасно помнило о покоящемся на дне океана миллиарде, но приберегало его для лучших времен, когда новая техника позволит осуществить проникновение спасателей на такую глубину. Но начать действовать все же пришлось гораздо раньше.

В январе 1998 года, как утверждал Митчелл, к месту гибели “Уворхарда” отправилась тайная экспедиция под эгидой ЦРУ, она провела в море четыре месяца, однако, как ни старалась, а обнаружить следов “золотовоза” так и не смогла. Это было странно. В тот роковой день 28 марта 1942 года стояла ясная солнечная погода, и координаты точки гибели транспорта были зафиксированы с предельной точностью, не превышающей тысячи метров. Но экспедиция, использовавшая оборудование более современное и точное, чем использовал знаменитый Баллард при поисках “Титаника” и “Бисмарка”, не нашла и признаков “Капитана Уворхарда”. Дно океана на месте катастрофы было каменным и без малейших следов ила и прочих глубоководных наносов, телевизионные камеры попутно обнаружили несколько затонувших старинных кораблей, в том числе и одну ладью викингов, возраст которой мог насчитывать больше тысячелетия, но злополучный “Капитан Уворхард” как сквозь дно провалился.

Провозившись в квадрате поисков четыре месяца, экспедиция возвратилась ни с чем. Ничего не оставалось предположить иного, как то, что при определении координат в момент катастрофы в 1942 году произошла ошибка. Однако вскоре от такой версии пришлось отказаться. Покопавшись в архивах кригсмарине времен второй мировой войны, один из агентов обнаружил отчеты капитана той подводной лодки, которая торпедировала “Капитана Уворхарда”. В отчете указывались те же координаты, что и в отчетах капитанов английских кораблей. История принимала интересный оборот.

Митчелл написал Томпсону, что его настолько заинтриговала тайна “Капитана Уворхарда”, что ему пришлось продлевать американскую визу (не будем забывать, что после окончания службы в ЦРУ он стал гражданином Канады). Поисковые корабли буквально обшарили в поисках “золотого транспорта” десятки квадратных миль морского дна на месте достоверно документированной гибели судна, но ничего не нашло. Значит, кто-то поднял останки раньше. Но в таком случае на дне все равно остались бы лежать какие-то предметы, оторвавшиеся от корабля при проведении работ такой сложности — труба, леера, куски обшивки в конце концов, ведь каменистое дно в том месте настолько гладко, словно его в течение тысячелетий обдувало морским ветром. Впрочем, там и на самом деле существует сильное придонное течение, не позволяющее скапливаться морским отложениям — это глубоководное отражение доминирующего в этом месте Гольфстрима, проходящего в противоположном направлении на поверхности океана. Но зачем кому-то в поисках золота поднимать ВСЁ судно? Ящики с золотом покоились в твиндеке — в самом верхнем отделении трюма, и при необходимости до них несложно было бы добраться в любом случае. Так что версия о подъёме “Уворхарда” тоже отпадает. Как бы там ни было, а исследователи из ЦРУ остались ни с чем, и потому они решили взяться за дело с другого конца. Они вздумали снова обследовать гренландскую находку, но на этом этапе история заканчивается. Больше Митчеллу узнать ничего не удалось, а встреча Томпсона с Митчеллом на предмет обсуждения подробностей не состоялась по вполне банальным причинам: Митчелл не хотел “светиться” в этом деле, и даже фамилию свою в письме он изменил, чтобы его нельзя было найти. Создавалось впечатление, что его рассказ — липа, однако что-то мешало прожженному американскому журналисту в это поверить. Когда-то краем уха он слышал от кого-то, что якобы во время войны американцы потеряли с одним из атлантических конвоев крупную партию золота. К тому же совсем недавно — в конце 80-х, достоянием гласности стали сведения о другом утопленном немцами во время войны “золотовозе” — это был транспорт “Джон Берри”, торпедированный гитлеровской субмариной в Аравийском море, который перевозил предназначенные для Советского Союза серебряные слитки стоимостью чуть ли не в полмиллиарда долларов. Часть драгоценного груза была поднята кладоискателями с трехкилометровой глубины в 1991 году, остальное дожидается своего часа на морском дне. Так что в информации Митчелла не было ничего неестественного. По крайней мере полученные сведения поддавались проверке.

Томпсон еще раз изучил заметку в “Сиумут Дагбладет” (которая была продублирована на английском языке), но ничего более того, что он прочел в первый раз, из нее не вынес. Было ясно, что дело это интереснее, чем может показаться на первый взгляд, и потому американец решил им заняться в первую очередь, хотя его ждали дела поважнее. Для начала он выписал из Морского Архива США фотокопии всех документов, в которых фигурировало название “Капитан Уворхард”. Это было трудное и кропотливое дело, но деньги сделали своё. Менее чем через неделю Томпсон стал обладателем объёмного пакета. Для начала он отбросил все, что касалось интересующего его транспорта примерно до конца февраля 1942 года — он полагал, что примерно в это же время чиновники УСС, включая Митчелла, решили разместить золотой шпионский запас именно на “Уворхарде”. И он не ошибся — именно с этого периода всякие упоминания об этом транспорте сократились до минимума, не сильно афишировался даже груз динамита, которого на самом деле на “Уворхарде” не было. Итак, думал Томпсон, будем считать, что эта часть рассказа Митчелла подтверждается — сухогруз на самом деле решили использовать для перевозки замаскированного под взрывчатку золота.

Однако с другими данными разобраться было куда сложнее. Например, экспедиция ЦРУ в Северной Атлантике в начале этого года. Американец перевернул горы информации о всех последних изысканиях в этом регионе и обнаружил, что с января по май в точке с координатами примерно 52*49” с.ш. и 41*28” з.д. и на самом деле проводило изыскания по международной программе “С.Т.О.И.-5” (метеорологическая организация под эгидой ООН) американское научно-исследовательское судно “Октопус”. Но до самого “Октопуса”, тем более до результатов его исследований, ему добраться так и не удалось.

Приходилось верить Митчеллу на слово, тем более что это “слово” касалось только малозначащих мелочей — основная информация заключалась в “Сиумут Дагбладет”, а также бумагах, полученных Томпсоном из американского архива.

Наиболее интересным документом в присланном из Америки пакете было сообщение британского агента “Интеллидженс Сервис” в Ливерпуле (порту, являвшемся конечной точкой похода большинства кораблей каравана СQ-6/3) своему руководству о том, что якобы взрывчатка с капитана “Уворхарда” благополучно выгружена и отправлена на военно-морскую базу Лодердейл в заливе Бетан. Это уже было кое-что, хоть и уводило расследование в совершенно противоположном от Гренландии направлении. Томпсон принялся за британские архивы, однако во всех документах, до которых ему удалось добраться с помощью своих помощников, “Капитан Уворхард” не фигурировал, а бумажные “склады” британской разведки для него были скрытыми печатью за семью замками. Каким образом донесение англичанина попало к американцам — для журналиста остается загадкой до сих пор. Обычно в те годы случалось наоборот, и гораздо чаще, чем это можно было бы себе представить.

Тогда Томпсон собрал свои манатки и лично предпринял вояж в Англию — этого настоятельно требовали также и некоторые другие его журналистские дела. В Ливерпуле Томпсона встретил один из самых главных его помощников-англичан, предупрежденный заранее о новом расследовании, в котором без его помощи никак было не обойтись, и как всегда, он проделал основную часть работы. Агент американца разыскал некоторых докеров, работавших в те суровые годы в ливерпульском порту, а также на близлежащей базе в Лодердейле, упоминаемой в донесении английского агента. Портовики, многие из которых уже были так дряхлы, что надежды на их память уже не было никакой, так и не вспомнили, как называлось судно, с твиндека которого они выгружали взрывчатку, описанную англичанином. Название “Капитан Уворхард” им ничего не говорило, они даже не помнили, выгружали ли они взрывчатку вообще. С работниками базы было проще: да, взрывчатка была, но с самим кораблями они дела не имели, и потому помочь тут ничем не могут.

Однако благодаря неутомимому помощнику Томпсон ознакомился с одним любопытным документом. Англичанин раскопал где-то письмо некоего ливерпульского докера Пристона, который писал из Ливерпуля домой жене в Брикстон, что “…транспорт “Тенериф”, который мы разгрузили, внешне поразительно похож на “Капитана Уворхарда”, который погиб в походе незадолго до прибытия конвоя в порт от немецкой торпеды”. Томпсон несказанно удивился этой информации, так как прекрасно знал, что “Тенериф” не принимал участия в том походе по той самой причине, что этого корабля в 1942 году уже не существовало — он навел дополнительные справки и узнал, что панамский сухогруз затонул в Северной Атлантике более чем за год до гибели самого “Уворхарда”. К сожалению, больше никакой ценной информации из письма этого Пристона американец причерпнуть не мог, а попытки разыскать его самого или хотя бы оставшихся в живых членов его семьи или потомков результатов не дали.

Загадки множились, а ответов на возникающие вопросы не поступало. ЧТО имел в виду этот таинственный Пристон, намекая на внешнее сходство двух погибших кораблей? О каком именно “Капитане Уворхарде” сообщал своему руководству агент “Интеллидженс Сервис”, утверждая, что взрывчатка с него выгружена? Сомнительно, чтобы агент такой серьёзной фирмы, как британская разведка (самая лучшая в мире на то время) мог ошибаться в донесении относительно названий кораблей. Но может быть он просто подменял эти названия, зашифровывая таким образом свое донесение? И каким таким образом донесение британского агента в Ливерпуле, адресованное своему руководству в Лондоне, попало в американский архив?

Томпсон понял, что ему не докопаться до истины, пока он не получит правдивые документы от самих англичан. Но опытный журналист прекрасно знал, как ревниво англичане оберегают свои архивы, особенно когда дело касается независимых расследований, и он понял, что ему придется изыскивать новые пути, минуя британские секретные источники. И он решил начать с мемуаров непосредственных участников североатлантических конвоев, уверенный, что в конце концов какой-нибудь интересный факт выведет его в нужном направлении.

Искать ему долго не пришлось. В бостонском журнале “Приключения и путешествия” за 1972 год был опубликован очерк капитана одного из американских крейсеров, прикрывавших конвой СQ-6/3 — Джеральда Уилкса. Описывая гибель “Уворхарда”, Уилкс упомянул в своем рассказе один малозначительный, но интересный для расследования эпизод. В момент взрыва торпеды, поразившей транспорт в носовую часть, крейсер “Тускалуза” находился в десяти кабельтовых (примерно 1800 метров) от “Капитана Уворхарда” по левому борту. Когда стало ясно, что “Уворхард” уже не спасти, командующий силами прикрытия, находившийся на крейсере, дал приказ одному из эсминцев снять с гибнущего корабля команду. “Увидев, что терпящее бедствие судно загорелось, — пишет Уилкс, — я заметил командующему, что на “Уворхарде” может взорваться взрывчатка, и тогда миноносец накроет взрывной волной. Командующий, услыхав мои слова, только усмехнулся: “Не взорвется. — ответил он. — Будьте спокойны”. “Почему? — поинтересовался я. — Почему вы так уверены в этом?”. Командующий как-то странно поглядел на меня, а затем ответил: “Не лезьте не в свое дело, капитан.”

Прочитав этот кусок, Томпсон понял, что, оказывается, не только американская разведка знала, что за “взрывчатка” находится на борту “Капитана Уворхарда”, каким-то образом об этом узнал и командующий силами прикрытия конвоя, хотя ему об этих вещах, согласно установленному правилу, знать тоже не полагалось. Журналист принялся листать очерк дальше, но больше ничего интересного в нем не нашел. Капитану Уилксу странный ответ командующего отнюдь не показался странным, и потому комментариев по этому поводу не последовало.

Томпсон немедленно навел справки о командующем прикрытия конвоя СQ-6/3. Коммодор Стивен Бенсон закончил войну вице-адмиралом, и в 1950 году по выслуге лет ушел в отставку. Умер в 1952-м, мемуаров после себя не оставил. Томпсон не нашел никаких следов, указывающих на его связь ни с УСС, ни вообще с какими то бы ни было разведывательными структурами. И тем более было странным хотя бы то, что этот человек чуть было не проговорился о характере истинного груза “Капитана Уворхарда” своему подчиненному. Но знал ли он о золоте на самом деле — вот в чем вопрос.

Дело запутывалось все больше и больше, и Томпсон решил отступиться от него, понимая, что на голом энтузиазме ему не выехать. Но продолжение последовало очень скоро, когда во время пребывания Томпсона в Женеве в связи с международной конференцией независимых журналистов к нему явился Фрэнк Шумахер, владелец небольшой немецкой кладоискательской компании, который в 1991 году участвовал в поисках затонувшего американского “золотовоза” “Джон Берри”. Шумахер, прослышавший о новом расследовании американца от своего знакомого чиновника из Ливерпуля, привез ему дневник одного нацистского капитана-подводника, Курта Леера, который он незадолго до этого извлек из подводной лодки, обследованной им на дне Тирренского пролива у берегов Корсики, и в этом дневнике были строки, имеющие непосредственное отношение к интересующей Томпсона проблеме “Капитана Уворхарда”. Запись датировалась 3 июля 1943 года, за неделю до потопления лодки американскими самолетами. В ней упоминался командир немецкой субмарины U-572 Ганс Шривер, той самой субмарины, которая и пустила на дно американский транспорт с золотом в 1942-м. Оказывается, Леер хорошо знал Шривера, даже больше того — эти два капитана были друзьями. Когда они виделись в последний раз во Франции, на базе подводных лодок Сен-Лориан, Шривер что-то рассказал Лееру о потопленном им “Уворхарде”, и этот рассказ в дневнике Леера вылился всего лишь несколько фраз:

“Бедный Ганс! Сегодня узнал по радио о его гибели. После торпедирования “Капитана Уворхарда” он прямо-таки помешался на этом золоте, и золото его погубило — оно затмило его разум и уничтожило стремление к победе. Он мечтал поскорее заполучить этот миллиард в свои руки и превратиться после войны в жадного хапугу, такого же беспринципного, как и все эти американцы, которым неведома настоящая любовь к родине. Трагедия Ганса состоит не в том, что он погиб и унес с собой в бездну жизни доверившихся ему подводников-героев, а в том, ЧТО привело его к гибели. И если уж и мне не суждено дожить до победы, то я все же утешусь тем, что тайна американского золота уйдет вместе со мной в могилу и оно не осквернит памяти тех, кто отдал свои жизни и души за великую Германию и нашего фюрера.”

Если бы Томпсон не знал Шумахера лично долгие годы, то он посчитал бы эти строки за его неумный розыгрыш. Преподнесенный кладоискателем документ содержал в себе массу информации к размышлению, но одновременно запутывал все до крайней степени сложности. Томпсон еще мог допустить, что немец каким-то образом пронюхал о таких вещах, которые знали только высшие руководители американской разведки, отправившие золото в Европу. В это можно было поверить, хоть и совершив огромнейшее насилие над собой. Но каким образом немецкий подводник, которому, по словам его друга, суперсекретные сведения об американском золоте “затмили разум”, после войны собирался достать этот миллиард с четырехкилометровой глубины — этого американец никак не мог себе представить. В этой истории и на самом деле было что-то НЕ ТАК, и это НЕ ТАК разрушало все его гипотезы и теории, которые он с такой самонадеянностью вычертил в своем воображении. Теперь он ни капли не сомневался в том, что золото, о котором твердил ему Митчелл, было и на самом деле извлечено со дна морского, об этом твердил и подкинутый Томпсону Митчеллом номер “Сиумут Дагбладет”. Но каким образом в этом деле были замешаны немцы?

Итак, Томпсон знал, что факт нахождения на “Капитане Уворхарде” золота на сумму один миллиард долларов не была тайной ни для английских моряков, сопровождавших это золото, ни для немецких подводников, утопивших его в 1942 году на полпути из Америки в Англию. Но официально это не было признано и до сих пор. Аналогичная завеса секретности наблюдалась и в случае с “Джоном Берри”, пока какому-то энтузиасту “свободного поиска” десять лет назад не удалось пронюхать про характер груза, находившегося на борту этого корабля. Однако “Берри” все же отыскали в том месте, где он утонул, с “Уворхардом”, если верить “показаниям” Митчелла, было сложнее. Томпсону оставалось только предположить, что истинные координаты гибели “Капитана Уворхарда” были скрыты, причем не только англичанами и американцами, но и самим немцами. Назревала мысль о каком-то фантастическом сговоре. Позже, судя по информации, предоставленной гренландской газетой, золото все же было извлечено. Но при чем тут тогда Гренландия? Можно допустить, что на месте затопления “Капитана Уворхарда” в 60-е или 70-е годы и на самом деле тайно “поработало” какое-то спасательное судно, но если золотой груз был извлечен, то разве мало других более удобных мест на земном шаре, где его можно было бы разделить, не привлекая ничьего внимания?

Томпсон припомнил историю, связанную с некоторыми тайными проделками ЦРУ, не имевшими никакого отношения к прямым обязанностям этой могущественной организации — борьбе с угрозой коммунизма, терроризма и прочих всяких таких вещей. Могущество ЦРУ, как известно, основывается вовсе не на доверии американского правительства к его способности разрешить любые внешнеполитические проблемы. ЦРУ — “контора” неподотчетная правительству, хотя официально и стоит на службе его интересов и получает от него огромные суммы денег на проведение в жизнь своих глобальных проектов. Но независимость ЦРУ от правительства основывается только лишь на исключительной способности к самофинансированию, то есть к пополнению собственной “казны” из посторонних источников, которые руководители этой организации определяют сами, и часто — в соответствии с текущим моментом. В 1985 году на свет вылезла скандальная история вокруг пиратских похождений специального научно-исследовательского судна “Гломар Эксплорер”, принадлежащего ЦРУ. Суть дела заключалась в следующем.

“Гломар Эксплорер” — корабль, который был спроектирован и построен специально для подъёма с почти пятикилометровой глубины советской подводной лодки “К-129” с ядерным оружием на борту, затонувшей в феврале 1968 года в Тихом океане севернее Гавайских островов. Операцию по подъёму следовало провести тайно, чтобы русские ни о чем не заподозрили, и летом 1972 года часть “К-129” была поднята и отправлена в Штаты для изучения. Оставшуюся часть поднять не успели, так как в прессу просочилась нежелательная информация, но “пиратская” деятельность “Гломар Эксплорер” после этого отнюдь не прекратилась. В 1979 году его жертвой стала американская фирма “Поллукс”, вознамерившаяся поднять со дна моря у берегов Калифорнии испанский галеон, буквально набитый золотом и бриллиантами, и затонувший в XVII веке на километровой глубине. Пока фирма не спеша вела подготовительные работы, однажды ночью “Гломар Эксплорер” тайно прибыл в точку захоронения галеона, зачерпнул его своим гигантским ковшом вместе со всем его содержимым и скрылся. Каким образом об этом прознали газетчики, неясно до сих пор (поговаривают, что это русские отомстили за кражу “К-129”, приказав своим американским тайным агентам сесть “пирату” на хвост). “Поллукс” затеял было судебное разбирательство, но ЦРУ не было бы ЦРУ, если бы не выкрутилось и из этого неприятного положения. Директор “Поллукса” погибает в автомобильной катастрофе вместе с адвокатом, представлявшим интересы фирмы в суде, а остальные заинтересованные подвергаются мощному шантажу, причем исключения не составляют и газетчики, которые собрались раздувать этот пожар дальше. История с похищением испанских сокровищ так и осталась историей, символизирующей неприступность ЦРУ с любых направлений. По самым скромным подсчетам золота на борту испанского галеона находилось на сумму не менее четверти миллиарда долларов — вполне солидная прибавка к бюджету шпионской организации, которая не намерена терять своей независимости даже от собственного правительства. А ежели еще учесть, что у ЦРУ имеется еще один корабль, однотипный с “Гломар Эксплорер” — “Гломар Челленджер”, да к тому же попытаться себе представить, сколько всяких сокровищ со дна морского эти два корабля смогли поднять почти за тридцать лет своей эксплуатации, не привлекая излишнего внимания к своей деятельности, то загадку с исчезновением “Капитана Уворхарда” вполне можно отнести к разряду неразрешимых. Конечно, ничего не мешает попытаться разобраться во всех деталях этого давнего дела, время от времени всплывающих на поверхность всемирной истории, но если оно связано с ЦРУ, то эти труды по большому счету имеют все шансы не оправдаться.

Недавно в одном из своих интервью, данных американской газете “Barchie’s Adventures”, Томпсон признался, что ему до сих пор непонятно, каким образом в этом деле оказался замешан Ганс Шривер, капитан немецкой субмарины U-572, так удачно пустивший торпеду в борт “Капитана Уворхарда” 28 марта 1942 года в Северной Атлантике. Решив остановиться в поисках пропажи одного миллиарда долларов, потерянных американцами в тот день, журналист все же решил, как говорится в таких случаях, “сохранить лицо” и предпринял кое-какие шаги по добыче некоторых дополнительных фактов, способных если и не приблизить раскрытие загадки, то хоть определить некоторые направления для исследователей, которые вознамерятся пуститься по этому пути после него. С помощью своих немецких и американских друзей Томпсон выяснил, что вдова капитана Ганса Шривера сразу же после войны перебралась с сыном в США, каким-то образом сказочно разбогатела и через семь лет вышла замуж за некоего Оливера Бартона, который во время войны служил в Департаменте торговли США, в частности, в отделе секретных перевозок, в том же самом отделе, что и написавший свое послание журналисту Джон Митчелл. Совпадение это, или нет, но тогда к числу таких совпадений следует отнести и тот факт, что Вольфганг Шривер (сын немецкого подводника, получивший американское гражданство вместе с матерью), всю последующую жизнь проработал в ЦРУ. Кстати, он до сих пор работает в этой организации, заседает сейчас в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли, имеет звание контр-адмирала, и что самое главное — целых десять лет (с 1975 по 1985 г.г.) служил на “Гломар Челленджер” в качестве начальника оперативно-информационного отдела, координирующего работу целой флотилии американских специализированных судов для изысканий и спасательных работ на большой глубине.

Еще одну справку Томпсон раздобыл насчет Стивена Бенсона, командующего силами прикрытия атлантического конвоя СQ-6/3 в том походе, когда был потоплен “Капитан Уворхард”. Как явствует из материалов, добытых английским агентом американца по своим каналам, Бенсон умер в 1952 году вовсе не от старости. Обстоятельства его смерти крайне подозрительны, и занимают в собраниях Скотланд-Ярда целый том. Копий этого дела Томпсону не досталось, но, как удалось разузнать ему окольными путями, в деле было замешано ЦРУ. Как можно прекрасно понять, уже сам этот факт заставляет искать в смерти “всезнающего” адмирала американские корни.

И последние сведения. Они касаются гибели подводной лодки U-92 под командованием Курта Леера, останки которой обследовал в Средиземном море Фрэнк Шумахер, предоставивший Томпсону дневник с загадочным изречением капитана относительно потопленного его другом американского миллиарда. Обследовав субмарину, лежавшую на дне на двухсотпятидесятиметровой глубине, Шумахер, как и любой другой добросовестный исследователь, занялся восстановлением всех обстоятельств гибели U-92, использовав и всевозможные архивные материалы. Добытые им сведения представляли для журналиста несомненный интерес. Еще бы! Оказывается, субмарина была уничтожена вовсе не атакой самолётов, как объявляет официальная версия, а в результате мощного подводного взрыва, имевшего ярко выраженное диверсионное происхождение. Сам по себе этот факт к гипотезе Томпсона мало что добавляет, но в момент катастрофы на борту U-92 не оказалось радиста — Вальтера Хюбе (что также стало известно из дневника Леера), который 10 июля 1943 года (дата предполагаемой гибели U-92) якобы упал с мостика подводной лодки в море при внезапной атаке американского гидросамолета “Каталина”. Субмарина все же успела погрузиться и избежать атаки, но сам Хюбе, по мнению Леера, утонул в море…

Томпсону же, как он заявил в своем интервью, все представляется совсем иначе. По сведениям, полученным им позднее, радист был завербован американской разведкой, он пронес мину замедленного действия на борт U-92, затем втайне от команды с помощью зашифрованного радиосигнала сумел навести на подлодку американский самолет, симулировал свое падение в море и был подобран американцами. Естественно, даже в этом случае не очень легко привязать диверсию, совершенную Хюбе к тайне “Капитана Уворхарда”, но если учесть, что капитан Курт Леер был причастен к этой тайне самым непосредственным образом, то нетрудно согласиться с тем, что Леера попросту убрали, что б не вздумал после войны болтать про “утерянный миллиард”. Сам Хюбе тоже после войны стал обеспеченным человеком. Этот факт игнорировать было бы крайне неразумно.

Вот теперь, считает Томпсон, лично ему и настала пора поставить в этом расследовании большую и жирную точку. Представленные им на суд общественности факты может быть и нуждаются в более серьёзных доказательствах, но дело тут вовсе не доказательствах, а в возможностях, предоставленных этими фактами. Возможности эти неисчерпаемы, и хотя золото “Капитана Уворхарда”, по мнению журналиста, скорее всего уже давно сгинуло в необъятной утробе ненасытного Центрального Разведывательного Управления, но сама идея расследования этого акта поможет отыскать ключи ко множеству других тайн, связанных с исчезнувшими сокровищами. Правда, остается гадать только, почему ЦРУ в свое время не заинтересовали сокровища, покоящиеся уже более полувека на дне Аравийского моря в трюмах уже упоминавшегося в этом очерке “Джона Берри”, но это уже загадка совсем иного уровня. С помощью Фрэнка Шумахера, участвовавшего в 1991 году в подъёме части этих сокровищ, Томпсон приступи к сбору материалов по этому очень и очень тёмному делу. Некоторые обстоятельства гибели американского транспорта “Джона Берри” напрямую вели к взрыву в бомбейском порту 14 апреля 1944 года английского транспорта “Форт Стайкин” с грузом золота и взрывчатки на борту. Предстоящее расследование, как заявил американец, обещает дать очень интересные результаты, но место этим результатам зарезервировано им в совсем другом расследовании.