Глава 1. "Импортный" шпион

Глава 1. "Импортный" шпион

Для того, чтобы получить более точное представление о потенциале, которым американцы располагали для защиты своих интересов на Тихом океане, японцам вовсе не нужно было прилагать каких-то титанических усилий — США заявляли на весь свет о том, что ни с кем воевать не собираются, а потому и не вооружаются. В этом были твердо убеждены абсолютно все граждане США от президента и до самого последнего американского нищего, и об этом прекрасно знали все союзники и недруги Америки, включая совсем распоясавшегося от предоставленной ему свободы действий в Европе Гитлера и мудрого Сталина, изобретавшего всяческие хитроумные комбинации, с помощью которых можно было бы натравить Японию на Америку с целью "занять" чем-то американцев на тот период, пока он сам будет разбираться с европейскими делами.[220] Задним числом японцы все же признали, что вынашивали планы агрессии против США еще чуть ли не со времен русско-японской войны, для чего наводнили США своими агентами, разведывавшими все американские секреты, какие только можно, но эти "признания" в устах "обделавшихся" агрессоров, пытавшихся после разгрома спасти свою самурайскую репутацию, стоят немного.

Как уже говорилось, США ни перед кем свои военные секреты особо не скрывали, так что японская агентура в по-настоящему свободной Америке находилась в гораздо лучшем положении, нежели какие-либо другие агентуры в каких-либо других странах. И тем не менее утверждается, что японцам позарез требовались агенты с неазиатской внешностью, потому что допуск на американские военные объекты и в секретные учреждения лицам японской национальности якобы был до крайности затруднен. В 1935 году японская разведка, предвидя скорый политический союз с гитлеровской Германией, обратилась за помощью к самому Гиммлеру, который из отношений с Японией рассчитывал извлечь свои выгоды. В положительном решении проблемы был также заинтересован Геббельс, который погасил последние сомнения своего коллеги и предложил сотрудничество. Вскоре подходящая кандидатура была подобрана — это был некий Карл Кун, доктор исторических наук и кадровый гестаповец, имевший к тому же достаточный опыт работы в разведке.

…Свою военную карьеру Карл Кун начинал еще при кайзере, и первую мировую встретил унтер-офицером на крейсере "Зуль". В 1915 году англичане потопили этот крейсер у берегов Норвегии, и так Кун попал в плен. Во время своего пребывания в плену будущий историк хорошо выучил английский язык, а после возвращения на родину в 1919 году присоединился к группе шовинистично настроенных офицеров, и постепенно стал убежденным сторонником нацизма.

Примерно в это время Кун, уволенный из вооруженных сил вследствие катастрофического сокращения военно-морского флота, почувствовал тягу к истории и поступил в Гейдельбергский университет. Там он и "подцепил вирус" превосходства германской расы над остальными народами, и вместе с научным опытом у него появилась тяга к участию в открытой борьбе нацизма против всего мира. После прихода Гитлера к власти в 1933 году Кун стал работать в гестапо и еще через некоторое время уже пользовался полным доверием ближайшего помощника Гитлера — шефа СС Генриха Гиммлера. Таким образом к моменту описываемых событий Кун был опытным специалистом и в военно-морских делах, и в разведке. Его глубокие нацистские убеждения, а также способности к восточным языкам и дали повод Гиммлеру "одолжить" Куна японской секретной службе.

…В феврале 1935 года началась подготовка к переезду. После улаживания вопросов с "материальным стимулированием" семья Куна выехала из Берлина в Бремен. Одновременно в немецких научных изданиях, широко распространявшихся как в Германии, так и за ее рубежами, появилась серия капитальных статей по вопросам истории, этнографии и национальных обычаев Японии, подписанных доктором Куном. Одновременно начала афишироваться и "плодотворная научная деятельность" Куна, что по задумке организаторов всей этой шумихи должно было способствовать истинной цели намечающейся "командировки" ученого-разведчика. И можно нисколько не сомневаться в том, что, несмотря на компетенцию Куна как ученого, вклад самого Куна во многие из этих статей ограничивался только лишь его подписью.

…Летом 1935 года Академия Наук в Токио прислала Куну официальное приглашение посетить Японию для дальнейшей научной работы. Перед этим Кун прошел специальные курсы по изучению самых разнообразных методов разведки, особое внимание обращалось на способы добывания информации по отдельным высокопоставленным лицам и особенностям возможностей их вербовки. Доктор Кун также досконально изучил систему американской военной разведки и контрразведки, их методы и способы борьбы с иностранными шпионами. Семья Куна также была подключена к разведывательной работе, включая малолетних детей. После тщательной подготовки Кун с женой, дочерью и сыном прибыл в Токио, откуда принялся "наводить мосты" на Гавайские острова, где в тот период проживало более 150 тысяч японцев, как граждан США, так и временно приехавших на заработки.

Около полугода семья Кунов жила в Японии, готовясь к "прыжку" на американскую территорию. Все это время японцы усиленно инструктировали Куна относительно целей японского шпионажа в США и прочих вещей, которые Куну необходимо было знать, выполняя ответственные задания в пользу Токио. Одновременно осуществлялось более глубокое прикрытие Куна, и наконец в 1936 году он с семьей сел на американский пароход и прибыл в Гонолулу, а в местной газете появилась информация, что доктор Кун посетил Гавайские острова с целью "продолжения изучения японской истории и этнографии".

Гавань Пирл-Харбор

В Гонолулу семья Куна сразу же арендовала небольшой, но достаточно удобный особняк, и в полном составе приступила к выполнению задания. Через некоторое время была арендована также парусная яхта, плавая на которой вдоль побережья Оаху, Кун начал изучать подходы к гаваням острова и проводил гидрологические исследования. Очень скоро в Японию потекла самая разнообразная информация относительно американского военно-морского и торгового флота, количества и оснащения армейских подразделений, размещенных на Гавайях, качества авиации, базирующейся на местных аэродромах. Вся информация передавалась главе японской секретной службы через вице-консула Японии в Гонолулу Отиро Окадо. Сигналом для внеочередной встречи с Куном было объявление в местной газете такого содержания: "Для желающих приобрести чайных саженцев в большом ассортименте готов служить садовод Хамино Токуда в Пирл-Харборе". Этот текст означал, что Кун должен встретиться с вице-консулом через 4 дня после публикации объявления в газете в заранее договоренном месте. Если же во внеочередной встрече нуждался сам Кун, то он отсылал в консульство листовку с текстом: "Для научной работы прошу помощи в приобретении книги японского историка такого-то". В этом случае на четвертый день происходила встреча в китайском ресторане "Чунг-Тинг", расположенном в нескольких километрах от Гонолулу на берегу одной из самых живописных гавайских бухт. На одной из таких встреч Кун получил указание переселиться в Пирл-Харбор, где располагалась главная база американского флота на Тихом океане. Произошло это в самом начале 1938 года, и обоснованием этого переезда в глазах американских властей была все та же "необходимость лучшего изучения японского языка".

Итак, семейство шпионов получило наконец доступ к самым главным американским секретам на Гавайях — теперь весь американский флот можно было изучать прямо из окна собственного дома. За исчерпывающую информацию Кун потребовал от японцев 40 тысяч долларов, из коих он авансом сразу же получил больше половины этой суммы, что позволило его семье обосноваться на новом месте с невиданным ранее комфортом. Рут Кун открыла косметический салон и вскоре стала кумиром молодежи Пирл-Харбора. Этот салон с удовольствием посещала не только местная аристократия, но и американские офицеры, в том числе высшее командование базы и многочисленные высокопоставленные гости из самой Америки. Учитывая патологическую болтливость беззаботных американцев, можно прекрасно понять, что салон мадам Кун быстро стал одним из самых главных источников особо ценной разведывательной информации — этот способ добывания сведений был с успехом применен шефом политической разведки Германии В.Шелленбергом, и потому Куну не приходилось тратить времени, изобретая велосипед.

Дети Кунов также участвовали в добыче секретных данных самым непосредственным образом. Дочь Куна — Фройдель — была очень красивой девушкой, и в американском морском клубе у нее конкуренток не было совсем. Она перезнакомилась со многими офицерами, от которых добыла очень много ценных сведений, которые невозможно было получить иным путём. Десятилетний Иоахим регулярно прогуливался в доках, в которые взрослым штатским проход был затруднен. Одетый в матросский костюмчик, он вызывал понятное доверие со стороны американских военных, и "дяденьки матросы" наперебой рассказывали любознательному мальчику про устройство своих кораблей, не делая исключения и из многих секретов, не подозревая даже о том, кто является истинным потребителем всех этих рассказов. Моряки, с сочувствием относясь к увлечению "будущего моряка", даже приглашали Иоахима на свои корабли, чтобы он поглядел на все своими, так сказать, глазами. Сам "доктор" Кун в гости не напрашивался, чтобы избежать ненужных подозрений, он выдавал себя за далекого от какой бы то ни было политики человеком, который занимается строго научными проблемами. Кун напоказ проповедовал взгляды старого прусского типа: прежде всего он уважал старую империю, а гитлеровский режим не признает ни в каком виде. Все новые и новые публикации на этнографическую и языковую тематику, бесперебойно появлявшиеся в научной прессе самых разных стран за подписью Куна, красноречиво подтверждали его идейную порядочность.

Таким образом за пять лет своей шпионской деятельности Кун передал японцам практически все секреты, касающиеся интересов, и что самое главное — возможностей США в Тихоокеанском регионе и на Дальнем Востоке, а также всех их возможных союзников. Благодаря своему "арендованному" шпиону, японцы прекрасно изучили Пирл-Харбор и его окресности, а также все американские военные корабли, так, если бы они проектировались, строились и проходили службу в самой Японии. Именно Кун предоставил японцам исчерпывающую информацию о плачевном положении американской авиации и никудышнем танковом оснащении войск, а также о категорическом нежелании американцев воевать, прекрасно сочетающейся с неспособностью вооруженных сил США вести любые более-менее удовлетворительные боевые действия где бы то ни было. Короче, именно Кун и еще раз Кун уверил японцев в том, что Америка — это колосс на глиняных ногах.

Однако японцам все было мало — они продолжали бомбардировать своего шпиона все более и более сложными "заказами". В целях еще более глубокой конспирации такого ценного агента они порекомендовали Куну использовать так называемую световую сигнализацию — это давало немцу возможность с верхотуры своей виллы передавать куда надо наиболее важные и срочные донесения. Для этой операции в магазине была куплена мощная подзорная труба, но так как она была очень тяжела, то для нее нужно было приобрести еще и не менее тяжелую подставку. История утверждает, что эти "астрономические" приготовления не вызвали совсем никакого удивления у окружающих, что красноречиво свидетельствует о том, что американская контрразведка абсолютно не интересовалась проблемами возможного (а то и обязательного — смотря как на это поглядеть) присутствия на своей базе иноземных шпионов. 2 декабря 1941 года, за несколько дней до нападения японской авиации на Пирл-Харбор, Кун с помощью своей подзорной трубы совершил пробную сигнальную передачу. Эксперимент оказался удачным — японцы прекрасно приняли сигналы, и, таким образом, для завершения разведывательной операции по подготовке нападения на базу все практически было закончено. Сам Кун вместе с семьей планировал исчезнуть с Гавайев на специально присланной японцами подводной лодке сразу после начала удара авиации.

Гавань Пирл-Харбора после нападения японцев

Итак, Карл Кун мог праздновать свой триумф: рано утром 7 декабря 1941 года, за несколько часов до нападения японцев, он передал с помощью подзорной трубы исчерпывающие данные о дислокации американского флота в гавани Пирл-Харбора, и эти данные позволили японцам произвести удар по базе с наибольшей возможной эффективностью. Однако удача от шпиона вдруг отвернулась — американская контрразведка, оказывается, накануне нападения тоже не дремала, агенты секретной службы зафиксировали странные световые сигналы с виллы Куна, расположенной на видном месте, и невзирая на царивший в Пирл-Харборе хаос, вызванный внезапным налетом, весьма оперативно арестовали его и всю его семью. Народная молва твердит о том, что американские спецслужбы "разрабатывали" Куна чуть ли не с момента появления его на Гавайях, и его арест явился лишь кульминацией проводимой более пяти лет операции. Этим соображением можно объяснить то, с какой оперативностью была доказана причастность всей семьи Куна к утечке секретной информации в Японию. При обыске в доме Кунов нашли не только подозрительную подзорную трубу с подставкой, но и все остальные приспособления для оперативной передачи зашифрованных сведений на расстояние, а также многочисленные копии шпионских донесений, всевозможные шифры и большие суммы американских и японских (!) денег. Под давлением неопровержимых улик Куну пришлось сознаться в шпионской деятельности, и после окончания следствия, 21 февраля 1942 года военный трибунал присудил Куна к расстрелу. Впрочем, через полгода этот приговор заменили на длительный срок каторжных работ, а его семью интернировали, то есть попросту заключили в концлагерь вместе с японцами. Так плачевно закончилась карьера самого главного японского шпиона в Пирл-Харборе Карла Отто Куна, доктора исторических наук, гестаповца и такого олуха, какого международная разведка еще не видала.