60. Старица

60. Старица

Задумавшись, иголку проглотила

Я в супе. Может, солнца лучик?

А может, просто волос поварихи?

Но что-то колет изнутри и мучит.

Я не заметила — а вдруг игла простая,

Нагая, острая — а вдруг? О ужас!

О, старица врачебная златая!

К ней в келью я скорей метнулась.

Пахнет

В келье ее святой

Дустом, ладаном

И весной.

Она спала и тяжко простонала —

Должно, грядущее влилось ей в сон,

И руку выпростала из-под одеяла,

Что не истлеет до конца времен.

Она проснулась вдруг и просияла,

Меня увидев, — будто с вестью ангел

Пред ней стоял. Мне стыдно стало.

Она мне меду наскребла из банки.

Заговорила, как судья и грешник,

Как оксфордский профессор (Оксфорд — там,

Где тривиум преподают

Скользящим в небе школярам),

Как хоровод детей пророчащих, блаженных,

И голова кружилась — я ушла,

Поцеловав ей руку. Говорила

Мне вслед она: «В обрезанное сердце льется Жизнь,

Любовь, и дух, и царствие, и сила,

А что-то колет — плюнь и веселись».

Ну я и плюнула — у ног лежала

Игла, светясь мертво и ало,

И с нею в лес я, к змейкам, побежала:

«Где нищая? Я подарю ей жало».