3. Пафос империи, магнит империи

3. Пафос империи, магнит империи

Имперское чувство, самоотождествление себя с империей, было присуще не только русским с украинцами и белорусами, но и другим народам России. Как-то в Уфе я услышал три башкирские народные песни, названия которых очень красноречивы: первая называлась «Кутузов», вторая – «Форт Перовский», третья – «Сырдарья». Ну, «Кутузов», скажете вы, это понятно: башкирская конница участвовала в отражении Наполеона, дошла до Парижа. А вот песни «Форт Перовский» и «Сырдарья» напоминают уже о роли башкирских частей в имперских походах русской армии по присоединению Туркестана. Башкиры, несомненно, входят в число российских народов – строителей империи. Еще при Алексее Михайловиче они участвовали в походах на Крым и Литву, участвовали в присоединении новых земель, а затем и в заселении этих земель.

Не будем упрощать. Коль скоро речь зашла о башкирах, рассмотрим этот пример. Именно башкиры – один из самых много страдавших после присоединения к России народов. Но это присоединение произошло еще в 1552–1557 гг., и «притирка» длилась треть тысячелетия! Разумеется, башкиры не были лишь страдательной стороной. Они активно нападали на пришлых иноверцев. В XVIII в. земли между Камой и Самарой (это примерно 400 км волжского левого берега) подвергались постоянным башкирским нападениям. «Из-за этого не могли даже эксплуатироваться сенокосы и другие угодья, отведенные на луговой стороне Волги жителям нагорной полосы. Эти угодья оставались «не меренны и не межеванны»»[133].

Но российская власть не посягнула на главное – на вотчинные права башкир на землю (этим правам был посвящен ряд государственных актов – от Оберегательной грамоты 1694 г. до закона об общественных башкирских землях от 15 июня 1882 г.) и в отдельные периоды боролась с незаконной скупкой и самовольными захватами земель. Так, в 1720–1722 гг. военная экспедиция полковника Головкина сселила с башкирских земель 20 тыс. самовольно водворившихся там беглых – русских и мещеряков. Подавляя восстания Сеита Садиира, Миндигула, Батырши, Салавата Юлаева, российская власть искала сотрудничества со старыми башкирскими родами и с башкирским духовенством. В 1788 г. было учреждено мусульманское Духовное управление с функциями шариатского суда. Российская власть содействовала переходу башкир от кочевничества к оседлости, к земледелию, к рудному делу, она на длительный период сделала всех башкир военным сословием с рядом привилегий. Все это и было «притиркой». Совестливая русская литература, так и не ставшая буржуазно-охранительной, даже в начале XX в. продолжала говорить об «угасающей Башкирии» (название книги Н. А. Крашенинникова 1907 г.), хотя на самом деле тогда уже налицо был процесс, обратный угасанию[134], – быстрый рост башкирского населения, а многое из того негативного, о чем писал Крашенинников, лежало на совести башкирской знати. «Притирка» дала свои плоды, и разумные люди ценили эти плоды, дорожили открывавшимися возможностями. Хотя, конечно, всегда есть люди, для которых былые обиды заслоняют все.

Иногда можно услышать, что мусульман в дореволюционной России притесняли. О том, что это не так, красноречиво говорит символ, который сильнее доводов. Он бросается в глаза при взгляде от Зимнего дворца на противоположный берег Невы. Правее Петропавловской крепости хорошо видны купол и минареты выдающейся по красоте мечети, не заметить ее невозможно. Место не просто знаковое – это еще и одна из самых «сладких» градостроительных точек столицы Российской империи. Царь видел эту мечеть из своего кабинета как на ладони. В какой еще из христианских столиц мира начала прошлого века было возможно возведение такой мечети? В самом центре города, видимой со всех сторон? Ответ: ни в какой больше, кроме России. (В Лондоне нечто сравнимое появилось лишь в 1974 г., да и то не совсем в центре, а на окраине Риджент-парка; большая мечеть в Риме была построена и вовсе недавно – в 80-е гг., причем тоже не в центре.) Появление соборной мечети в Петербурге не было данью либеральным временам Николая II. Еще Екатерина II в 1773 г. издала указ «О терпимости всех вероисповеданий и о запрещении архиереям вступать в дела, касающиеся до иноверных исповеданий и до построения по их закону молитвенных домов». Мало того, строились мечети в XVIII и XIX вв. чаще всего за счет казны.

Российские жители 1914 г. твердо знали, что их страна во всех своих частях неодинакова, что в ней «что ни город, то и норов». Империя представляла собой достаточно асимметричную конструкцию. Более известны примеры Финляндии и Польши с их особым устройством, куда меньше сегодня помнят об особых самоуправлениях – например, о так называемом Степном положении 1891 года у народов на территории нынешнего Казахстана. У бурятов, хакасов, якутов были «степные думы», их ввели в 1822 г. После завершения кавказских войн (1817–1864) были введены положения «О кавказском горском управлении» (1865) и «О кавказском военно-народном управлении» (1880). Военно-народное управление основывалось на сохранении исконного общественного строя с предоставлением населению возможности во всех своих внутренних делах управляться по обычаям (адатам). Народы Туркестана (т. е. Средней Азии) также управлялись по своим законам. Преступления особо тяжкие были подсудны общероссийским законам, были предусмотрены коллизии между русским и мусульманином, между буддистом-калмыком, субъектом «степных» законов, и лезгином-мусульманином и так далее. Вдобавок многие народы были освобождены от призыва в армию.

Были разные системы образования. Я родом из Ташкента и еще застал старцев из местных жителей, которые помнили так называемые русско-туземные и просто туземные школы (в начале века слово «туземный» не имело обидного оттенка). Для желавших получить продвинутое мусульманское образование были медресе. Империи было чуждо стремление все унифицировать. Хотя и к дальнейшему дроблению жизни оно, естественно, не стремилось. Так что, например, государственные украинские школы оно создавать вряд ли бы стало. Частные, пожалуйста.

Эта сложная, уравновешенная и асимметричная система судопроизводства, образования и управления воспринималась как нечто естественное и должное. Административно империя делилась не только на губернии, но и на области, что тоже не случайно. Скажем, Уральская область была территорией Уральского казачьего войска с управлением по военному образцу. Всякая казачья территориальная единица управлялась по военному образцу, но здесь «все земли уральские принадлежали всем казакам», и распределение земельных угодий, распределение прибылей от всех доходных статей и проч. определялось казачьим кругом, т. е. по сути дела область представляла собой одну исполинских размеров общину. Сейчас уже трудно себе такое представить. На тех же основаниях собирались обустроить Енисейское казачество, оно только-только успело сформироваться к Первой мировой войне.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.