180. Церковь святой Женевьевы

180. Церковь святой Женевьевы

Избави меня боже смеяться над святой Женевьевой^{386} — древней покровительницей столицы. Простой народ приходит сюда, чтобы потереть простыни и рубашки о раку святой, испросить у нее исцеления от всевозможных лихорадок и выпить по этому случаю грязной воды из источника, славящегося чудотворной силой. А городские чиновники, парламент и прочие государственные учреждения приходят сюда молить святую Женевьеву о дожде в дни засухи, об исцелении принцев. Когда же последние находятся присмерти, раку святой постепенно открывают, точно для того, чтобы заключающаяся в ней благотворная сила излилась из нее в том или ином количестве — смотря по степени опасности. Когда же опасность доходит до предела, раку совершенно открывают.

Избави меня боже смеяться над славным народом, который поворачивается спиной к алтарю, чтобы повергнуться ниц перед святой пастушкой! В первую минуту невольно хочется улыбнуться, но когда я замечаю на лицах молящихся выражение горячей надежды, пылающей в их сердцах, когда я читаю в их глазах чувство любви, которым они проникнуты, и воодушевляющую их веру, их ожидания, — я упрекаю себя в том, что не разделяю этих утешительных чувств. Разум и философия не дают человеку ничего взамен этих глубоких и благодатных иллюзий…

Да, вот башмачник горит любовью к святой Женевьеве, обращается к ней со своими горестями, призывает ее в дни несчастья и переживает восторги самой глубокой любви. Как хотелось бы мне, подобно ему, испытывать около раки святой такой же глубокий, сладостный восторг!

Я знаю, что нигде я не увижу такого счастливого сияния на лицах людей, находящихся вблизи предмета своей привязанности. Я видел здесь слезы, слышал рыдания и вздохи, взволновавшие меня до глубины души, и с этих пор я стал уважать этот культ, приспособленный для ограниченного ума простолюдина и приноровленный, быть может, еще больше к его тяжкой доле. Он молится горячо, молится всеми силами души; сердце его смягчается и тает, в то время как душа философа остается нередко сухой и бесплодной даже тогда, когда он стремится к более высокому, более совершенному поклонению. Я вернусь к подножью раки святой Женевьевы, стану на колени среди верующих и буду чтить и их веру и их упования!

Я видел, как одна женщина передала три рубашки высокому широкоплечему ирландцу, который с помощью тяжелого длинного шеста коснулся ими до раки святой, стоящей очень высоко. Когда рубашки достаточно потерлись о стенку раки, ирландец спустил их, но женщина стала утверждать, что средняя из них не коснулась раки и не могла поэтому получить от нее чудотворную силу. Она заставила снова поднять эту рубашку на конце шеста. На этот раз прикосновение продолжалось значительно дольше, и женщина осталась вполне удовлетворенной. Она опустила в ближайшую кружку несколько монет для бедных, но ирландец заявил, что она должна была положить эти деньги на тарелку, а не опускать их в кружку. Он, видно, сожалел о затраченном им двойном труде. Однако женщина унесла рубашки, не обращая внимания на его ворчанье, и проговорила, уходя: Вот теперь они по-настоящему приложились к стенке раки — могу этим похвастаться.

Любопытно читать записочки, привешенные к колоннам около раки. Вот что я прочел, подойдя к ним:

Поручается вашим молитвам молодая женщина, окруженная соблазнителями и готовая пасть.

Поручается вашим молитвам юноша, завязавший дурное знакомство и не ночующий дома.

Поручается вашим молитвам человек, которому угрожает вечное проклятие и который читает философские книги.

В настоящее время строят великолепную церковь, где эта рака будет помещена под исключительным по роскоши куполом, стоимостью от двенадцати до пятнадцати миллионов. Какая колоссальная и ненужная трата денег, которые можно было бы употребить на облегчение общественных нужд! Какой храм можно воздвигнуть тому, кому, как говорится в священном писании, ризой служит небо, а подножием — земля! Любопытные придут любоваться на архитектуру, а народ — на святую. Эту церковь строят уже тридцать лет. Останки Декарта покоятся в старом храме с соответствующей эпитафией; перенесут ли их в новый^{387}, чтобы положить неподалеку от чудотворной раки? Какое соединение! Святая Женевьева рядом с Декартом! Они беседуют друг с другом на том свете. Что? говорят они об этом? Но у скромного Декарта нет раки…