Карьера эсера, борьбиста, коммуниста

Николай был младшим. Может показаться, что он до определенного момента повторял судьбу сестёр, идя от эсеров к их левому крылу, чтобы потом примкнуть к большевикам. На самом деле именно младший брат, родившийся в г. Ржеве Тверской губернии 1 ноября 1893 г., политически влиял на своих сестёр, ибо в своей карьере он пошёл чрезвычайно далеко. Идейное становление младшего поколения семейства Алексеевых произошло в Харькове, куда оно после смерти отца перебралось в 1907 г. из Ржева. В партию социалистов-революционеров Алексеев вступил семнадцатилетним — в конце 1910 г. Окончив 1-ю Харьковскую гимназию, гимназию, он проучился один курс на физико-математическом факультете МГУ, а затем поступил на юрфак Харьковского университета, мечтая приобрести специальность, нужную народу. На жизнь Николай подрабатывал службой в статистическом бюро.

В организации харьковских эсеров Николай вскоре занял видное место, став членом нелегального губкома партии. Руководящими работниками в организации были такие видные эсеры, как В. А. Карелин, А. Л. Колегаев, В. А. Агласов. Активное участие молодого борца с царизмом в организации подпольных кружков и типографий не осталось незамеченным властями. 6 января 1915 г. Алексеев был арестован за связь с эсеровской организацией. Следствие шло почти год. Военный суд в декабре 1915 г. весьма высоко оценил деятельность революционера, присудив ему по ст. 102, ч. 1 четыре года каторжных работ. Благодаря тому, что арест произошёл, когда Алексееву два месяца как исполнился 21 год (возраст совершеннолетия в царской России), основные эпизоды его преступной деятельности относились к периоду, когда подсудимый был не вполне правоспособным и правоответственным. Вероятно, в связи с этим каторжные работы эсеру были тут же заменены на четырёхлетнюю ссылку в большое с. Тулун Иркутской губернии. В Сибири Алексеев пробыл недолго — Февральская революция не только освободила его, но и предоставила широкие возможности для политической карьеры.

Карьера эта началась ещё в царской армии, куда его мобилизовали в начале 1917 г. Прослужив несколько недель, он был избран товарищем председателя полкового комитета 35-го запасного полка. Эта была первая ступенька. Вернувшийся из Сибири Алексеев в течение немногих месяцев стремительно выдвинулся в число видных политиков. Демобилизовавшись, он с мая 1917 г. приступил к работе в Харьковском губкоме партии левых эсеров-интернационалистов. Сначала Николай был избран зампредседателя Совета крестьянских депутатов в Харькове, а уже в июне стал членом президиума 1-го Всероссийского съезда Советов в Петрограде. В августе Алексеев входит в инициативную группу по созыву Совещания общественных деятелей в Москве, но этот опыт политического компромисса из-за противодействия большевиков оказался неудачным: М. В. Родзянко, П. П. Рябушинский и В. А. Маклаков плохо сочетались с радикальными социалистами, хотя меньшевики и эсеры были за коалицию с более умеренными партиями.

От Харьковского округа член так называемого Предпарламента Алексеев вскоре прошёл в депутаты Учредительного собрания, в котором, кстати, нашлось место заметному количеству будущих создателей карательной системы: от Ф. Э. Дзержинского и его заместителя в ВЧК-ГПУ И. С. Уншлихта, одного из палачей царской семьи наркомвнудела А. Г. Белобородова и председателя Петрочека М. С. Урицкого до начальников особых отделов фронтов И. А. Апетера и К. И. Ландера. Причём Апетер и Алексеев на закате своей чекистской карьеры стали столпами лагерной системы: первый работал начальником Соловецкой тюрьмы, второй — помощником начальника ГУЛАГа.

Во второй половине 1917 г. и январе 1918 г. Алексеев активно участвовал в работе 2-го и 3-го Всероссийских съездов рабочих и солдатских депутатов. После большевистского переворота левые эсеры, поддержавшие Ленина, стали его союзниками. Алексеев вскоре после образование Совнаркома получил солидную должность заместителя наркома земледелия, оказавшись ближайшим помощником ещё одного выходца из харьковской эсеровской организации — А. Л. Колегаева. Именно Колегаев с Алексеевым и осуществляли Декрет о социализации земли, узаконивший разгром наиболее культурных помещичьих хозяйств и перераспределение дворянских и кабинетских земель в пользу, в первую очередь, зажиточных крестьян.

Алексеев работал активно: за период с декабря 1917-го по март 1918 г. он принял участие в 11 заседаниях Совнаркома из 52-х и, в частности, был одним из авторов проекта принятого 22 февраля декрета об учреждении Чрезвычайной комиссии по разгрузке (эвакуации) Петрограда в связи с угрозой германского наступления. На время отсутствия Колегаева Алексееву предоставлялось право решающего голоса. Но уже в марте 1918-го эсеры ушли из Совнаркома в знак протеста против Брестского мира. Алексеев тут же уехал на столь знакомую ему Украину воевать с немцами[2]^.

Он воевал до лета в армии К. Е. Ворошилова, командуя 2-м отрядом левых эсеров и отступая с боями от Харькова до Царицына. Затем некоторое время находился в Москве, где вошёл во временное Центральное оргбюро созданной в сентябре 1918 г. Украинской ПЛСР, подменявшее ЦК. Партией, созданной из ряда украинских левоэсеровских групп, руководили В. М. Качинский, Б. Д. Камков, Е. П. Терлецкий; Алексеев был в числе видных организаторов. Осенью Николай Николаевич перебрался в Воронеж, где находился левоэсеровский Центр повстанческой работы. Затем нелегально вернулся на Украину и при наступлении на Харьков входил в Центральный штаб повстанческих отрядов (вместе с Дмитрием Поповым, Юрием Саблиным, Яковом Фишманом и другими известными эсерами)[3]. В январе — феврале 1919 г. украинские партизаны вместе с красными войсками захватили Харьков, Полтаву, Екатеринослав и Киев.

Политик расчётливый и способный предвидеть события, Алексеев сделал выводы из прошедших в начале 1919 г. массовых арестов левых эсеров в городах России, Украины и Белоруссии. Уже в марте 1919 г. вместе с В. М. Качинским, Е. П. Терлецким, братьями Г. и Л. Смолянскими он отколол от украинских левых эсеров радикальную группу, образовавшую Украинскую партию левых социал-революционеров (борьбистов) и начавшую активно сотрудничать с большевиками. Это событие произошло на 2-м съезде УПЛСР, где Алексеев не смог навязать делегатам решение признать большевиков. Составив Центральное оргбюро меньшинства, борьбисты захватили партийную газету «Борьба» и, по сведениям Зинченко, «взяли» кассу Киевского комитета. В Киеве в мае состоялся 3-й съезд, провозгласивший создание партии борьбистов, на котором Алексеев, разъясняя смысл этого названия, связывал его с лозунгом эсеров «В борьбе обретёшь ты право своё».

В это время политическая ситуация очередной раз резко обострилась: деникинская армия начала успешное наступление на Украину, захватив и незадолго до того освобождённый от белых Киев. В конце июля 1919 г. — перед эвакуацией из Киева — в среде борьбистов шли острые заседания с участием Н. Н. Алексеева, М. С. Горба, В. М. Качинского, Г. Б. Смолянского, С. Д. Мстиславского, В. И. Ревзиной и других виднейших украинских левых эсеров. Поскольку после разгрома в Москве так называемого левоэсеровского мятежа партия превратилась в постоянную мишень со стороны ЧК, часть её лидеров склонялась к капитуляции перед коммунистами.

Михаил Горб говорил своему знакомому Леониду Зинченко, что Алексеев прямо поставил вопрос о вступлении в РКП (б) — ради сохранения хоть какого-то политического влияния. Горб и ряд других цекистов поддержали Алексеева. Против резко выступали Вера Ревзина и некоторые другие. Во время эвакуации в Казань Зинченко плыл на одном пароходе со спасавшимися от белых сотрудниками Всеукраинской ЧК во главе с заместителем ВУЧК А. В. Шишковым. От чекистов Зинченко слышал, что Николай Николаевич несколько раз встречался с главой ВУЧК М. Я. Лацисом и что тот Алексееву якобы не доверял. О контактах Алексеева с Лацисом знали Смолянский и Качинский[4].

Не добившись сразу победы своей точки зрения, Алексеев сделал паузу. Во время деникинской оккупации Украины во второй половине 1919 г. он возглавлял подпольный обком борьбистов в Одессе, руководил боевыми группами и партизанскими отрядами. Затем, после успехов в борьбе с деникинцами, политический флирт борьбистов с коммунистами продолжился. Группировка Алексеева контактировала с большевиками, добиваясь определённых гарантий и привилегий.

Хотя борьбисты выступали за замену диктатуры пролетариата на «диктатуру всех трудящихся», были противниками комбедов и к тому же являлись изрядными националистами, украинские коммунисты сочли за благо воспользоваться поддержкой популярных в деревне эсеров. Почти 8-тысячная партия борьбистов была слишком заметна на украинской политической сцене, и большевики в конце 1919 г. согласились на вхождение её представителей в правительство, а также местные органы власти. Это вполне укладывалось в традиционную большевистскую практику использования, по словам Ленина, «полезных буржуазных идиотов».

Поскольку Алексеев оставался сторонником слияния с коммунистами, то весной-летом 1920 г. он, контролируя со своими единомышленниками Политбюро, стал одним из ликвидаторов собственной партии. 10 августа 1920 г. Алексеев подписал обращение о слиянии партии борьбистов с РКП (б). Те борьбисты, кто не согласился примкнуть к ленинцам, попытались заключить союз с левыми эсерами-интернационалистами, но образовавшаяся партия оказалась маловлиятельной. Таким образом, в течение года Алексееву удалось нанести левоэсеровскому движению на Украине два сокрушительных удара и как следует помочь большевикам «зачистить» политическое пространство.

За эти неоспоримые заслуги Алексееву (как и Терлецкому) засчитали стаж пребывания в РКП (б) с мая 1919 г., то есть с момента вступления в ряды борьбистов. В советизированной Украине Николай Николаевич сразу стал видным партийным чиновником. Когда из Одессы 7 февраля 1920 г. ушли белые, он стал членом Одесского губревкома, а в 1921 г. заведовал орготделом Харьковского губкома КП (б) У, активно занимаясь строительством партийного аппарата в провинции [5]. Для компартии размежевание среди украинских левых эсеров стало одним из важнейших политических достижений. И доверие к Алексееву, активно участвовавшему в расколе эсеров, а потом добившемуся слияния партии борьбистов с большевиками, было очень велико.