Создание выборных альтернатив

Пока существует западная система выборов, она будет, с одной стороны, демонстрировать наличие реальной либо абстрактной демократии, и с другой стороны, она будет демонстрировать стабильность и преемственность смены власти, даже если это будет формальная смена власти. В Америке данный формализм в смене власти доведен до незыблемой традиции, которая заключается в «формальном» противоборстве двух партий – республиканцев и демократов. Сколько бы эти партии не демонстрировали борьбу между собой за власть, реальных различий между ними нет, их невооруженным глазом не обнаружить, и при приходе к власти той или иной партии реальных, зримых и противоположных действий не наблюдается. И республиканцы, и демократы придерживаются строго одного социально-экономического курса и одних «общечеловеческих ценностей», а когда речь заходит о защите национальных интересов, то тут и политические шероховатости исчезают.

Многие западные страны не без успеха переняли игру в выборы у Америки. Перед избирательной кампанией создаются два партийных блока или две президентских программы, оба блока тайно договариваются о распределении ролей, да и самой власти: сегодня мы вас критикуем и на критике приходим к власти, а завтра вы нас критикуете – и приходите к власти… А результат такой игры – несменяемость экономического курса, защита собственных и чаще всего коммерческих интересов, видимость демократии и сменяемости власти. При такой игре хорошо и левым, и правым, то есть и демократам, и республиканцам. А те, кто не посвящен в правила игры по захвату власти, те в ней не участвуют, либо не допускаются к участию под разными предлогами и обвинениями, либо допускаются, но дискредитируются до предела поражения…

Формальный демократизм в смене власти на Западе и в США устраивает большинство… Существуют экономические, полицейские и психологические механизмы поддержки данного «формализма» и политической «игры». При сегодняшнем строительстве на планете нового мирового порядка «механизмы» будут не только сохраняться, но и усиливаться. Позади признания классиков литературы, например, Бернарда Шоу: «Каждый гражданин не может быть правителем, так же как каждый из мальчишек не может стать машинистом паровоза или главарем пиратов. Нация премьер-министров или диктаторов – это такой же абсурд, как армия, состоящая из фельдмаршалов. Правление при помощи всего народа… это лозунг, которым демагоги дурачат нас, чтобы мы за них голосовали». Еще откровеннее высказывался Уолтер Липпман: «При демократической системе народ обрел власть, которой не способен пользоваться».

Западники в России решили также привить на российской почве американский «формализм» для удержания своей власти. Сперва на выборах звучали только лозунги, «которыми демагоги дурачили» неискушенных в избирательных технологиях россиян, а затем они напрямую решили создать управляемую систему смены власти. В 1995 году западники заявили о создании в России двух самых крупных и мощных избирательных блоков, которые вберут в себя все партии и движения, и тем самым уберут с политической арены не только радикалов, но и всякую оппозицию. Конечно, эти два блока – и правоцентристский блок В. Черномырдина, и левоцентристский блок И. Рыбкина – явно были пропрезидентскими, то есть западническими, потому и призваны были закрепить продвижение России по монетаристскому, западному пути развития и вступление в лоно нового мирового порядка. Виктор Черномырдин должен был охватить такие партии, как «ЯБЛоко» Явлинского, «Выбор России» Гайдара, «Вперед, Россия» Б. Федорова и другие, а Иван Рыбкин – Аграрную партию России, КПРФ, профсоюзные движется и разные другие патриотические и левые партии. Однако задумки западников провалились, блоки не состоялись – из-за амбиций лидеров партий, неохвата значительного массива электората, политического раскола, сужения социальной базы у правительства и Президента, страха иметь «партию начальников» и так далее.

27 июня 1996 года Иван Рыбкин дал интервью газете «Комсомольская правда», в котором отвечал на вопрос журналиста: «Почему яге вам, в отличие от Черномырдина, сколотившего в три недели правоцентристский блок, никак не удается раскрутить наш доморощенный левоцентризм?» Правдивого признания не последовало… А заключалась правда в простом, в том, что для западников создать из лидеров-западников западнический блок гораздо проще, чем засунуть в один блок разношерстных левых и патриотов, да еще и под крыло предателя-перевертыша, перешедшего на службу Ельцину. Журналист пишет, что «Рыбкин минуту подумал, а потом загадочно произнес: «Ладно, никому об этом не говорил, а вам все же откроюсь: свое движение мы начали собирать еще полтора года тому назад. Наши потенциальные сторонники – порядка трехсот зарегистрированных Минюстом организаций: от аграрных и ветеранских до молодежных. Около тридцати из них уже выразили желание идти на выборы в одной упряжке. Так что меня никто не бросил, а я никого не потерял».

И все-таки политическая игра по-американски в смену власти не состоялась. Как бы не признавался Иван Рыбкин в той же газете о помощи ему со стороны кремлевских политиков, а блок в том виде, как программировался, не получился. «Виктора Степановича Черномырдина очень интересует, как идет строительство нашего «предвыборного дома». После того, как не удалось Рыбкину построить левоцентристский «предвыборный дом», рухнули надежды на игру, потом тут же разошлись и западнические партии по разные стороны, и блок В. Черномырдина «Наш дом – Россия» пошел самостоятельно и в одиночку к власти. Так что зря опасался журналист «Комсомольской правды»: «Выходит, вы гам, у себя наверху, обо всем договорились, уже и сценарий будущих выборов готов, и роли распределены… А как же демократия?» Впрочем, и журналист понимал, о чем спрашивал, плаче не заключил бы один из вопросов словами – «сговор премьера со спикером за спиной избирателей».

После неудачи по сколачиванию формальных блоков западники решили отложить выборы, так как, по их прогнозам, в парламент проходили патриоты… Озвучивали эту идею политики Хакамада, Шумейко и другие. Не удержался от поддержки данной идеи и «проигравший» Рыбкин. В газете «Комсомольская правда» от 29 июня 1994 года он сказал: «… народ от выборного марафона устал – все время выбираем, выбираем». Но выборы состоялись и без «состоявшихся блоков» западников – и западники потерпели поражение. Тогда-то западники сразу отказались и от мысли создавать партию под Ельцина. Они понимали, что уж тогда в партию Президента, в которой одиозные фигуры Чубайс, Гайдар, Глеб Якунин, Бурбулис и другие, никто бы не вошел. Сразу понятной стала идеология, направленность и даже определенная национальность этой партии – партии неформальных западников. В общественное сознание стала внедряться противоположная созданию партии Ельцина мысль, что Ельцин является Президентом не одной партии, а всех россиян.

Именно под лозунгами «Ельцин – общероссийский президент» и прошли президентские выборы – переизбрание Ельцина на второй срок. Однако к этому лозунгу добавлялся и старый о том, что Ельцину альтернативы – нет! Он так и звучал: «Голосуя за президента, вы голосуете за Ельцина, голосуя против Ельцина – вы голосуете за коммунистов». Встречались на выборах и более пропагандистские лозунги, в духе западников, разыгрывающие отсутствие альтернативы, – «Выбирая президента – вы выбираете Ельцина, выбирая дачу – вы выбираете Зюганова». И при этом всегда был политический довесок – «Голосуй или проиграешь!»

Практика выборов, а главное – результативная их часть, утвердила западников в мысли, что при удержании власти лучше пользоваться пока старыми технологиями и при выполнении сверхзадачи пользоваться технологиями безальтернативности. Все виды информационного оружия «выстреливали» мысль об отсутствии Ельцину альтернативы – и этот «выстрел» оказался удачным. На референдуме по Конституции западники не предложили альтернативные варианты Конституции, лишили россиян права выбора, отказались от демократических процедур, и тем самым протащили свой вариант – под западника Президента. При этом отсутствие противоположного варианта Конституции – патриотической общественности – не помешало западникам ругать на выборах прежнюю Конституцию – советскую. Делалось это опять же с одной целью – обществу, якобы, предлагалась лишь, лучшая, альтернативная Конституция, которая, мол, в отличие от предыдущей, даст россиянам и свободу, и благосостояние. Это была игра все в ту же «формальность», но при старых технологиях.

12 декабря 1993 года из 106 миллионов избирателей за ельцинскую Конституцию проголосовало 33 миллиона, то есть всего 31 процент, а 69 процентов, намного более половины, за нее не голосовали. Однако западники и тут схитрили, заявив, что Конституция принята «всенародным голосованием». Но зато промолчали о том, как сфальсифицированы были итоги голосований по Конституции в Амурской области: высказанное избирателями «нет» – превратилось в «да». Данные махинации разоблачила член окружной избирательной комиссии Р. И. Корелова: «Еще до начала работы с протоколами мы знали предварительные результаты голосования, знали, что за проект Конституции РФ проголосовало меньше 50 процентов избирателей, пришедших на избирательные участки». Однако протоколы были переделаны, подтерты… И занимались этим представители Президента РФ, они вошли почему-то в окружную избирательную комиссию, взяли на себя подсчет голосов, делали это в своих кабинетах. Затем в компьютерную распечатку не вошли цифры по голосованию в нескольких округах… Результат – фальсификация. Прокуратура этот факт подтвердила. Но Конституция все равно была принята. Р. И. Корелова вышла из областной организации «Демократическая Россия», разочаровалась в западниках, но технологии политических игр в безальтернативность остались («Советская Россия», 24 февраля 1994 г.).

Журналист Евгений Попов в газете «Советская Россия» 7 мая 1994 года пишет: «По заключению специальной экспертной группы при администрации президента РФ, в референдуме по новой Конституции 12 декабря 1993 года приняло участие не 58,2 миллиона, а лишь 49 миллионов избирателей, что составляет не 54,8 процента, как официально сообщала Центральная избирательная комиссия, а лишь 46,1 процента. Фальсифицировано по меньшей мере 9 миллионов голосов избирателей». Поиск истины журналист производил после того, как им были тщательно проанализировали российские и зарубежные источники информации о сенсационном докладе председателя экспертной группы А. Собянина.

Россияне с каждыми новыми выборами и ухудшением жизни после них все внимательнее стали изучать статьи в газетах, подобные статье в «Известиях», – «В Кремле вырабатывают свои сценарии парламентских и президентских выборов». Тайная и хитрая разработка сценариев стала не устраивать избирателей, и они начали голосовать по-своему, то есть против этих «сценариев». Тогда-то и появились в средствах массовой информации шумливые и злые заявления западников. Марк Захаров написал в «Известиях»: «У народа России психология рабов». Западник Ковалев в тех же «Известиях» от 19 декабря 1995 года продолжает: «Попытка построить демократическое и правовое государство натыкается на непреодоленное наследие российской истории – отсутствие гражданского самосознания, пассивность… и другие стереотипы рабской психологии». Конечно, для опровержения этой лжи западники не дадут телеэфира и газетных полос для патриотов Валентина Распутина, Василия Белова, Сергея Бабурина, Николая Павлова, Виктора Илюхина. Телеэфир изо дня в день предоставляется только западникам по крови – Захарову да Новодворской. Безответственное предоставление телеэфира Новодворской говорит о том, что хозяева телевизионных империй думают так же, как и она: «этот рабский народ заслуживает только презрения», «взбесившиеся дебилы», «на месте России пепелище, тайгу, братскую могилу…» И вся эта злость и призывы рождены тем, что россияне не так голосуют, не за господ западников. А Марк Захаров кроме обвинений еще и посоветовал в статье «Могут ли рабы выбирать?» («Известия», 5 декабря 1996 г.) не допускать до голосования несознательных рабов, ибо «потомственный раб, с удовольствием впитавший в свою генетику поведенческие нормы раба-отца и раба-деда, освободившись от рабства, может стать только рабом». С таких позиций он выступал и по телевидению, когда шла дискуссия, вброшенная западниками, об отмене выборов президента РФ.

Безальтернативность устраивала западников всегда… На первых выборах, пока народ не вник в технологии избирательных кампаний и не подверг их сомнению, она срабатывала. И те, кто завоевал, благодаря информационному оружию, власть, уверовали в свою безальтернативность. Эта умеренность опять же основывалась на всеохватывающем контроле над средствами массовой информации. И даже тогда, когда идеи безальтернативности стали давать сбои, западники прибегали опять к старым технологиям и лишь подновляли их. Так, на президентских выборах кремлевские западники и группа американских спецпропагандистов сознательно пошли на создание системы выборов из двух «платформ» и «взглядов» – это Ельцин и Зюганов. И все выборные технологии завязаны были на политической игре вокруг двух кандидатур, а, значит, и вокруг НАВЯЗАННОЙ АЛЬТЕРНАТИВЫ. Да, Зюганов оказался навязанной альтернативой. Эта альтернатива не случайна, она создавалась. И маятник развития России вновь западники направили в свою сторону. Левая альтернатива нужна была, чтобы говорить о «левой опасности», фашизме и гражданской войне.

Со временем западники стали проигрывать выборы, и они поняли, что необходимы другие технологии управления выборами. И прежде всего, на смену безальтернативности должны придти технологии создания выборной альтернативы. Опыт создания левоцентристского блока «Согласие» Ивана Рыбкина, конечно, отрицательный… Потому и потребовались проверки новых организационных ресурсов, накопления опыта в сотворении задуманных конструкций выборных альтернатив. К каждым избирательным кампаниям такие альтернативы создавались, западники вкладывали весь организационный капитал в нужных политиков и под разные программы. Именно благодаря западникам и их средствам массовой информации раскручивались, например, такие известные политики, как Явлинский, Лебедь, Лужков, Немцов:.. У большинства из них одна вера и одни ценности – западничество. Однако занимают они разное политическое пространство и направляют свои политические чары к разному электорату, и выполняют разные функции: Явлинский, например, играет роль оппозиции, а Лебедь – так называемой третьей силы, лояльной к властям и близкой к оппозиции. У создаваемых альтернативных политиков не бывает, как правило, балансирующей позиции. Явлинский ведет себя, как последовательный, якобы демократический, решительный оппозиционер. И он действительно продуманно оппозиционен: не поддерживает Ельцина, не голосует в парламенте ни за премьера Черномырдина, ни за представленный им бюджет, ни за нового премьера Кириенко… И даже при критических ситуациях, при голосовании за недоверие правительству, ему «заказано» – голосовать «за». Так, рейтинг альтернативного политика Явлинского растет, избиратель начинает верить ему, верить в его оппозиционность, враждебность действующей и ошибающейся власти… И когда потребуется скинуть эту ошибающуюся, а по сути преступную власть, то западники поставят на Явлинского и бросят все силы и обратят все информационное оружие на то, чтобы выборы выиграл Явлинский. Создание альтернативы Явлинского – это запасной аэродром для западников, ему «заказана» власть, и под него эта власть будет готовиться.

Существуют и другие выборные альтернативы… Альтернативным политиком считается и Лебедь. Его организационный потенциал создавался и использовался западниками на президентских выборах… Первым, кто признался в «раскручивании» генерала Лебедя, был тележурналист, ведущий программы «Момент истины» Андрей Караулов. Начиналось это «раскручивание» с Приднестровья: боевой генерал останавливает там якобы войну, играет мускулами, держится патриотом, говорит со сталью в голосе… Вокруг всегда женщины, защищающие, его, журналисты, поющие его могуществу дифирамбы. И никому невдомек, почему в России не одна тысяча генералов, а раскручивают, показывают по телевизору, берут по поводу и без повода интервью только у одного генерала Лебедя. Вон на Дальнем Востоке генерал Розов отказался уступать русскую землю китайцам, в знак несогласия с ельцинским правительством подал в отставку… Но его телевидение не раскручивает. А адмирал Э. Балтин, не согласившийся сдавать Черноморский флот? А генерал В. Варенников, выигравший суд у ельцинистов, обвинивших его в измене Родине во времена ГКЧП? Нет, на телевидении красуется и грохочет рублеными фразами один Лебедь.

22 мая 1989 года журналист В. Верин в «Российской газете» с запозданием признается: «Лебедь как политик телевидением рожден, телевидением вознесен на вершину общественного внимания, телевидением же, вероятно, и будет низвергнут. Надо сказать, генерал – идеальный телевизионный персонаж. Во-первых, он ни на кого не похож: рокочущий командирский голос, мрачный взгляд, суровое, никому ничего не обещающее лицо, с трудом в последнее время смягченное с помощью визажистов и имиджмейкеров маской умудренного жизненным опытом, усталого и готового к компромиссам политика. Во-вторых, умение говорить не столь мудро, сколь смачно. У всех на памяти, например, его фразы про двух пернатых в одной берлоге и т. п. Телевидение чисто технологически не приемлет пустословия, и две-три короткие, но рельефные лебедевские фразы, без монтажных проблем ложащиеся в любой сюжет, – настоящая находка для тележурналистов. В-третьих, редчайшая способность генерала оказываться в месте события и в центре его. И когда после отставки из Совета безопасности Лебедя стали забывать, напоминаю о нем изредка опять же только телевидение и чаще всего в связи с его зарубежными поездками, у меня появилось ощущение, что, если события нет, генерал его создаст…»

Западникам теперь знакомы технологии, по которым они на телевидении могут сотворить за небольшое количество времени культ личности, или, как говорят на политическом языке, – имидж. Популярность Лебедя Президент Ельцин использован во втором туре борьбы за президентское кресло: взяв в Совет безопасности Лебедя, занявшего на выборах третье место, западники прибавили голоса избирателей призрачной победе Ельцина. В то время харизма Лебедя вызывала у многих избирателей привлекательность. Публицист Леонид Радзиховский, работающий в команде Лебедя, так охарактеризовал своего харизматического лидера: «Существительное – мужик, прилагательное – крутой, биография – героическая челюсть – сами видите. Короче говоря, харизма она и есть харизма». Западники создали харизму генералу и в нужное время «харизма» отработала свое и дала запрограммированный результат. Действовал имидж Лебедя на электоральном поле Жириновского и отчасти левых, и технологии сработали: имидж Лебедя оказался привлекательнее имиджа Жириновского. Лебедь умело эксплуатировал идеологию патриотизма, действуя и на поле патриотического электората. Газета «Советская Россия» 10 октября 1996 года охарактеризовала это так: «…генерал, отдавший Чечню бандитам в тот момент, когда наша артиллерия готова была похоронить их под руинами Грозного, и заставивший Россию капитулировать, лишающий нас в будущем практически далее подступов к Северному Кавказу, делает ставку на патриотизм!»

После своей победы на выборах Ельцин то ли испугался новоявленного секретаря Совета безопасности А. Лебедя, то ли ему захотелось продолжить игру в оппозиционную альтернативу, но он быстро уволил Лебедя. Так, в безвременье и в изоляции, закатилась бы звезда генерала-политика. Но некоторым западникам-банкирам не давал покоя броский и многообещающий имидж Лебедя, и они его вновь вытащили на экраны телевизоров. Без рекламы журналистов, конечно, Лебедь как политик угас бы и народ забыл бы его. Но банкир-западник сделал на него ставку и профинансировал избирательную кампанию Лебедя, который боролся теперь уже за пост губернатора Красноярского края. Лебедь эксплуатировал в Красноярске старый политический капитал, вновь его лозунги обращены были к левому и патриотическому электорату: «Колотить красных, пока не побелеют и белых, пока не покраснеют». Хотя появились в агитках и совершенно новые призывы, типа «Лебедь – отец народа», «Он самый сильный политик России», «Это будущий президент страны».

Банкир Березовский Борис Абрамович оказал Лебедю информационную поддержку, признался об этом в выступлении по «НТВ», только потому, что у генерала, губернатора Красноярского края, появилась возможность выиграть президентские выборы. И если необходима будет выборная альтернатива, то ею и может оказаться новоявленный губернатор. Западники объединятся, подсчитают шансы всех кандидатов и сделают ставку на своего проходящего альтернативного кандидата. Вновь будет раскручена пропаганда по всем средствам массовой информации биполярной схемы голосования: если не наш, то… И ради победы и преемственности власти западников вновь в ход пойдут испробованные технологии: отстранение дублирующей кампании другого западника, удачные отставки, пропагандистские раскрутки и т. д. А некоторым политикам-западникам вновь будет предоставлена возможность сохранять оппозиционность режиму, возможность победы, но только на других выборах. Если выборные кампании будут проходить в срок, если необходимость в передаче власти от одного западника к другому сохранится, то такие политики, как Явлинский, будут держаться в обойме выборных альтернатив. И обойма эта не опустеет никогда. Как говорил У. Черчиль: «Демократия – наихудшая форма правления, кроме всех других форм, к которым люди уже обращались время от времени».