Красное сырьё

Красное сырьё

Контуры будущей российской идеологии обрисовались. Может быть, кто-то из нынешних представителей власти еще надеется, что предвыборную кампанию 2008 года удастся построить под лозунгом «Мы противостоим национализму». Типа путинский преемник — единственный шанс избежать сползания к пещерной, погромной ксенофобии. Разводка элементарная: сначала доводим народ до этой самой злобы своими беспрерывными художествами, чиновным произволом, разнузданным воровством под лозунгом государственничества, — а потом объявляем себя единственной защитой от яростных низов, желающих крушить и топтать.

Между тем национализм ведь возник не сам по себе — его разбудили сверху, как будят всегда. Мы-то хорошо помним, кем раскручивался проект «Родина», который впоследствии пришлось так интенсивно загонять в подполье. Национализм — тот джинн, которого вечно будят для решения частных задач, но загнать его назад в бутылку уже нельзя, покуда он не нажрется. Даже если нынешняя власть и позиционирует себя и своих преемников как единственную защиту России от безбашенных «нациков», — то сама она в этом смысле будет ничуть не лучше. Тот факт, что нынешняя власть не брезгует услугами и лозунгами ДПНИ (Движения по борьбе с нелегальной иммиграцией), сам по себе достаточно красноречив. И преемник Путина в любом случае будет националистом — никакой другой связной идеологии в России не осталось. Сейчас объясню, почему.

Национализм в идеологии и политике — прямое следствие (и идейный аналог) сырьевого засилья в экономике. И то, и другое основано на имманентностях, данностях, в которых нет никакой нашей заслуги: национальность, место рождения и сырьевые запасы даны нам от Бога, нас никто не спросил. И если экономика, идеология и политика страны начинают строиться на этих данностях — это первый признак окончательной деградации, потому что люди — если они люди — все-таки призваны отличаться друг от друга более сложными вещами, а не только расположением родимых пятен, цветом кожи и принадлежностью к землячеству. Если люди в стране начинают делиться исключительно по национальности, а право исповедовать ту или иную идеологию определяется только формой носа — это свидетельство окончательного интеллектуального падения, потому что все тонкие различия и градации упразднены. Оно и понятно — при такой череде упрощений, какой была вся русская история, серьезному интеллектуальному потенциалу взяться неоткуда. Культура нарастает медленнее, чем разрушается. У нас не осталось ни философии, ни идеологии, ни экономики, — а только два вида сырья. Черная кровь земли и красная нефть человечества — кроваво-нефтяной запас, на котором мы сегодня и держимся. Нефть уже льется неостановимо — самим не хватает. Осталось начать так же лить кровь, и для этого сегодня делается уже многое. Сначала пошла охота на грузин — при стыдливом молчании российской интеллигенции; всего-то и нашлось несколько десятков представителей во главе с Борисом Стругацким, поднявших свой голос против этой пещерности. Но грузинами, как вы понимаете, дело не ограничивается. Прошло время, когда в России преследовали за убеждения. Убеждений больше нет. Остался цвет волос и прописка.

Обычно после разрушения всех имманентностей страна прекращается. Классовая революция затрагивает все-таки не все основы государственного бытия — кое-что остается. После революции семнадцатого года чудовищно обедневшая и одуревшая Россия выжила. После национальной революции, которую нам предлагают сегодняшние русские «нацики», она перестанет существовать вовсе. Ибо нации не формируются путем уничтожения всех остальных — точно так же, как и экономика не создается путем опустошения стратегических резервов. Временщики в экономике с необходимостью порождают нацистов в политике — вариантов нет.

13 октября 2006 года,

№ 434, 16 октября 2006 года