Без сожаления

Без сожаления

Дело Иванниковой — столь же этапное событие в российской истории, как и «Правый марш» 4 ноября.

Дело Иванниковой вроде как завершилось. Прокуратура окончательно отказалась от всех претензий. Сторонники жестких мер, защитники общественной морали и поборники смертной казни могут торжествовать: женщины вправе защищаться от насильника. В том числе ножом. И даже убивать насильника в превентивном порядке.

Честно говоря, мое отношение к делу Иванниковой менялось очень сильно. Поначалу, узнав о нем в пересказе друзей, я почувствовал горячее сочувствие к девушке, защитившейся от агрессивного ночного водителя. Мое поколение хорошо помнит очерк Ваксберга «Завтрак на траве» о том, как простой скромный совслужащий в порядке необходимой обороны случайно убил пьяного бандита, защищая себя и свою семью. И получил восемь лет. А когда его чудом оправдали (после вмешательства «Литературной газеты», тогда еще пристойной), он сказал корреспонденту: в другой раз я никогда бы уже не стал защищать свою семью!

Потом я увидел Иванникову. И тут, знаете, многое переменилось. Дело не в ней, не в ее поведении, не в поведении ее защитников. Не в сомнительных и спорных обстоятельствах дела. И даже не в том, что ее чуть не возвела в ранг национальной героини такая сомнительная организация, как Движение против нелегальной миграции. Все это побоку — я умею отделять мух от котлет. Для меня, опять-таки, не важна национальность несостоявшегося насильника — да, Иванникову согласно ее показаниям пытался изнасиловать армянин Сергей Багдасарян, так что у ситуации появился малоприятный национальный аспект. Пускай. Меня другое поразило. Александра Иванникова ни разу ни единым словом не выразила сожаления о том, что убила человека. Она ни на секунду не усомнилась в собственной правоте.

Пусть она даже десять раз права — ведь и православное русское воинство, разбив супостата, отправлялось на молебен и замаливало грехи. Убивали ведь, хоть и в честном бою. Значит, надо покаяться. А тут — пусть случайно, но убила ведь человека. С которым, по собственным показаниям, за десять минут перед тем распивала «отвертку». Более того: в разговоре с корреспондентом «Комсомольской правды» Иванникова… улыбалась! Там так и было написано: «Улыбка прячется в уголках губ Александры». Очень умилительно.

Если бы на месте Александры Иванниковой был кто-нибудь другой, хоть с тенью сомнения на лице, без «улыбки в уголках губ», без готовности принять букет роз и денежную премию от ДПНИ, я бы ни секунды не сомневался в правомочности решения, вынесенного прокуратурой. Я не очень люблю, когда говорят «убила и правильно сделала» — об убийстве, вообще говоря, всегда имеет смысл сожалеть. Но другие-то пусть говорят. А вот что сама Иванникова ни слова не произнесла о том, что сожалеет о случившемся, — это уже страшно.

Дело Иванниковой — столь же этапное событие в российской истории, как и «Правый марш» 4 ноября, сериал «Есенин» и многие другие ненавязчивые покамест признаки так называемого национального реванша. Пока еще идеологи этого реванша прячутся за лозунги «Очистим Москву от мигрантов» и «Защитим наших женщин». Но стесняются они все меньше. И очень мне жаль ни в чем не повинную Александру Иванникову, которой в истории, кажется, уготована примерно та же роль, что и ни в чем не повинной Лидии Тимашук.

28 ноября 2005 года

№ 392, 28 ноября 2005 года