Замкнутый круг (по страницам российских газет)
Замкнутый круг
(по страницам российских газет)
Научный сотрудник кафедры политологии Оксфордского Университета Р. У. Джонсон несколько лет посвятил изучению обстоятельств сахалинского инцидента. Главное внимание он сосредоточил на причинах, по которым корейский авиалайнер мог бы сойти с курса. Результатом исследований явилась книга «Поражение цели», вышедшая в Англии в начале 1987 года.
…Итак, в момент поражения ракетой KAL-007 находился от заданного маршрута на расстоянии более 500 километров. Как это могло случиться? Р. Джонсон перечисляет возможные причины:
«– и ИНС[26], и автопилот вышли из строя, а команда не заметила жёлтой вспышки на панели приборов, сигнализировавшей об этом…
– ложная программа полёта умышленно была заложена в ИНС самолёта в Анкоридже с целью полёта над советской территорией. Это нельзя было сделать без ведома экипажа…
– была совершена ошибка при программировании ИHC в Анкоридже, автопилот, нацеленный на радиомаяк Бетела, не работал, а команда не заметила этого… Другой альтернативы не существует…»
Именно за последнюю, третью, возможность «ухватился» президент США Рональд Рейган. Вскоре после трагедии он заявил, что «экипаж рейса 007, вероятно, неправильно ввёл данные в компьютер бортовой системы автопилота, в результате чего самолёт сбился с курса…». Но десять лет спустя члены комиссии, в состав которой входили эксперты США, России, Южной Кореи и Японии, сошлись на том, что вероятность неправильного ввода данных полёта в компьютер практически исключена. Касательно надёжности самой навигационной системы, то она, как пишут, «представляет собой чудо современной техники, состоящей из трёх компьютеров, причём, даже если два из них выйдут из строя, система сохраняет работоспособность. В неё закладывается начальное положение самолёта, пункт назначения и промежуточные контрольные пункты… Эта система не только ведёт лайнер с замечательной точностью (отклонение может быть не более 1 мили на 5 тысяч миль пути). Она следит и исправляет отклонения в скорости, высоте… и многие другие параметры. Чтобы избежать человеческой ошибки при программировании, программа вставляется в компьютеры готовой, записанной на кассетах, которые специально упакованы вместе с планом полёта. Но после этого обязательна процедура проверки, когда бортинженер «проигрывает» кассету на своём компьютере, а первый и второй пилоты следят за соответствием данных плану полёта на двух своих». Всё это экипаж KAL-007 проделал в аэропорту Анкориджа незадолго перед стартом.
Если бы, однако, навигационный комплекс по какой-то причине и вышел из строя, то, как резонно заметил автор книги «Поражение цели», «обычный магнитный компас в пилотской кабине (независимый от остальных систем) ясно показал бы отклонение и с продолжением полёта показывал бы его всё более ясно… Думать, что 007 случайно сбился с курса у Бетеля, – заключает Р. У. Джонсон, – означает поверить, что капитан Чан и его офицеры виновны в сверхъестественном разгильдяйстве и невнимании».
Тем не менее на протяжении последующих лет специалисты не переставали обсуждать возможность неисправности навигационной аппаратуры. «Диспетчерские службы нескольких стран, даже после того как Боинг погиб, не подозревали о том, что он сбился с курса, – писала одна из российских газет в конце 1992 года. – И объяснять это принято тем, что экипаж, доверяясь показаниям неисправных приборов, давал земле искажённые сведения о своём местонахождении…»
Если же принять версию о неисправности навигационных приборов, то начинает сильно смущать тот факт, что из бесчисленных вариантов возможных «искажённых сведений» приборы выдавали именно те, которые полностью соответствовали программе, заложенной в компьютеры, ведь корейские пилоты вплоть до катастрофы не проявляли беспокойства. Возможно ли столь маловероятное совпадение? В случайность таких совпадений английский политолог, разумеется, не верит. Но если навигационная аппаратура
Боинга функционировала исправно, а экипаж не совершал ошибок, то что же остаётся? Остаётся одно: принять шпионскую версию. Протестам своих оппонентов Джонсон противопоставляет принцип Оккама: «Не нужно усложнять аргументы более чем требует необходимость. Тем не менее, – добавляет Джонсон, – следует учитывать все странности и возможности в манере Шерлока Холмса».
Факты, нарушившие столь, казалось бы, стройную систему доказательств, на которой утвердилась шпионская версия, были обнародованы после распада СССР. В 1993 году указом Президента России Бориса Ельцина в Москве была создана Государственная комиссия, призванная расследовать обстоятельства сахалинского инцидента с учётом «свежих» данных. Вскоре председатель комиссии Сергей Филатов заявил, что среди обломков самолёта не было обнаружено шпионского оборудования; нет никаких доказательств разведывательной цели полёта. (Эти факты, добытые советскими водолазами со дна Охотского моря, на протяжении последующих десяти лет скрывались.) Дополнительное расследование провела также международная организация пилотов гражданской авиации. Заключение: приборы «Боинга» были в исправности.
Возникла загадка, воистину достойная внимания известного английского сыщика: самолёт с исправным навигационным оборудованием углубляется в советское воздушное пространство, но разведывательных целей его экипаж не преследовал. Вопиющая несуразица! Логика вынуждала вновь обратиться к идее о невнимательности пилотов, версия, которая по причине её маловероятности большинством исследователей ранее отвергалась.
«Известия»
25 июня 1993 года
«Экипаж всецело полагался на автопилот, включённый сразу же после того, как КАЛ-007 поднялся в воздух над Анкориджем, и отключённый только пятью с чем-то часами позже, когда Боинг уже был подбит Осиповичем».
«Труд»
31 июля 1993 года
«Что побудило экипаж южнокорейского Боинга в течение пяти часов ни разу не засомневаться в том, где они находятся? И это несмотря на многочисленные показания приборов, которые должны были пилотов насторожить… Не может – ну никак! – пилот не заметить, что уходит в сторону… Судя по официальным данным, экипаж вёл себя неадекватно ситуации. Почему? Мотивы непонятны…»
«Комсомольская правда»
31 августа 1993 года
«Расследование ICAO[27] было завершено. В опубликованном заключении комиссии указывается: приборы Боинга были в исправности. Экипаж самолёта, не обративший внимания на отклонение от курса, как минимум допустил халатность…»
Загадка, однако, не разрешена: сосредоточившись на версии о преступной халатности экипажа, обозреватели события невольно оживляют вопрос: почему же самолёт, курс которого определяют и контролируют компьютеры, названные чудом современной техники, отклонился от заданного маршрута? На это противоречие обратила внимание другая газета.
«Российская газета»
22 сентября 1993 года
«Конечно, экипаж вряд ли выполнял разведывательное задание – самолёт не имел соответствующего оборудования. Но то, что полёт с самого начала протекал не по заданной трассе и мотивировался какими-то причинами, сей факт совершенно не исследовался ни ICAO, ни президентской комиссией…»
Да, вещественных доказательств разведывательной цели полёта не обнаружено. Но какие тому нужны ещё доказательства? Ведь, по мнению экспертов, пилоты KAL-007 не могли («ну никак!») не заметить отклонения. И вопреки заключению президентской комиссии в российской прессе вновь стали высказываться подозрения в шпионаже.
«Труд»
14 августа 1993 года «Намеренность полёта по неустановленному маршруту подкрепляется на редкость организованным молчанием всех наземных служб контроля (американских и японских. – Б. О.) и передачей по радио точек маршрута, которые на самом деле оставались далеко слева от линии фактического пути…»
«Труд»
11 сентября 1993 года «Командир корабля Чан Бен Ин водил свои самолёты по этому же маршруту 27 раз и, кстати, за пять дней до гибели, а именно 26 августа, безошибочно преодолел этот же маршрут. О какой невнимательности может идти речь?..»
Приведённые высказывания обозревателей события наглядно демонстрируют, как они ходят по замкнутому кругу, снова и снова обращаясь к старым версиям, которые так и остаются недоказанными[28]. Но, чёрт побери, должно же здесь быть какое-то объяснение!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.