«А вонь была, месье…»

«А вонь была, месье…»

В 1959 году французский геофизик Гарун Тазиев[12] принял участие в экспедиции по Африке с целью исследовать структуру больших рифтов Чёрного континента. Большие рифты – это удлинённые впадины, которые когда-то заполнила вода, образовав Великие Африканские озера. К одному из них, Кибу, на берегу которого расположился небольшой конголезский город Гому, и прибыла сейчас экспедиция. В это время здесь находилась группа бельгийских учёных, обнаруживших большое скопление растворённых в озёрной воде горючих газов – метана и сероводорода. Для Конго, бедного древесиной, где горючее, доставляемое с океанского побережья, стоило очень дорого, открытие почти дармовой энергии было подарком небес.

Тазиев: «…Я встретил учёных в тот момент, когда они только что испытали свою систему. Оба счастливо улыбались, были в прекрасном настроении, но едва речь заходила о результатах, разом проявляли сдержанность. Дело в том, что директор фирмы в далеком Брюсселе обязал хранить их все в строжайшей тайне. Лишь много времени спустя я сумел получить от них интересовавшие меня подробности. А тогда, в Гоме, мне пришлось выуживать сведения из Бруно, симпатичного африканца, служившего капитаном на их исследовательском судне. Бруно всё ещё не мог отделаться от увиденного!

– Спустили в озеро пластмассовую трубу, метров пятьсот в ней было, – рассказывал он. – Потом начали качать. Потом отключили насос, но вода продолжала сама бить из трубы… А вонь была, месье, не могу вам передать!..

Конголезцы, как правило, терпимы к запахам, так что, уж если Бруно жаловался на запах тухлых яиц, не оставалось никаких сомнений – налицо характернейший признак сероводорода!»

Я не потому взялся цитировать Тазиева, что он – видный специалист в области вулканологии, не «зациклен» в рамках своей профессии, его интересы много шире, глобальнее, охватывают, можно сказать, весь шар земной. И даже не потому, что он, француз, довольно прилично владеет моим родным русским языком. Дело в другом: в работах этого учёного я нашёл сведения, которые, как мне кажется, позволяют осветить природу сразу нескольких бермудских феноменов…

Все формы жизни, растительные и животные, обитающие на поверхности Земли и в водной среде, закономерно заканчивают своё существование, погибают, а их тела, разлагаясь на химические элементы, вступают в вечный круговорот природы. Те останки морских организмов, которыми не успели поживиться рыбы, оседают на морском дне и, разлагаясь, выделяют помимо сероводорода метан – тот самый газ, которым мы пользуемся в своих домах. Придонные воды насыщаются также газообразными продуктами вулканизма, которые под большим давлением выходят через разломы и щели на океанском дне.

Тазиев: «В озере Кибу… нижний слой оставался неприкосновенным для циркуляции: он имеет слишком высокую плотность и находится под спудом верхнего слоя, который давит на него с силой 25–30 килограммов на квадратный сантиметр. 3а тысячелетия придонные воды обогатились невероятным количеством газов. Если давление изменить, растворенные в воде газы начнут подниматься вверх…»

Если давление изменить… В сознании – «короткое замыкание», высветившее в памяти ряд бермудских событий. Огни! Огни над водной поверхностью! Внезапно вспыхнувшую догадку нужно немедленно проверить. Разбираю (в который уже раз) ворох журнальных и газетных статей разных лет. Ура, нашёл! Информация об экспедиции в Бермудский треугольник советского океанографического судна «Витязь».

Из статьи Леонида Почивалова «Есть ли тайны в Бермудском треугольнике?» («Литературная газета», 5.01.1983 г.)

«…В один из… вечеров синоптик Юрате Миколаюнене озабоченно сообщила: «Барометр быстро падаёт». Через два часа насторожила новым известием: «Барометр стремительно падает». Океан был почти спокоен, а столбик барометра опускался всё ниже и ниже, подходя к опасным пределам… В научном дневнике синоптик отметила, что 6 мая падение атмосферного давления было уникальным по своей скоротечности – стремительным, как горный обвал. Один из нас его не вынес – судовой врач определил у Суворова инсульт. Моряк нуждался в срочной госпитализации. Ближайшая земная твердь – Бермудские острова…»

Тазиев: «…Неожиданный источник энергии… – резервуар площадью в 400 квадратных километров и толщиной 250 метров, то есть объёмом в 100 кубических километров. Если принять за основу такой же объём метана – а цифра явно заниженная, – получалось более ста миллиардов кубических метров газа! К тому же источник практически неисчерпаем, поскольку по мере дегазации в нижних слоях вновь будет накапливаться метан».

Атлантический океан – не какое-нибудь озеро Кибу, где газ пузырьками поднимается вверх, стоит лишь насосом откачать немного воды из глубины. В океане иные масштабы. Здесь давление верхних слоев воды на нижние может заметно уменьшиться при резком падении атмосферного давления. А такое случается в районах зарождения циклонов и тропических ураганов, чем особенно примечательна Северная Атлантика.

Три дня спустя после исчезновения 19-го звена пилот морской авиации Моррисон совершал тренировочный полёт вдоль побережья Флориды. В 2 часа ночи он увидел внизу огонь и какие-то массы, похожие на движущиеся человеческие фигуры. Должно быть, померещилось, подумал Моррисон. Но когда, пролетев в южном направлении ещё 32 километра, вновь увидел на земле огни, то радировал об этом на диспетчерский пункт. Уж не страдает ли пилот галлюцинациями, ведь местность, о которой он говорил, совершенно пустынная, сплошь заболоченная, широкой полосой протянувшаяся на много километров вдоль береговой линии. Тем не менее сообщение Моррисона решили проверить. Другой пилот, вылетевший в указанный район, подтвердил: огни. Наутро местность была прочёсана воинскими частями, но ничто не указывало на то, что несколько часов назад здесь что-то горело. Высказанное кем-то предположение, что самолёты 19-го звена, не дотянув до Банана-Ривер, возможно, «приболотились» и затонули, было отвергнуто – ведь огни в ночи видели три дня спустя после исчезновения самолётов. Вероятнее всего, горел метан, который, как известно, в изобилии образуется в болотах. А болота этой местности, судя по всему, сообщаются с океаном.

Указание на загадочные оптические явления можно обнаружить и в описании Куше события с американским военно-транспортным самолётом «Глаубмайстер», исчезнувшим в Бермудском треугольнике в марте 1951 года, и в истории с исчезновением (9 ноября 1956 года) американского патрульного бомбардировщика «Р-5М».

Журналист Мичелмор (отнюдь не приверженец бермудских тайн) приводит в своём очерке о Треугольнике рассказ Джимма Коннорза, морского волка, более двадцати лет проведшего на капитанском мостике.

«Как-то шли мы ночью в ста пятидесяти милях к юго-востоку от острова Андрос. Стоял полный штиль, и поэтому я прилёг отдохнуть у себя в каюте. Когда вахтенный по тревоге вызвал меня на мостик, я в первый момент не поверил глазам: море вокруг меня горело. Не фосфорици-ровало, а горело самым настоящим пламенем. Я приказал дать полный вперёд – через семь минут мы вырвались из „океанского костра”. Начал выяснять, что и как. Рулевой и вахтенный в один голос твердят, что вода вдруг вспыхнула сама по себе вокруг нашей „Корал Шарк” и за кормой, и впереди, и по бортам. Окажись на нашем месте прогулочная яхта, ей был бы каюк. Ещё бы, костёр посреди моря! Мистика, да и только…»

Позже, чтобы развеять мистику, Коннорз высказал предположение, что судно, возможно, протаранило в темноте бочку с бензином. Но такое объяснение не годится для случая с Колумбом, когда он увидел огни над поверхностью океана, – 500 лет назад бензин не производили. Здесь вероятнее другое: если во время выделения горючего газа атмосфера насыщена электричеством, то достаточно искры, чтобы в этом месте море «возгорелось». Впрочем, содержащиеся в метане примеси фосфина (газообразное соединение фосфора с водородом) могут самовозгораться при контакте с воздухом.

…Вплоть до 1960-х годов считалось, что с глубиной жизнь в морях и океанах беднеет и что редким обитателям морских глубин перепадают лишь крохи из верхних слоев. Однако последующие исследования океанографов заставили пересмотреть представление о том, что большие глубины являются «биологической пустыней».

В иных районах Мирового океана плотность жизни в глубинах оказалась даже выше, чем в верхних слоях. В одном из своих погружений на батискафе Кусто сделал в дневнике такую запись: «Глубоководные слои планктона достигали такой толщины, что создавалось впечатление, будто мы опускались в живом пюре».

В разных районах Мирового океана плотность жизни рознится, следовательно, и концентрация горючих газов в придонных водах разная. Но нет, пожалуй, в Мировом океане такого места, где плотность жизни была бы выше, чем в Саргассовом море. Здесь скопилось такое количество водорослей, что они образуют как бы естественный ковёр, покрывающий многие квадратные километры водной поверхности. Вспоминается описание Колумбом Саргассова моря, и рука невольно тянется к справочникам:

«Саргассово море находится в центральной части Северной Атлантики…»

«…Почти равно по площади территории Соединенных Штатов Америки; оно протянулось более чем на 2000 миль в длину и на 1000 миль в ширину».

«Своё название море получило из-за плавающих на его поверхности огромного количества бурых водорослей, среди которых выделяются саргассовые (от португальского sargassum – виноград)… Благодаря похожим на виноградные ягоды плавательным пузырям, водоросли держатся на поверхности воды…»

«В Саргассовом море обитает множество необычных существ…»

«Ходили слухи, что экипажи судов, оказавшихся в этом проклятом море, умерли мучительной смертью от удушья».

Действительно, в литературе о Бермудском треугольнике описан ряд случаев, когда суда попадали в белёсый туман; при этом у членов экипажа возникали головокружение, признаки удушья и сильное першение в горле.

В некоторых случаях (если парусник оказывался в зоне безветрия) наступала смерть от отравления. Отсюда – корабли с мёртвым экипажем[13].