1. Рождение Заля-Христа и его чудесное спасение от злого царя

Описав смерть Феридуна, иранский Эпос переходит к царю Менучехру. Это снова, скорее всего, условное название целого исторического периода, поскольку сказано, что Менучехр правил, дескать, сто двадцать лет. Для одного человека — слишком много. А для нескольких царей, перечисляемых в эту эпоху, — вполне нормально. Первым героем, с которого фактически начинается эпоха Менучехра, является Заль, сын витязя Сама. Опять-таки, все эти персонажи современные историки «датируют» чудовищной, сказочной древностью. Как мы увидим, это серьезная ошибка.

Фирдоуси сообщает следующее. Витязь Сам давно хотел сына. И вот, наконец, «родился младенец у матери той, как ясное солнце, слепя красотой; ЛИЦОМ СЛОВНО СОЛНЦЕ, одна лишь беда — была голова у младенца седа. Неделю молчали при Саме о нем, легко ли признаться в изъяне таком? … Никто не решался отцу рассказать, что сыном седым разрешилася мать.

Одна из прислужниц, как львица смела… ему принесла долгожданную весть… „Приветствую славного Сама-бойца… Родился, о доблестный мой господин, у месяцеликой пленительный сын… ребенок — что львенок на вид… Белей серебра, ликом радует взор… Один лишь изъян — мальчик седоволос… Ниспосланный дар и таким возлюби. Не вздумай роптать и душой не скорби“.

Воитель, встревоженный вестью такой, к подруге направился в спальный покой. Пред ним в колыбели, прекрасен, но сед, младенец, какого не видывал свет. Прекрасен, и щеки пылают огнем, но снега белей каждый волос на нем. Как только седое дитя увидал, прославленный витязь в тоске зарыдал… И ЧЕРНАЯ ДУМА СМУТИЛА ПОКОЙ. В отчаянье… молил о пощаде Сам: … „Сжимает мне сердце мучительный стыд, от горести кровь моя в жилах кипит: МЛАДЕНЕЦ, ДОЛЖНО БЫТЬ, НЕЧИСТОГО СЫН… Коль витязи… увидят ЗЛОВЕЩЕЕ ЭТО ДИТЯ, и спросят о нем, — как назвать его им? То ль пестрым тигренком, ТО ЛЬ ДУХОМ ЛЕСНЫМ? Открыто и тайно вся гордая знать насмешками станет меня осыпать…“

Сказал и, РАЗГНЕВАН ЖЕСТОКО, УШЕЛ… и слугам велел он… МЛАДЕНЦА К ЭЛЬБОРЗУ ТАЙКОМ ОТНЕСТИ, к подножью хребта… пуст и безлюден с давнишних времен. На кручу взойти не решался никто: ТАМ ВЫСИЛОСЬ ПТИЦЫ СИМОРГА ГНЕЗДО.

Умчались (слуги — Авт.), ОСТАВИВ МЛАДЕНЦА В ПЫЛИ, и многие годы с тех пор протекли… РЕБЕНОК ЛЕЖАЛ У ПОДНОЖЬЯ СКАЛЫ, забытый отцом маловерным своим, пригретый творцом милосердным одним. ДЕТЕНЫШУ ЛЬВИЦА ЛЮБВИ ЯЗЫКОМ ТВЕРДИТ, НАСЫЩАЯ ЕГО МОЛОКОМ: … „Ты в сердце моем, с ним ты слился в одно, коль вырвут тебя, разорвется оно“.

Но брошен младенец, забыли о нем, кричащем от голода ночью и днем… В гнезде у Симорга иссякла еда, и вылетел шумно Симорг из гнезда. Вдруг видит он — плачет младенец грудной… дитя без одежды, без пищи лежит, лежит у подножья скалы вековой…

Всевышний Симорга сумел укротить, не стал быстрокрылый добычу когтить: СЛЕТЕЛ С ОБЛАКОВ ОН, мгновенно дитя схватил и понес, точно ветер летя, на самый высокий из горных зубцов вознесся — туда, где растил он птенцов. Пред ними кричащего он положил, младенца он в пищу птенцам предложил.

Но милость явил вседержитель благой… Дитя, проливавшее кровь из очей, растрогало птиц красотою своей… И диво! — любовь им согрела сердца. Нежнейшую дичь добывали ему, взамен молока кровь давали ему. Неслышно текли за годами года; ЗАБЫТЫЙ МЛАДЕНЕЦ ВО МРАКЕ ГНЕЗДА СТАЛ ОТРОКОМ, ЮНОШЕЙ СТАЛ, возмужал…

Однажды вблизи караван проезжал. Пред взорами муж сребротелый возник… Молва побежала, легка и быстра… И вскоре известья до Сама дошли О БРОШЕННОМ СЫНЕ, ЧТО ВЫРОС ВДАЛИ» (876:2в), с. 156–159. Как будет сказано чуть позже, Младенец получит прозвища Заль и Дестан. Комментаторы отмечают, что ЗАЛЬ означает «старик», так что это опять-таки не имя, а прозвище [876:2в], с. 623. Так могли называть многих персонажей.

О чем рассказал нам Фирдоуси?

Рождается чудесный младенец, лицом словно солнце, ослепляющий всех своей красотой. Окружающие приходят в восторг. Однако в нем есть серьезный изъян: «он — седой». Но ведь седина — признак старости, мудрости.

Вероятно, в такой форме здесь рассказано о рождении Христа. Подчеркнем, что, согласно Фирдоуси, чудесный мальчик ликом был как Солнце. Все верно. Христа действительно именовали Солнцем, так что иранский автор здесь совершенно прав. Причем иранские авторы спутали Бога-Сына (то есть Иисуса) с Богом-Отцом. Оба они входят в Святую Троицу: Бог-Отец, Бог-Сын и Дух Святой, рис. 4.1. В христианской традиции Бог-Отец часто представляется в виде СЕДОВЛАСОГО божества. Причем, в книге «Царь Славян», мы показали, что старинные авторы действительно часто путали и даже отождествляли Бога-Сына с Богом-Отцом. На эту тему время от времени вспыхивали серьезные богословские споры. Получается, что след такого отождествления мы видим и на страницах Шахнаме. С одной стороны — божественный Младенец, а с другой, он же — седовласое Божество.

Рис. 4.1. Фрагмент картины «Святая Троица с двумя ангелами». Чиголи (Лодовико Карди). Якобы 1592 год. Над головой Христа (Бога-Сына) парит Дух Святой в виде голубя. Бог-Отец поддерживает тело Христа. Взято из [188], с. 132.

В книге «Начало Ордынской Руси» мы говорили, что, например, в индийской культуре известно священное слово «АУМ». Его считают символом «Единого — начала, середины, конца миропроявления» [519:1], с. 289. А также АУМ употребляли в смысле «Слово» (519), т. 2, с. 307. Вероятно, санскритское АУМ — это известная христианская формула «А И М», то есть «Альфа и Омега», один из символов ИИСУСА ХРИСТА: «Я есть Альфа и Омега». Недаром в санскрите слог АУМ считается «всеоживляющим» [519], т. 2, с. 311. На известном старинном Полиптихе Сан Медардо изображен БОГ-ОТЕЦ с символом Альфа и Омега, начертанным на страницах развернутой им книги [16:1], с. 325. Тем самым, Бог-Отец сопоставляется с Богом-Сыном.

Далее Шахнаме много говорит о некоем изъяне, присущем чудесному Младенцу. По мнению витязя Сама, тот факт, что у дитя седые волосы — это «нехорошо». Дескать, доказывает, что он является СЫНОМ НЕЧИСТОГО, что дитя это — ЗЛОВЕЩЕЕ.

Но такая скептическая точка зрения на Иисуса нам уже хорошо известна. Мы подробно обсуждали ее в наших книгах, например, в «Царе Славян». Наиболее ярко она выразилась в скептической раввинской, иудейской версии, согласно которой, Христос был рожден «неправильным образом», что он, мол, является «мамзером», нечистым человеком [307]. Дескать, мать родила его не то вне брака от какого-то римского солдата, не то вообще каким-то странным и непонятным образом. Но мы уже подробно объясняли, что все эти разнообразные версии и слухи отражают споры вокруг христианского догмата о Непорочном Зачатии. Которое, в свою очередь, как мы показали, является отражением действительно поразительного для той эпохи факта появления на свет Андроника-Христа в результате кесарева сечения, рис. 4.2. В те годы подобная операция была удивительной, и, естественно, вызвала взрыв слухов, споров и противоречивых мнений. Как положительных, так и отрицательных. То же самое мы видим и на страницах Шахнаме. Одни восхищаются чудесным Младенцем Залем-Дестаном, другие, напротив, считают его порождением нечистого духа. Кстати, имя ЗАЛЬ могло произойти от слова ЗОЛОТО. Так действительно называли Христа.

Рис. 4.2. «Рождение Евы» — Бог извлекает Еву из бока Адама. Как мы показали в книгах «Царь Славян» и «Начало Ордынской Руси», эта известная библейская легенда, скорее всего, в слегка преломленном виде отражает рождение Андроника-Христа посредством кесарева сечения. Французское блюдо «Сотворение мира», якобы XVI век. Эрмитаж. СПб. Фотография сделана Т.Н. Фоменко в 2009 году.

Интересна позиция витязя Сама. С одной стороны, иранский Эпос объявляет его отцом Заля-Дестана. С другой стороны, витязь считает, что, вероятнее всего, он — не отец; а настоящим отцом является кто-то другой, якобы «нечистый». По-видимому, в этих колебаниях отразились переживания евангельского Иосифа. Он не был отцом Иисуса, но признал его за своего сына и заботился о нем. В то же время, раввинские, иудейские авторы заявляли, что Иосиф был настолько раздосадован рождением Иисуса, что оставил Марию и удалился в другую страну. След этой версии остался и в Евангелиях, сообщающих, что Иосиф хотел «тайно отпустить Марию», однако Ангел Господень помешал этому, разъяснив Иосифу суть дела (Матфей 1:18–24). Теперь становятся понятными и слова иранского Эпоса, сказанные в адрес колеблющегося витязя Сама: «Ниспосланный дар и таким возлюби. Не вздумай роптать и душой не скорби». Фактически это напутственные евангельские слова Ангела, обращенные к Иосифу (Саму). Итак, в начале жизнеописания Заля-Дестана витязь Сам отождествляется, по-видимому, с евангельским Иосифом.

Но далее, оказывается, под именем «витязя Сама» уже выступает евангельский злобный царь Ирод. Тем самым, в разных разделах Шахнаме именем «витязь Сам» назывались различные персонажи. Итак, проанализируем те сведения о витязе Саме, которые попали в этот литературный образ из жизнеописания евангельского Ирода.

Во-первых, обратите внимание, что Сам назван витязем, воинственным человеком. Евангелия тоже говорят о царе Ироде, что он приказал своим солдатам убивать младенцев, дабы уничтожить Иисуса. В этом смысле некоторые летописцы вполне могли назвать Ирода-Сама «воинственным».

Далее Шахнаме сообщает, что как только витязь Сам узнал о чудесном Младенце Зале-Дестане, так сразу он УСТРАШИЛСЯ ДУШОЙ И ЧЕРНАЯ ДУМА СМУТИЛА ЕГО ПОКОЙ. У него закипает кровь от горести и сердце сжимает мучительный стыд. Затем Сам жестоко разгневался. Это прекрасно соответствует эмоциям и дальнейшим поступкам евангельского Ирода, испугавшегося Иисуса как конкурента, провозглашенного Царем Иудейским.

Согласно Евангелиям, царь Ирод начинает преследовать Младенца Иисуса, что приводит к бегству Святого Семейства, спасающегося от злобного царя. Ранее в наших книгах мы показали, что старинные летописцы иногда преподносили эти события как приказ «плохого царя» отнести опасного для него божественного Младенца в пустынное место и бросить его там на произвол судьбы, на растерзанье зверям. Именно в таком виде евангельский сюжет представлен в римской истории младенцев Ромула и Рема, в жизнеописании персидского царя Кира, см., например, нашу книгу «Христос и Россия глазами „древних“ греков». Интересно, что аналогичный рассказ мы видим теперь и в иранской поэме Шахнаме. Витязь Сам (Ирод?) приказывает слугам отнести чудесного Младенца в пустой и безлюдный край, к подножию горного хребта, и оставить его там. Приказ был исполнен. Но далее, как и в похожих версиях этого сюжета, Младенцу приходит неожиданное спасение. Появляется львица, которая вскармливает Заля-Дестана своим молоком и спасает его. Скорее всего, это — вариант римской легенды о знаменитой Волчице, выкормившей Ромула и Рема. Как мы показали в книге «Царский Рим в Междуречье Оки и Волги», гл. 1, эта легенда является ярким отражением евангельского рассказа об Иисусе и бегстве Святого Семейства. При этом, Деву Марию римские авторы прозвали «Волчицей», а Ромул и Рем — это отражения Иисуса и Иоанна Крестителя, рис. 4.3. Подробности см. в указанной нашей книге.

Рис. 4.3. Святое Семейство с Иоанном Крестителем. Иисус и Иоанн изображены младенцами. Отсюда родилась легенда о Ромуле, Реме и воспитавшей их «Волчице». Картина Аньоло Бронзино (Bronzino. Agnolo), якобы 1503–1572. Взято из [981:1], с. 130.

Стоит отметить, что некоторые старинные авторы «превращали» Богородицу не только в «Волчицу», но и в «Львицу». Мы подробно говорили об этом в книге «Потерянные Евангелия», гл. 1. Так, в жизнеописании Аполлония-Аполлона (= Христа), Богоматерь описана именно как «Львица». Получается, что та же самая мысль звучит и на страницах Шахнаме: Львица воспитала Заля-Дестана.

Мотив чудесного спасения Младенца Иисуса (то есть Заля-Дестана) повторен в Шахнаме еще раз, чуть иными словами, но с сохранением сути дела. После иранского рассказа о Львице, сообщается, что Младенца спасла также птица Симорг. Она бережно подхватила брошенного Заля-Дестана и унесла его в свое гнездо, где птенцы Симорга и сама чудесная Птица стали заботиться о нем и вскармливать. Выходит, что в иранском Эпосе Дева Мария упоминалась также под именем «Симорг». Повторим, что в обоих рассказах о спасении Младенца львицей и птицей преломленно отразилось бегство Святого Семейства в Египет, когда Богородица спасла Сына, рис. 4.4.

Рис. 4.4. Отдых на пути в Египет. Федерико Бароччи (Barocci, Federico), якобы около 1573 года. Ватикан. Взято из [981:1], с. 54

Однако нам еще рано расставаться с птицей Симоргом. Кстати, считается, что на старинном барельефе, представлящем поэта Фирдоуси, рис. 1.2, изображена именно птица Симорг, причем похожая на голубя. Так вот, в иранском повествовании о Птице Симорге явственно звучит еще одна важная евангельская тема. Вероятно, «Птица Симорг» — это Дух Святой. Напомним, что в христианской традиции Дух Святой, третья ипостась Святой Троицы, изображается в виде птицы, причем обычно в виде голубя, рис. 4.1. Например, при Крещении Иисуса в реке Иордан, птица — Дух Святой — парит в воздухе над головой Христа, рис. 4.5. Более того, часто птица изображалась пикирующей сверху прямо на Иисуса, рис. 4.6–4.8. Люди, рассматривавшие подобные христианские иконы и картины, могли поэтически представить эту сцену таким образом, будто чудесная птица «подхватила» Христа-Заля и вознесла его высоко в небо. Напомним, что на многих христианских изображениях Крещения Иисуса мы видим высоко в небе Бога-Отца, а чуть ниже — птицу (то есть Святого Духа) и Христа, рис. 4.9, рис. 4.10. Иранский поэт мог иносказательно выразиться так: птица Симорг подхватила Заля и вознесла его на вершину высокой горы, где он «стал жить в гнезде Симорга». Тем более, что Бога-Сына иногда путали с Богом-Отцом.

Рис. 4.5. Иоанн Креститель крестит Христа в Иордане. Над головой Иисуса — Дух Святой в виде птицы (то есть Симорг). Фрагмент фрески Джусто де Менабуои. Падуя, баптистерий. Якобы около 1378 года. Взято из [654:0], вклейка 250.

Рис. 4.6. Фрагмент картины «Крещение». Птица — Дух Святой — «пикирует» прямо на Иисуса. Андреа дель Веррокьо и его мастерская. Якобы около 1478–1489 годов. Взято из [194], с. 85, илл. 99.

Рис. 4.7. Крещение Христа Иоанном Крестителем в реке Иордан. Птица — Дух Святой — «пикирует» прямо на Иисуса. Фрагмент полиптиха Паоло Венециано. Якобы около 1350 года. Взято из [122:2], с. 21, илл. 4.

Рис. 4.8. Крещение Иисуса. Настенная роспись в римских катакомбах, якобы V века. Взято из [307], с. 488.

Рис. 4.9. Крещение Христа и всего народа Иоанном Крестителем. Фрагмент офорта с Франческо Сальвиати. Взято из [392:1], с. 329, илл. 71.

Рис. 4.10. Фрагмент картины «Крещение Иисуса». Перуджино и Пинтуриккьо. Сикстинская капелла. Якобы XV век. Взято из [713], с. 200, илл. 191.

Кроме того, не исключено, что в иранском рассказе о вознесении Заля-Дестана высоко в небо чудесной птицей отразилась христианская идея о Вознесении Христа. Иисус вознесся на небо, к Богу-Отцу. Обратите внимание, что на старинных русских иконах Христа поднимают в небо ангелы с крыльями, рис. 4.11, рис. 4.12. Они выглядят как птицы. Так что некоторые поэты, например, Фирдоуси, рассматривая подобные изображения, вполне могли написать, что Заля-Дестана вознесла в воздух, на некую огромную вершину, чудесная Птица Симорг. Между прочим, СИМОРГ — это не имя, а прозвище, означающее «орел-птица» [876:2в], с. 623.

Рис. 4.11. Вознесение Христа. Русская икона 1542 года. Новгород. Взято из [745:1], с. 252. икона 516.

Рис. 4.12. Вознесение Христа. Русская икона XVI века. Новгород. Взято из [745:1], с. 252, икона 518

Тема преследования воителем Самом младенца Заля красной нитью проходит через многие дальнейшие главы Шахнаме. Об этом время от времени вспоминает как витязь Сам, так и Заль, обращаясь, например, через несколько лет, к Саму: «Я, птицей вскормленный во прахе и мгле, ни с кем не враждую на этой земле… Но ты ведь, младенца, отринул меня, под каменной кручей покинул меня, родившую — горько рыдать осудил, рожденного — тяжко страдать осудил. Не знал колыбели, сосцов я не знал, отрадных и светлых часов я не знал. В горах меня бросив жестокой рукой, ты отнял блаженство мое и покой… НО БЫЛ Я СОЗДАТЕЛЕМ МИРА ВЗРАЩЕН, меня не покинул в несчастии он» [876:2в], с. 221.