3.6. Напряженные ожидания рождения сына Заля и Рудабе

Как мы уже говорили, вскоре состоялась свадьба Заля (Духа Святого) и Рудабе (Марии Богородицы). Все княжество радовалось, пировали семь дней и ночей, было много гостей [876:2в], с. 251–252. Но свадьбе предшествовали непростые события. Высказывались самые противоречивые мнения о том, каков может быть будущий наследник Заля. Витязь Сам, например, выражался так: «„У внучки дракона сын птицы — жених, какой же наследник родится у них?“ Заботою тяжкой был Сам удручен; уснул, но покоя не дал ему сон» [876:2в], с. 201.

Были вызваны волхвы. Они попытались успокоить: «О витязь прославленный, края оплот! Возрадуйся: Заль и мехрабова дочь достойны друг друга, сомнения прочь! От славной четы, непоборен и смел, в мир явится муж для невиданных дел. Врагов сокрушит он, велик и могуч, владыки престол вознесет он до туч. Все черные силы сметет он с земли… ВСЮ ЗЕМЛЮ ОТ ЗЛА ЕМУ КРОВЬЮ ОМЫТЬ. Немало Турану он бед принесет, немало в Иран светлых лет принесет. Войне и насилью закроет он путь, он людям усталым даст мирно уснуть; он станет, иранцам надежду даря, примером для каждого богатыря. ТАКОЙ БУДЕТ КОНЬ НЕБЫВАЛЫЙ ПОД НИМ, что барса раздавит копытом одним… Признают его Рум, и Хинд, и Иран. И радостью будет весь мир осиян» [876:2в], с. 202.

Как мы теперь понимаем, это — пророчество о скором рождении Христа (Ростема). Обращает на себя внимание фраза, что будущий Царь спасет всю землю от зла, омыв ее кровью. Скорее всего, это — отражение христианского догмата, согласно которому Христос своими страданиями и смертью искупил грехи всего человечества.

Противоречивые мнения о будущем сыне Заля и Рудабе отражают, вероятно, существенно разные взгляды на личность и роль Андроника-Христа в истории. Одни считали его Богом, другие поносили, именовали мамзером, поскольку сомневались в истинности Непорочного Зачатья.

Также очень интересно упоминание иранского Эпоса о некоем замечательном коне будущего героя (Ростема-Рустама). Об этом коне поэма Шахнаме будет говорить довольно много и уважительно. Но этот сюжет нам уже хорошо знаком, в частности, и по жизнеописанию Юлия Цезаря — еще одного частичного отражения Андроника-Христа. См. нашу книгу «Начало Ордынской Руси».

Подобно князю Олегу, у Юлия Цезаря тоже был замечательный любимый конь. Причем описание историком Светонием необычного коня Цезаря наводит на мысль, что на самом деле «конь» был человеком. Мы уже говорили, что КОНЬ = КОМОНЬ на страницах биографии царя Андроника = Олега = Цезаря мог появиться как непонятое летописцами имя Исаака КОМНИНА. Светоний сообщает: «А ЛОШАДЬ У НЕГО (Цезаря — Авт.) БЫЛА ЗАМЕЧАТЕЛЬНАЯ, С НОГАМИ, КАК У ЧЕЛОВЕКА, И С КОПЫТАМИ, РАСЧЛЕНЕННЫМИ, КАК ПАЛЬЦЫ: КОГДА ОНА РОДИЛАСЬ, ГАДАТЕЛИ ПРЕДСКАЗАЛИ ЕЕ ХОЗЯИНУ ВЛАСТЬ НАД ВСЕМ МИРОМ, и тогда Цезарь ее бережно выходил и первый объездил — других седоков она к себе не подпускала, — а впоследствии даже поставил ей статую перед храмом Венеры-Прародительницы» [760], с. 25.

Не исключено, что летописцы — или поздние редакторы, — ошибочно превратили Исаака КОМНИНА в КОНЯ = КОМОНЯ. При этом, некий смутный человеческий след в образе коня все-таки остался. Коню Цезаря «приделали» НОГИ ЧЕЛОВЕКА.

Пойдем дальше. Евангелия говорят, что Иосиф — муж Марии — был весьма смущен известием о ее беременности от Духа Святого. По разным сведениям, он либо хотел «отпустить» Марию, либо уйти сам (Матфей 1:19) и [307]. Во всяком случае, ясно говорится о каком-то напряжении, первоначально возникшем между Иосифом и Марией. Однако потом, согласно Евангелиям (Матфей 1), после разъяснения Ангела, Иосиф успокоился и обязался воспитывать будущего Младенца.

Следовательно, можно ожидать, что и в иранском Эпосе это событие отразится. И это действительно так. Не буквально, но вполне узнаваемо. Фирдоуси сообщает, что ОТЕЦ Рудабе, царь Мехраб, сначала был очень возмущен желанием Рудабе выйти замуж за Заля. Причем этот конфликт отца с дочерью происходит уже после той самой ночи, когда Заль тайно «взлетел» к Рудабе по «аркану». То есть уже после Непорочного Зачатья. Так вот, Мехраб «вскочил и схватился за меч. Стеснил ему сердце неистовый гнев. Вскричал он, дрожа и лицом потемнев: „Вот этим своим закаленным мечом кровь дочери дерзкой пролью я ручьем!“» [876:2в], с. 210. Однако мать Рудабе умоляет Мехраба пощадить дочь. Это удается далеко не сразу. Шахнаме долго и подробно описывает попытки успокоить Мехраба. В конце концов это удается. Мехраб смиряется. Назначается официальная свадьба Рудабе и Заля.

По-видимому, этот развернутый иранский сюжет (мы опустили витиеватые и красочные детали) является отражением «напряжения» между Иосифом и Девой Марией, возникшего после Непорочного Зачатья.

Как сообщает Фирдоуси, во время свадьбы божественный Заль коронует Рудабе. Сказано: «С подругой Дестан продолжал пировать; ВОЗВЕЛ РУДАБЕ НА ПРЕСТОЛ, И ЧЕЛО ВЕНЦОМ ЕЙ УКРАСИЛ, СИЯВШИМ СВЕТЛО» [876:2в], с. 252.

По-видимому, здесь мы столкнулись с отражением известного в христианской традиции «Коронования Марии». Христос (Заль) возводит на трон Марию (Рудабе) и одевает на нее корону. Этот сюжет был популярен в средневековой христианской живописи, рис. 4.31-4.33.

Рис. 4.31. Коронование Марии. Фра Филиппо Липпи (Lippi, Fra Filippo). Якобы около 1462 года. Взято из [981:1],с. 543.

Рис. 4.32. Коронование Девы Марии. Михаэль Пахер (Pacher, Michael). Якобы около 1475 года. Взято из [981:1], с. 675.

Рис. 4.33. Коронование Марии. Пинтуриккьо (Pinturicchio). Якобы 1503 год. Взято из [981:1], с. 714.